пороге бледная, с расширенными глазами. Увидев его, прошептала с
облегчением:
день-два покинем замок. Прошу тебя, держись подальше от сражений. Даже не
подходи к окнам, не высовывайся! Сюда могут залететь стрелы. Я вернусь
быстро!
потому что осада, возможно, будет снята. Калика говорит, что это как-то
связано.
согнувшись в три погибели, горячо спорили сэр Торвальд и сэр Эдвин.
Услышав шаги, Торвальд повернулся, голос был полон отвращения:
кивнул, подтверждая его худшие догадки. Сэр Торвальд задвигал губами,
богохульствовал молча, но яростно.
собой. А охранять замок я оставил воина, который получше меня знает
воинскую науку обороны и нападения. Не родился еще в Британии капитан,
который лучше МакОгона знает воинское дело!
целее под присмотром МакОгона, чем с нами.
Торвальд, вдвинувшись в дыру, едва не порвал жилы от натуги, задвигая
камень на прежнее место. Пусть даже МакОгон не знает, каким именно образом
они исчезли из замка.
Под ногами хлюпало, на головы срывались тяжелые капли. Факелы освещали
нависшие серые камни, были видны следы от зубил и тяжелых молотов.
выходу, когда заблестела узкая полоска света, Томас сказал Яре:
строителей верен: устав идти в согнутом положении, да еще завидя близкий
выход, каждый забудет об осторожности, ямах и ловушках, кинется сломя
голову...
каликой. Вокруг был густой лес, на поверхность пришлось прорываться через
толстый слой мха. Торвальд тут же заложил плитой выход, накрыл мхом и
щедро посыпал опавшими листьями. Отвернувшись на миг, похолодел, уже и сам
не мог бы найти, откуда только что вылез.
почесался, буркнул:
предвидел и это?
широкой поляне в самом углу стояли, тесно прижавшись, как овцы, один к
другому, четверо коней. Уши были прижаты, глаза дико блестели.
отшатнулся, затем Томас и Яра. Они пошли прямо к коням, не обращая
внимания на траву, забрызганную красным, на трупы четверых воинов, на
разбросанные мечи, стрелы.
всех вывернул, чтобы на разбойников думали.
следы. Я не очень доверяю славянам. А русам -- в особенности. Я много
прочел про Рюрика Ютландского, основателя их нынешнего государства. До сих
пор в дрожь бросает!
бедный Томас его еще святым отшельником зовет!
Томаса. Калика сразу погнал своего в галоп, и Яра едва успела ухватиться
за Томаса. Ее пальцы скользили по железным доспехам, она наконец прижалась
к нему сзади, обхватила обеими руками, сцепив пальцы чуть выше пряжки на
поясе.
рыцаря -- у того в глазах были растерянность и острое сожаление. То ли
страдал, что придется расставаться с драгоценной чашей, то ли мучился, что
железо панциря отделяет его от тонких пальцев золотоволосой женщины.
продержаться до их возвращения. Отец и дядя спорили о баронах, что
поддерживали короля, о чаше как-то снова забыли, ибо чаша -- это святость,
а топчут грешную землю, общаются с грешными людьми, любят грешных
женщин...
неба черными колоннами грозно и торжественно вырисовывались каменные
столбы. На крохотных людей пахнуло внезапным холодом. Эти столбы
вытесывали и ставили не люди -- древние великаны! Теперь нет такой мощи,
чтобы притащить издалека, а то даже из-за моря, такой камень и воздеть
стоймя. А на многих колоннах неведомые гиганты еще и каменные плиты
водрузили как крыши.
ножках. Они стояли широким кругом, в середине тоже были каменные плиты,
вбитые в землю, где в самом центре был выложен круг из массивных белых
камней.
немыслимой высоте виднелись широкие каменные плиты. Ни грозы, ни ураганные
ветры, ни войны не могли их сдвинуть, сбросить.
совсем-совсем иначе. Это был настоящий храм, храм древней мощи. Теперь
даже нельзя представить, каким он был...
сжали холодные пальцы страха: в развалинах языческого храма еще могут
гнездиться старые демоны!
обманывал?
звериной шкуре шутят в таком месте, где даже дышать страшно и опасно.
Древние места везде хранят темные тайны. Под тяжелыми глыбами камня спят
могучие и злобные демоны темных времен. Они ушли вглубь, спасаясь от
блистающей чистоты и святой невинности Пресвятой Девы, но сон их чуток!
часть Британии принадлежала другому миру. Сэр Эдвин напомнил себе, что
каменные плиты вбирали солнце целый день, сейчас расстаются с теплом, к
утру будут такими же холодными, как и окружающая сырая земля, но ум одно,
а чувства кричали про огненных демонов, близком аде с кипящими на кострах
котлами, уши тревожно ловили шорохи, а глаза уже намечали места среди
плит, откуда полезут безобразные чудовища ночи.
помнишь, куда надо ее поставить?
столбов. Томас оглянулся, посерел лицом. За их конями тянулись багровые
отпечатки копыт. Томасу даже послышалось шипение горячего камня. Отпечатки
оставались только за конями Томаса и калики, а темнели и гасли медленно,
нехотя.
становились оттиски копыт. Наконец стали совсем оранжевыми, а ноздри людей
уловили жар и запах горения. Кони тревожно прядали ушами, суетливо
перебирали ногами. Глаза были дикие, непонимающие.
жернов, камень. В середине была неглубокая ямка, диаметром как раз для
Махров Алексей
Шилова Юлия
Белов Вольф
Вронский Константин
Афанасьев Роман
Посняков Андрей