горят раненые плечо и нога. Две вражеские стрелы все же нашли его. Одна
должна была пронзить предплечье правой руки, но, встретив на своем пути
доспех из ткани хомс, которую делали из грубой шерсти, переплетая ее с
волокнами редко встречающейся чрезвычайно прочной синей водоросли,
скользнула в сторону, оцарапав кожу. Вторая рана была посерьезней -
зазубренное острие пробило кожаный сапог и впилось в икру. В горячке боя
Скилл обломил древко и совершенно забыл об оставшемся в ноге наконечнике.
Теперь он напомнил о себе.
два-три дня. Стражники Аримана мазали свои стрелы ядом, действие которого
к счастью ослабло из-за жары. Лишь это обстоятельство спасло жизнь Скиллу.
стрелами. Его состояние осложнялось тем, что одна из стрел глубоко
вонзилась в бок скакуна, затронув крупные кровеносные сосуды. Пораженный
участок воспламенился и пульсировал болью. Тяжко страдая, Черный Ветер
лежал на песке. Глаза его были мутны, хриплое дыхание свидетельствовало о
том, что конь с трудом борется со смертью.
плеснул в него воды из бурдюка, предусмотрительно набранной в оазисе
Мазеб, и поставил котелок на огонь.
несколько комочков серого ноздреватого вещества - золы, замешанной на соке
хаомы. Сладкий сок редкого растения, дарующий забвение, хаома была
универсальным средством от всевозможных болезней, средством,
восстанавливающим жизненные силы. В этом волшебном соке воплотилась сила
Ахурамазды, великого светлого бога. Сок хаомы, ценившийся вдесятеро дороже
золота, был не по карману бедному кочевнику. Но "не богатство - доблесть"
- таков был девиз Скилла. Он взял волшебное снадобье с боя, захватив ларец
с хаомой во время налета кочевников-киммерийцев на дворец властителя
Парсы. Это было несколько лун назад. Драгоценный сок уже не раз выручал
Скилла, он поможет ему и сегодня.
случай короткое магическое заклинание, Скилл бросил катышек хаомы в
котелок. Почти мгновенно вода окрасилась в оранжевый цвет. Тогда Скилл
схватился за горячие дужки полою повидавшего виды халата и поставил
котелок на песок. Варево остывало, воин смотрел на яркие блики огня, с
тревогой прислушиваясь к тяжелому дыханию Черного Ветра.
лекарство готово к употреблению. Сделав несколько пассов руками, он поднес
котелок к губам коня.
достиг его мозга и Черному Ветру было все равно, что утром взойдет солнце;
он жаждал легкого забвения. Тогда Скилл ножом разжал зубы коня. Теплая
жидкость потекла в глотку. Черный Ветер судорожно вздохнул. По животу и
бокам пробежала легкая дрожь. Вскоре взгляд коня стал осмысленным, а жар
начал спадать. Скиф удовлетворенно улыбнулся. Не останавливаясь на
достигнутом, он оторвал от халата кусок ткани, смочил его раствором хаомы
и приложил этот компресс к воспаленной ране. Оставшуюся жидкость он выпил
сам и тут же провалился в глубокий, словно песчаный омут, сон.
хорошей. Волшебное лекарство излечило Скилла и его скакуна, нейтрализовав
действие яда. Жар спал, опухоли исчезли, раны почти затянулись. Живой
взгляд коня свидетельствовал о том, что он готов продолжить путь.
Ариманом, проделал дыру в бурдюке с водой. После этого он попытался
выклевать глаза Скиллу. Почуяв опасность, кочевник мгновенно проснулся.
Птица взвилась в воздух, но, спустя мгновение, рухнула вниз, сбитая
беспощадной стрелой. Когда Скилл подскочил к бурдюку, воды в нем
оставалось самая малость. О том, чтобы растянуть ее до оазиса Трехгорбый
Верблюд, где ждали друзья, не могло идти речи.
путь в сторону Красных гор, где по слухам было полным-полно источников с
ключевой водой. По слухам, ибо никто не мог похвастаться, что бывал там.
Красные горы пользовались дурной славой. Ни один, даже самый отчаянный
воин, по доброй воле не отважился б отправиться в эти края. Однажды отряд
пришедших с севера черноволосых киммерийцев, распаленных рассказами о
сокровищах, что таят Красные горы, отправился через Тсакум на юг и исчез
навсегда. Скилл собственными глазами видел, как они выезжали из оазиса Без
пальм. Сорок высоких, сильных, уверенных в себе воинов. Ни один из них не
вернулся назад. Красные горы поглотили их. Хотя скиф не был суеверным,
подобно своим сородичам или другим народам, населявшим восточный
континент, он не испытывал особого желания посетить это зловещее место. Но
в этот раз у него не было выбора.
виднелись миражи далеких Красных гор. И вот уже шел третий день пути.
барханы. Ничего живого, даже змеи или драконоподобного варана, чья
отвратительно теплая кровь могла бы хоть чуть утолить мучительную жажду.
Лишь безжизненные песчаные гребни, да комки пустынных лишайников.
его по шее, ощутив ладонью иссохшую кожу. Конь вздрогнул, очнулся и
затрусил чуть побыстрее. Они взобрались на высокий бархан, и скиф в
изумлении открыл рот.
Сооруженные из густо-черного, неведомого Скиллу камня, они вырастали прямо
из песка, и марево плясало причудливый танец, меняя очертания зубов и
башен.
вновь, город был на прежнем месте. И тогда скиф направил коня вперед.
Если первую треть пути он проделал бодрой рысью, то вскоре перешел на шаг,
а затем вообще остановился, не желая следовать дальше. Скиллу пришлось
спешиться и повести коня на поводу.
душе растет тяжесть, похожая на необъяснимый страх. От города исходила
ощутимая злоба, которую почувствовали сначала конь, а затем и всадник. В
полуденный зной черные стены должны были походить на раскаленную печь, но
от них веяло ледяной стужей. И тишина. Тишина, несовместимая с местом, где
живут люди. Робость коснулась сердца Скилла, но много повидавший на своем
веку воин не был склонен поддаваться панике.
обнаружил ни одних ворот. Похоже, их вообще не было, а если они и
существовали, то неведомые мастера вделали их в стену столь искусно, что
глаз Скилла не смог обнаружить ни малейшего выступа или щелочки.
не для Скилла. В зубцах черных стен были проделаны небольшие бойницы для
стрельбы из лука. Скиф решил воспользоваться одной из этих бойниц, чтобы
взобраться наверх.
на конце, Скилл натянул тетиву и выстрелил. Стрела попала в амбразуру и
канула за стеной. Скиф начал осторожно тянуть за шнур. Вскоре из-за зубца
показалась стрела с свисающей с оперенья петелькой. Кочевник ощерил зубы в
довольной улыбке. Он извлек из горита вторую стрелу и снарядил ее точно
так же, как и предыдущую. На этот раз он целился много дольше. Наконец
пальцы отпустили тетиву. Стрела пролетела точно сквозь петельку, связав
оба шнура узлом.
прекрасно понимал, что никто в подлинном мире не сможет повторить этот
трюк. Выбрав веревку, Скилл закрепил се за луку седла и причмокнул.
натянулась и повлекла Скилла вверх. Отталкиваясь от стены ногами,
постоянно соскальзывающими с идеально отполированной поверхности, скиф
поднимался все выше и выше, пока, наконец, не перебрался через каменный
зубец.
площадке стены, перед ним простирался загадочный город - великолепные
дворцы и храмы, богатые усадьбы и небольшие домики ремесленников. Белый и
пепельный мрамор, красный с прожилками гранит, синеватый базальт. Лишь
очень могущественному владыке было по силам доставить такое неисчислимое
количество редкого камня в этот отдаленный уголок пустыни.
Варварски пышное великолепие и запустение. Всеобщее, страшное,
таинственное. На чисто выметенных улицах не видно ни одного человека. Ни
звуков голоса, ни конского ржанья, ни рева верблюдов. Лишь вязкая тишина.
втянул наверх веревку и крикнул коню:
Проверив на всякий случай, легко ли выходит из ножен акинак, кочевник
двинулся вдоль по улице, озираясь по сторонам. Он миновал беломраморную
статую, изображающую какого-то жабоподобного идола, черное жерло
огромного, уходящего под землю храма. Ни малейшего признака жизни. Скилл
решил проверить, обитаемы ли жилища. Выбрав скромный, беленый известью
домик, кочевник толкнул рукой легкую дверь.
тряпки, ни пылинки, ни паутины под потолком. Кухонная утварь аккуратно
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Гуревич Георгий
Пехов Алексей
Прозоров Александр
Березин Федор