Чтение 119–й страницы книги ~Рубеж~

- Спроси господина Логина, не доходили ли до него слухи о
Царе Иудейском, что будто бы родился в недавнее время? Вэй, веревочку
бы мне! Челюсть подвязать! Странно, когда я перевел, пан Логин вроде
как успокоился. Успокоился, хмыкнул.

- Никак свои это, хлопцы! Не басурмане! А ты, Юдка,
перетолкуй, что о Царе Иудейском всем ведомо. Родился он во граде
Вифлееме, в пещере, где пастухи тамошние череду от дождей прятали!

По загорелому лицу старшого промелькнула усмешка. Ох и не
понравилась мне она!

- Спасибо! Передай господину Логину благодарность от имени
царя нашего, царя Великого, Владетеля Четырех Стран! Счастливо
оставаться, ну а нам пора! В Вифлеем, ребята! Зададим им жару!

- В Вифлеем! В Вифлеем! - гаркнула сотня глоток, да так, что
сам пан Логин отшатнулся.

Расступились. Опустили рушницы. Долго взглядами провожали.

- Эх, дорогу не спросили! - вздохнул есаул.

Ему не ответили. Даже пан Загаржецкий промолчал. Словно понял
что-то.

И я молчал. Поздно вспомнил я, глупый жид, что Наречие
Исключения - "язык ветвей" - всего-навсего арамейский!

...Глас в Раме слышен, и плач и рыдание и вопль великий;
Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет...

Теперь уже не кулеш варили - затируху из соломахи. Вот беда!
И жида салом не накормишь!

Ковырял я ложкой соломаху да все кости вспоминал, что у
кострища старого нашли. Те тоже, наверное, сперва салом пробавлялись.
Сперва салом, после - кашей...

Вэй, читал я как-то в "Лембергской газете" про капитана
британского. Храбр был капитан, два раза вокруг земли плавал. А в
третий раз поплыл - и попал аккурат к таким, как мы. Оголодавшим.

К ужину.

Подумал - и застряла в горле та соломаха. Хороша шутка,
цудрейтор Юдка!

Эх, если бы шутка! Вот и панове черкасы словно тоже про того
капитана вспомнили. Уже не зубоскалят, не гогочут. И я не буду.
Посижу, соломаху-затируху ложкой поковыряю.

Да и подумаю. Сытое брюхо, как известно, к ученью глухо,
голодное же - наоборот.

- Ну чего, жиду, скучно без сала?

- Ох, скучно, Панове! Думаю.

Говорил как-то один мудрый человек: правильно ставь вопросы,
а ответы сами придут.

Ну, например.

Если тому четырехпалому от меня что-то вконец нужно, отчего
это он пропал? Отдохнуть решил, что ли?

Я даже оглянулся. Пусто! А говорил - не отстанет!

- Эй, пан Юдка, чего глядишь? Или места знакомые?

- Пока нет, пан Логин. Пока еще нет.

Места, действительно, прежние - горы нависают, сосны за камни
цепляются.

И Окон не видать. Давно уже.

Вопрос второй. Кому нужно, чтобы жид Юдка этих Черкасов не
погубил, а на верный шлях вывел?

Хороший вопрос! Только ответов на него много. Поэтому иначе
спросим. У кого такая сила есть...

- Или не слышал, жид? Сказано - по коням!

- Бегу, бегу, пан есаул!

...чтобы к бедному Юдке некоего призрака приставить? Да не
просто чтобы выл и цепями тряс, а чтоб в нужную сторону толкал? Вэй,
как интересно! Один вопрос, два ответа! Едем!

Сполох сторожа подняла - Тарас Бульбенко да Нечитайло-
заризяка. Громко вопили, словно впереди целое воинство фараоново. А
что?

"А не видел ли господин Логин некоего Моше, что бежал из
страны нашей с голотой разной?"

Я бы не удивился. Околица!

- Пан сотник! Пан сотник! Там... Там такое! Да не ворог,
Панове, нечего рушницы хватать!

Эге, и вправду! Шла себе дорога меж гор, бежала. Петляла.
Исчезла.

- Ого, хлопцы! И чего ж тут такое было? Я и сам затылок
почесал. Что ж тут было такое, чтобы превратить горы... ...в щебень, в
черную гарь, в грязный песок, в мелкое крошево? Да не просто, а,
почитай, на целую версту! Были горы - и сгинули!

Я оглянулся по сторонам. Нет, остались горы. Да только
обрубленные, оплавленные, почерневшие.

- С коней, хлопцы! В поводу держать. Осторожно идти.

- Да тут, пане сотник, не иначе, велеты гопак плясали!

Велеты?

Прочь Тени!

Та-а-ак! Никуда не делась дорога. И Бездна никуда не исчезла.
Значит, просто мара. Призрак, тень, след чего-то страшного, что
случилось здесь. Или не здесь даже. Ведь Околица!

- Пане сотник! Пане сотник! Понял я, чего здесь было! Бонба
тут рванула! Да так рванула, так ахнула!..

- Все-то тебе, Гром, бонбы да мины! Это ж какая бонбища
нужна, чтоб горы своротить?!

Чем дальше, тем меньше обломки. Вот уже один песок остался -
черный. Вроде бы и вправду горело! А это что? Уж не стекло ли блестит?

Ну и пусть себе блестит! Дорога никуда не делась, а я...

...А я еще один вопрос задам. Самый интересный. Что важнее?
Чтобы я Черкасов пана Логина спас - или чтобы заклятие нарушил?

И опять - два ответа.

- Осторожней, панове!

Вэй! Аврааам, Ицхак, Иаков! Да что ж это?

- Свят, свят, хлопцы! А ну, стой! Сперва молитву сотворим!
Отче наш иже еси... И вправду!

Яма. Ямина. Ямища. Кругом идет, а в том круге саженей...
Триста? Больше?

Больше! Края ровные, черным стеклом блестят, на дне... Вэй, и
смотреть не хочу

- А ведь и вправду, панове, рвануло! Рвануло - аж камень
запекся - Да врешь ты, Дмитро! Такое лишь Сатане клятому под силу!

- Цыть, дурни, доболтаетесь! А ну, хлопцы, в обход! Да по
сторонам глядите. Не ровен час!..

А я смотрел в черный зев пасти Шеоловой, стеклянным блеском
блиставший, и иной блеск вспоминал. Вспоминал да в который раз себя
дурне величал. Как же, Юдка-шлемазл, забыть такое мог!

-"Смотри, Консул! Дальше ни ты, ни я не властны... Будет наша
смена -проскочите без потерь. Или для вида придерутся... Ой, продала
дивчин сердце, та и купила черкасу седельце... Пан или пропал. Держи,
Консул..."

Держи, Консул!

Держи!

Дурень я, дурень!

Ой, продала дивчина сердце, Та и купила черкасу седельце!
Седельце за сердце купила - Она его верно любила!

И еще один вопросик. Маленький такой вдогон! Или яблоко от
яблони далеко падает?

Уже и соскучиться успел. Уже и в седле вертеться начал. И
когда клешня четырехпалая вновь на плечо легла, не выдержал -
расхохотался.

- Чего смеешься, жиду? Или палю вспомнил? Эх, будь я на месте
пана сотника!..

- То я знаю доброту вашу, пан есаул! Да только после вас.
Огрызнулся, не думая. Все на руку химерную смотрел. Явился! Ну-ка, с
чего начнешь, пан морок?

- Мы можем договориться, Иегуда бен-Иосиф! Ого! Сперва
пугает, после - сделку сулит. Ну точно допросчик из приказа
разбойного, что в Москве-городе меня на дыбу поднимал...

...Земля ему пухом - и кол осиновый. Стоеросовый.

- Тебе лучше ответить, Иегуда бен-Иосиф! Вэй, помню я свое
имя, помню! А ответить? Отчего бы и нет? Эх, в таком деле перво-
наперво нельзя пытаемому времени давать! А то опомнится...

...Как я тогда в Москве, к примеру.

Да, рано пташечка запела!.. Ну-ка, ну-ка!

Хоть и серый был день, а вместо неба - туман сизый, все же
засветилось, заиграло золото. Славный медальон, добрые руки делали. Не
иначе жидовские (вэй, смири гордыню, Юдка!). А вот и пчелка! Еще
краше, еще фигурной. Дуну - и улетит!

- Не смей! Не смей! Именем Святого, благословен Он, прошу
тебя!

...как бы кошечка не съела!

Едем!

И снова затируха. Всего по нескольку ложек на брата. Ну и на
этом спасибо!

И цимесом показалась мне пресная соломаха - даже ложку
облизал. А паны-молодцы, черкасы гетьманские, явно приуныли. Кажись, и
горелка на исходе!

- Так чего, хлопцы? Доведется конину жрать! Слышь, Нечитайло,