спортзале людей набито, как сардин в консервной банке. И как я понял,
положение не лучше в Форт-Ирвин и на воздушной базе Эдвардо. Самолеты
продолжают приземляться каждый час-два-три, и отделение "морских пчел" уже
ставит домики из готовых деталей. Примерно сотню домиков. В общем, грубо
прикинув количество, я бы оценил его тысяч в пятьдесят. Все, кто успел
выбраться сюда наверх.
довольно сильно пострадал, а топография Сан-Франциско тоже немного
изменилась. Но эпицентр землетрясения был в районе Лос-Анжелеса. Оно
оказалось не таким разрушительным, как предсказывали эксперты несколько лет
подряд, но зато превратило в лагуну глубиной в сотню футов весь город! -
Его глаза потемнели, он внимательно разглядывал пепел на собственной
сигарете. - Но могло быть и хуже. Всегда можно утешаться, что могло быть и
хуже.
Плакали дети, их матери и отцы. На полу тоже спали измученные люди,
завернувшись в спальные мешки. Через несколько коек от Гейл сидела
симпатичная девчушка-чикано, обхватив себя руками, неподвижно глядя в
пространство красивыми янтарными глазами. Лицо у нее было совершенно
неподвижным от шока. За спиной ее играл с пластмассовой машинкой мальчик,
иногда останавливаясь, глядя на мать, которая с красными опухшими глазами
стояла у окна.
Снаружи рыщут репортеры. Вам бы не хотелось именно сейчас отвечать на
вопросы?
должны оставаться здесь до тех пор, пока не будет произведено какое-то
официальное расследование... А на это уйдет много времени.
пор?
стряхнуть пепел. Он нашел рядом с пустой койкой картонный стаканчик, потом
снова посмотрел на Гейл.
верит в вампиров, мисс Кларк, и не намерена проверять подобные слухи,
вызванные массовой истерией. Это ключевые слова, мисс Кларк, - массовая
истерия. Массовая истерия, психоз...
такое отношение, такое неверие и придавало им силы. Мы смеялись над
легендами, называли все это детскими сказками, но на самом-то деле они
продолжали все это время существовать! Они ждали, чтобы нанести удар. Мы
помогали им тем, что отказывались верить в то, чего не видели. Я вам вот
что скажу - за эти несколько дней я пережила столько, что хватило бы на
целую жизнь, и теперь я дважды подумаю, верить мне во что-то или нет...
позицию. Но неофициально могу вам сказать, что я поражен.
опасности. Они должны поверить в то, что произошло здесь, и быть готовыми
вступить в борьбу со злом, иначе то, что было в Лос-Анжелесе произойдет
везде.
напечатает... Не знаю, смогу ли я вообще ее напечатать... но для начала мне
нужно отсюда выбраться.
заняться другими людьми, помочь им. - Он двинулся прочь.
возможно ли это?
информации! Все это я сама могу узнать. Я с вами разговаривала, как один
человек с другим человеком, и не нужно возводить посреди стенку военного
устава. Клянусь, что не стану разговаривать с репортерами. - Глаза ее
яростно сверкали. - Я пережила ЭТО, и книга, или статья - все это
принадлежит мне.
снова затянулся, потом смял сигарету в картонном стаканчике. Лоб его был
нахмурен, он вернулся к Гейл, поставил стаканчик на подоконник и поднял
жалюзи. Гейл увидела яркое солнце, белые пески, серые горы вдали, домики
базы, тоже оштукатуренные белым, бетонные дороги и дорожки. Три больших
серо-зеленых пятнистых бронетранспортера медленно проехали мимо окна - они
были полны вновь прибывшими беженцами. Гейл увидела, как разворачиваются
над пустыней два вертолета, заходя с востока. Слабо постукивая роторами,
они прошли высоко над базой.
тревожны.
И моя обязанность - подчиняться приказам. Если база закрыта, то я должен
делать все, чтобы она оставалась закрытой. Вы понимаете? - Он смотрел на
Гейл, ожидая ответа.
обязанность, не так ли? Вы эти крестики носите только для красоты?
- Это очень большая база, почти 930 квадратных миль - пустыня, горы,
затвердевшая скала-лава. Масса складов, вспомогательных бараков, гаражей -
десятки мест, где можно спрятаться. И военная тюрьма - очень интересное
место. Береговой патруль отправляет туда тех, кто пытается уйти в
самовольную отлучку. С некоторыми я разговаривал. Впрочем, имея под одним
боком Лос-Анжелес, под другим Лас-Вегас, трудно ожидать от всех примерного
монашеского поведения. Помню, один паренек отправился в самоволку. Звали
его Паттерсон, и был он, кажется, из Айдахо или Огайо... В общем, он
отправился в поход вот за те холмы, потому что девушка, с которой он
встречался два или три года, собралась выходить замуж и он хотел этому
помешать. Домой он не добрался и помешать не успел, но с базы все-таки
удрал. Он взял потихоньку джип и направился через двадцатипятимильную
полосу пустыни, настолько пустынную, что даже змеи там не живут. Днем эту
зону патрулирует вертолет, по ночам - вышки с прожекторами. В некоторых
местах ветер наметает такие высокие дюны, что любой желающий смыться в
самоволку, может просто уйти за дюны, а ближайшая дорога - всего в
двух-трех милях. Паттерсон уехал ночью. У него само собой была карта и
компас, и он вел машину с выключенными фарами. Это опасно. Если бы он
заблудился, то береговой патруль мог бы его и не найти, или найти уже одни
кости. Не знаю, как он стащил джип, но на базе столько машин - какой-нибудь
джип вполне может отсутствовать пару дней и никто ничего не заметит.
Смотрите, "геркулес" садится. - Он показал в небо и Гейл увидела, как
плавно спускается на посадочную полосу большой транспортный самолет, вроде
того, что доставил на базу прошлой ночью ее и Джо. - Отличный самолет, -
сказал Лотт. - Работает, как мул. Люди иногда забывают ключи в зажигании. А
при всей нашей сегодняшней неразберихе, я бы не удивился, если бы кто-то
поставил за бараком джип и совсем о нем позабыл до следующего утра.
Патруль, конечно, сегодня ночью будет бдительно дежурить. Они его найдут и
вернут на базу после 22.00. Это комендантский час для штатских. Запомнили?
извините, я отправлюсь по делам - сегодня у меня их масса. Если
проголодались, ближайшая столовая на флаговой площадке. Увидите знак.
коек к мужчине, сидевшему, закрыв лицо руками, ссутулившись, словно
вопросительный знак.
стаканчика апельсинового сока - на стаканчике стоял знак Красного Креста -
и заставила себя выпить его, хотя сок был теплый и отдавал мелом. Но это
была первая еда, которая попала в ее желудок за последние сутки, не считая
кусочка ветчины и заплесневелого сыра в том доме, где укрылись от бури она,
Гейл и Энди. На миг ей показалось, что сейчас апельсиновый сок выплеснется
обратно, так вдруг сократился желудок. Теперь все будет не так, и у всего
будет другой вкус. Мир дал крен, и в черную пустоту начало соскальзывать
все, во что она всегда верила. Глаза горели от слез, но плакать она уже
была не в силах. А спать - тем более.
Когда она наконец заснула прошлой ночью, ей приснился странный сон - будто
бы она идет вдоль немного извилистой дороги, горизонт немного светится
красным. Она идет долго, потом вдруг чувствует, что рядом с ней кто-то
идет. Это - Нина Палатазин с серым лицом, покрытым морщинами, но глаза -
Дальский Алекс
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Махров Алексей