АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
идем?
Тюремщик ответил только вздохом, очень похожим на стон.
- Черт побери! Вот проклятая жизнь! - пробормотал Коконнас. - Вечно
какие-то крайности, нет под ногами твердой земли: то барахтаешься в воде на
глубине в сто футов, то летаешь над облаками - середины нету! Слушайте, куда
мы идем?
- Следуйте за алебардщиками, сударь, - произнес картавый голос,
показавший Коконнасу, что замеченных им солдат сопровождал судебный пристав.
- А господин де Ла Моль? - спросил Коконнас. - Где он? Что с ним?
- Следуйте за алебардщиками, - тем же тоном повторил тот же картавый
голос.
Пришлось повиноваться. Коконнас вышел из своей камеры и увидел человека в
черном - обладателя столь неприятного голоса. Это был пристав, маленький
горбун, который, несомненно, пошел по судейской части затем, чтобы скрыть
под длинным черным одеянием другой свой недостаток: он был кривоног.
Коконнас начал медленно спускаться по винтовой лестнице. На втором этаже
конвой остановился.
- Спуститься-то спустились, но не настолько, насколько нужно, - прошептал
Коконнас.
Дверь открылась. У Коконнаса было зрение рыси и чутье ищейки; он сразу
почуял судей и разглядел в темноте силуэт человека с голыми руками, при виде
которого пот выступил у него на лбу. Однако он принял веселый вид, слегка
склонил голову налево, как предписывали правила той эпохи и, подбоченясь,
вошел в зал.
Кто-то отдернул занавес, и Коконнас в самом деле увидел судей и
секретарей суда.
В нескольких шагах от судей и этих секретарей сидел на скамейке Ла Моль.
Коконнаса подвели к судьям. В ожидании вопросов он встал против них и
кивком головы с улыбкой приветствовал Ла Моля.
- Как ваше имя, сударь? - спросил председатель суда.
- Марк-Аннкбал де Коконнас, - изысканно вежливо отвечал он, - граф де
Монпантье. Шено и прочая, и прочая; но я полагаю, что наши титулы вам
известны.
- Где вы родились?
- В Сен-Коломбане, близ Сузы.
- Сколько вам лет?
- Двадцать семь лет и три месяца.
- Хорошо, - сказал председатель суда.
"Видно, ему это понравилось", - пробормотал Коконнас.
- Теперь скажите, - выждав, пока секретарь запишет ответы обвиняемого,
продолжал председатель:
- С какой целью вы оставили службу у герцога Алансонского?
- Чтобы быть вместе с господином де Ла Молем, вот с этим моим другом,
который оставил у него службу за несколько дней до меня.
- Что вы делали на охоте, когда вас арестовали?
- Как что?.. Охотился, - ответил Коконнас.
- Король тоже был на этой охоте, и там у него начались первые приступы
той болезни, которой он страдает в настоящее время.
- По этому поводу я ничего не могу сказать - я был далеко от короля. Я
даже не знал, что он чем-то заболел. Судьи переглянулись с недоверчивой
усмешкой.
- Ах, вы не знали?.. - переспросил председатель.
- Да, сударь, и мне очень жаль короля. Хотя французский король и не
является моим королем, но я чувствую к нему большую симпатию.
- В самом деле?
- Честное слово! Не то что к его брату, герцогу Алансонскому. Признаюсь,
его я...
- Речь идет не о герцоге Алансонском, сударь, а о его величестве...
- Я уже сказал вам, что я его покорнейший слуга, - ответил Коконнас с
очаровательной развязностью, принимая небрежную позу.
- Если, как вы утверждаете, вы действительно слуга его величества, то не
скажете ли суду, что вам известно о магической статуэтке?
- Ах, вот как! Мы, значит, возвращаемся к истории со статуэткой?
- Да, сударь, а вам это не по вкусу?
- Как раз наоборот! Предпочитаю статуэтку. Продолжайте!
- Почему эта статуэтка оказалась у господина де Ла Моля?
- У господина де Ла Моля? Вы хотите сказать: у Рене!
- Таким образом, вы признаете, что она существует?
- Разумеется, признаю, если мне ее покажут.
- Вот она. Это та самая, которая вам известна?
- Очень хорошо известна.
- Секретарь, запишите, - сказал председатель, - обвиняемый признался, что
видел эту статуэтку у господина де Ла Моля.
- Нет, нет, - возразил Коконнас, - не путайте! Видел у Рене.
- Пусть будет - у Рене. Когда?
- В тот единственный раз, когда я и господин де Ла Моль были у Рене.
- Вы, значит, признаете, что вместе с господином де Ла Молем были у
Рене?
- Вот так так! Да разве я это когда-нибудь скрывал?
- Секретарь, запишите: обвиняемый признался, что был у Рене в целях
колдовства.
- Э, потише, потише, господин председатель! Умерьте ваш пыл, будьте
любезны! Об этом я не сказал ни слова.
- Вы отрицаете, что были у Рене в целях колдовства?
- Отрицаю! Колдовство совершилось случайно и непреднамеренно.
- Но оно имело место?
- Я не могу отрицать, что происходило нечто похожее на чародейство.
- Секретарь запишите: обвиняемый признался, что у Рене совершилось
чародейство с целью умертвить короля.
- Как с целью умертвить короля? Это гнусная ложь! Никогда никакого
чародейства с целью умертвить короля не было!
- Вот видите, господа, - сказал Ла Моль.
- Молчать! - приказал председатель и, повернувшись к секретарю,
продолжал:
- С целью умертвить короля. Записали?
- Да нет же, нет, - возразил Коконнас. - Да и статуэтка изображает вовсе
не мужчину, а женщину.
- Что я вам говорил, господа? - вмешался Ла Моль.
- Господин де Ла Моль! Вы будете отвечать, когда мы будем вас
допрашивать, - заметил председатель, - не перебивайте допрос других. Итак,
вы утверждаете, что это женщина?
- Конечно, утверждаю.
- Почему же на ней корона и королевская мантия?
- Да очень просто, черт возьми, - отвечал Коконнас, - потому что она...
Ла Моль встал и приложил палец к губам. "Верно, - подумал Коконнас. - Но
что бы такое рассказать, что пришлось бы по вкусу этим господам?".
- Вы продолжаете настаивать, что эта статуэтка изображает женщину?
- Разумеется, настаиваю.
- Но отказываетесь сообщить суду, кто эта женщина?
- Это моя соотечественница, - вмешался Ла Моль. - Я любил ее и хотел,
чтобы и она меня полюбила.
- Допрашивают не вас, господин де Ла Моль! - крикнул председатель. -
Молчите, или вам заткнут рот!
- Заткнут рот? - воскликнул Коконнас. - Как вы сказали, господин в
черном? Заткнут рот моему другу?.. Дворянину? Полноте!
- Введите Рене, - распорядился генеральный прокурор Лагель.
- Да, да, введите Рене, - сказал Коконнас, - посмотрим, кто окажется
прав: вы трое или мы двое...
Рене вошел, бледный, постаревший, почти неузнаваемый, согнувшийся под
гнетом преступления, которое он собирался совершить, - преступления еще
более тяжкого, чем те, которые он совершил доселе.
- Мэтр Рене! - обратился к нему председатель. - Узнаете ли вы здесь
присутствующих двух обвиняемых?
- Да, сударь, - ответил Рене голосом, выдававшим сильное волнение.
- А где вы их видели?
- В разных местах, в том числе и у меня.
- Сколько раз они у вас были?
- Один раз.
По мере того как говорил Рене, лицо Коконнаса все больше прояснялось;
лицо же Ла Моля, напротив, оставалось серьезным, как будто у него возникло
какое-то предчувствие.
- Ас какой целью они были у вас? Рене, казалось, на мгновение
заколебался.
- Чтобы заказать мне восковую фигурку, - ответил он.
- Простите, простите, мэтр Рене, - вмешался Коконнас, - вы допускаете
небольшую ошибку.
- Молчать! - сказал председатель и, обращаясь к Рене, продолжал:
- Эта фигурка изображает мужчину или женщину?
- Мужчину, - ответил Рене.
Коконнас подскочил, словно от электрического разряда.
- Мужчину! - воскликнул он.
- Мужчину, - повторил Рене, но таким слабым голосом, что председатель
едва его расслышал.
- А почему у статуэтки на плечах мантия, а на голове корона?
- Потому, что статуэтка изображает короля.
- Подлый лжец! - в бешенстве крикнул Коконнас.
- Молчи, молчи, Коконнас, - перебил его Ла Моль, - пусть этот человек
говорит: каждый волен губить свою душу.
- Но не тело других, черт подери!
- А что означает стальная иголка в сердце статуэтки и буква "М" на
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 [ 119 ] 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
|
|