смерти. Только счастье. Там не рождаются, не умирают ни птицы, ни олени,
ни единое существо... Об этом заботятся монахи, которые живут при храме в
тени криптомерии... Жизнь - сказка, поедем туда! - Рихард заговорил о
священном острове Миядшима, стараясь вызвать хотя бы улыбку на лице
Ханако. Этого не получилось. Он заговорил снова: - Я думаю о твоем
счастье, Митико... Если не хочешь на Миядшима, поезжай в Шанхай, поживи
там, тем более что мне нужно кого-то послать туда по делам. Я тоже приеду,
покажу тебе город, мы вместе поплывем по реке.
Потом... потом, я не хочу уезжать отсюда. Ведь вы не приедете в Шанхай,
Ики-сан. Шанхай такая же сказка, как остров счастья Миядшима...
бывала на улице Нагасаки. Но почему же сегодня?..
сердце... Вчера опять вызывали в полицию. Я пришла рассказать... Здесь
кто-то был, посмотрите... - указала Митико на деревянную стремянку,
которой пользовался Зорге, доставая сверху нужные книги. На ступеньке
виднелся неясный след резиновой подошвы. Такой обуви Зорге никогда не
носил...
надо этому человеку от Ики-сан?!
приходил электрик, это было на прошлой неделе. Конечно, он брал лестницу,
чтобы дотянуться до проводов. Исии знала: в пятницу, когда она убирала
комнату, этих следов не было... Но она не стала возражать Зорге, сделала
вид, будто его слова успокоили ее. Зачем огорчать Ики-сан? У него и без
того много забот. Ики-сан сам знает, что ему делать. Она только хотела
предупредить его.
вокруг него смыкается. Но сейчас он думал лишь об одном - только бы ничего
не случилось сегодня. Сегодня - решающий день, который стоит многих лет
труда разведчика. Несколько строк информации, которую он передаст вечером
в Москву, окончательно подтвердят его категорический вывод: Квантунская
армия в этом году не нападет на советский Дальний Восток, японская
агрессия устремляется в сторону Южных морей. Япония, конечно, не сможет
воевать на два фронта. Стойкость России умерила пыл японских милитаристов.
Об этом сегодня надо сообщить в Центр. Именно сегодня! Сейчас дорог каждый
день, каждый час. Радио из Берлина, захлебываясь, вопит о победах немецкой
армии. Но, может быть, войска из Сибири успеют прийти на помощь Москве.
Как бы Рихард хотел очутиться сейчас там, в Подмосковье, чтобы драться
открыто, не таясь!.. Рихарда давно обещали отозвать из Японии. Теперь уже
пора, Зорге считает свою работу законченной. Сегодня он передаст
сообщение, ради которого, собственно говоря, провел здесь столько опасных
и трудных лет. Надо еще раз напомнить в шифровке - пусть его группу
отзывают, главное сделано.
крепкого чая. Сказал, что поест позже, в посольстве. Вечером сговорились
встретиться в "Рейнгольде" - в сутолоке дел Рихард так и не отметил дня
своего рождения и годовщину их знакомства - уже шесть лет... А теперь
Митико пусть извинит, у него очень срочное дело...
свежих тоже не нужно. Пусть ваза останется пустой - та, что висит со
стороны улицы...
своем доме "карантин"...
захлопнулась дверь и уже за окном деревянно простучали подошвы ее
башмаков. Рихард сел за работу - надо было зашифровать последнее сообщение
Одзаки.
Собрались в воскресенье совершенно секретно, принц Коноэ заранее
распорядился отпустить всех слуг. Ходзуми Одзаки пришлось самому
устраивать чай. Поэтому он несколько раз выходил из кабинета.
войны.
произнес он, - война эта и сегодня, через четыре года, не дала
результатов. Мне трудно решиться на новую большую войну...
война нужна хотя бы для поддержания боевого духа армии. Военный министр
напомнил чьи-то слова, сказанные в начале века перед нападением на Россию:
"Начните стрелять, и выстрелы объединят нацию..."
Разговор был острый, но вопрос об отставке кабинета Коноэ не возникал.
России сохраняется враждебный нейтралитет.
почему-то не пришел вчера на условленную встречу.
обстановку. Из-под его карандаша, строка за строкой, торопливо бежали
вереницы цифр. Группы цифр говорили:
командование Квантунской армии распорядилось призвать три тысячи опытных
железнодорожников для установления военного сообщения по Сибирской
магистрали. Мобилизовали всех переводчиков, знающих русский язык. Но
теперь это уже отменено".
приписал:
избежать. Верните нас в Москву или направьте в Германию. Я хотел бы стать
рядовым солдатом, чтобы сражаться за свое отечество - Советский Союз, или
продолжать свою разведывательную деятельность в фашистской Германии. Жду
указаний. Рамзай".
личной резиденции принца Коноэ в Огикуба, близ Токио, происходили бурные
события. Военный министр Тодзио потребовал созвать экстренное совещание.
Его назначили рано утром. В правительстве никто еще не знал о разоблачении
группы Рамзая, и принц Копоэ не был еще осведомлен об аресте своего
доверенного советника Ходзуми Одзаки. Пока об этом знал только лорд
хранитель печати Кидо и его единомышленник Тодзио. Военный министр решил
действовать безотлагательно - нанести внезапный удар, свалить кабинет и
самому встать у власти.
заседании, - сказал Тодзио. - Нельзя уступать того, что нами уже
завоевано. Мы ни в чем не должны сдавать своих позиций ни России, ни
Соединенным Штатам, мы должны продолжать войну в Китае, чего бы нам это ни
стоило. Принц Коноэ настроен слишком пассивно, чтобы оставаться в этих
условиях во главе кабинета... Возникает опасение, что армия может выйти из
повиновения, в империи вспыхнут беспорядки. Мы не вправе рисковать.
министр грозил беспорядками, требовал отставки кабинета... Но принц Коноэ
вовсе не намеревался уступать кому-то власть. Вспыхнули яростные споры. И
вот тогда-то генерал Тодзио бросил на столовой главный козырь - органы
контрразведки раскрыли большую разведывательную организацию русских, ее
члены проникли в самые высшие сферы японского государства. Среди
арестованных - личный советник премьер-министра Ходзуми Одзаки....
должен подать в отставку... Мне лучше уйти с политической арены, я уже
давно думал посвятить себя в монахи...
сообщить о случившемся императору. Теперь нужно было действовать
стремительно. Вечером Кидо позвонил принцу Коноэ и сообщил ему, что волей
императора новый кабинет будет формировать генерал Тодзио...
по которому рекомендации состава правительственных кабинетов давал совет
дзусинов - бывших премьер-министров Японии, но главную роль играл здесь
лорд хранитель печати.
нового кабинета. Он с нетерпением ждал этого пакета с императорской
печатью. Его привез министр двора Мацудайра. Тодзио стоя прочитал рескрипт.
министру двора. - Мне ничего не остается, как обратиться к божественной
воле, чтобы она руководила моими действиями.
предков о своем назначении.
кабинета. Дело было настолько безотлагательно, что кого-то пришлось
вызывать с представления из театра Кабуки, кого-то вернули с вокзала перед
самым отходом поезда.
портфель министра иностранных дел, пообещав проводить сдержанную политику
и заверив его, что не намеревается прерывать переговоры с Соединенными
Штатами.
Эриксон Стивен
Андреев Николай
Влодавец Леонид
Флинт Эрик
Сапковский Анджей
Афанасьев Роман