свое состояние, Трейси не решался пустить их в ход. Звенело в ушах, слегка
кружилась голова - при мысли о еще одном взрыве спина покрылась мурашками.
громко гудел зуммер внутренней сигнализации. Японец стремительно перепрыгнул
через искореженный диван и быстро двинулся к двери. Зачем? - мелькнула
мысль, и в следующее мгновение Трейси понял, зачем. Сделав большой прыжок,
он настиг Мицо на середине комнаты и сбил с ног.
свернувшись в клубок, быстро перекатился в сторону. Коснувшись пола раненым
плечом, он чуть не закричал от боли, прыжком поднялся на колени и,
почувствовав новый приступ боли, бессильно опустился на спину.
целью Мицо. Японец издал резкий крик, и изогнутая для удара йоко, ступня
левой ноги, рванулась к лицу Трейси.
японца ударила в пол, и, выгнув корпус, резко бросил тело вперед, нанеся
Мицо правой рукой режущий удар в солнечное сплетение. Мицо сложился как
перочинный нож, но продолжал наступать и, придя в ярость выполнил три
стремительных кансетсу-ваза - одного из самых сложных и смертельных ударов,
применяемых в японском каратэ для полного и окончательного уничтожения
противника.
без труда блокировал бы Мицо. Кансетсу-ваза - действительно страшный удар и
чрезвычайно опасный. Но Джинсоку научил Трейси уходить от него. Правда,
сейчас был не тот случай, чтобы воспользоваться наукой Джинсоку - первые два
удара Трейси кое-как блокировал, а вот третий, завершающий, отразил лишь
частично: на поврежденном плече его теперь уже не было живого места. Если
Мицо действительно намеревался раздробить плечевой сустав Трейси, то от цели
его отделяло совсем немного. В своем теперешнем физическом состоянии Трейси
не мог противостоять такому противнику, боль горячей волной окатывала его с
ног до головы.
время, но Мицо, опытный боец, не давал ему ни секунды передышки. Он
перемещался синхронно с Трейси, осыпая его градом ударов, то и дело поражая
корпус и одновременно нащупывая изъяны в защите, чтобы добить соперника
последним ударом в плечо. Он понимал, что такой удар - ключ к победе и,
следовательно, смерти Трейси.
перекатиться в бок, почувствовал острую боль под ребрами, и в то же
мгновение Мицо был уже над ним. Судя по стойке, он готовился вновь
воспользоваться тем же оружием, которое уже принесло ему успех:
кансетсу-ваза.
десятые доли секунды. Он лихорадочно сунул руку за спину, пытаясь нащупать
предмет, о который только что ударился. Он чуть приподнялся, изогнувшись
всем телом навстречу удару Мицо, и выдернул то, за что ухватилась рука.
Предмет оказался невероятно тяжелым. Стиснув зубы, он выставил его перед
собой и, сокращая расстояние между собой и Мицо, между жизнью и смертью,
рванулся из последних сил вверх, уже не в силах вынести блеск в глазах
японца.
остатки энергии, направляя поток адреналина в руки, отчего организм его,
лишившись последних жизненных сил, начал подавать отчаянные сигналы: это
последнее усилие превратило Трейси в живой труп.
превратился в оружие уничтожения, и ничто не могло помешать ему завершить
последнюю смертельную атаку: расстояние между ним и Трейси было сокращено до
минимума, и потому сложный удар в сочетании с его страшной силой должен был
завершиться смертью Трейси, у него не было никакой возможности изменить ход
событий. Даже если бы он хотел это сделать.
направленного луча, неудержимо рвущегося к цели. В момент завершающего
удара, когда противник ранен и цель атаки - его смерть, луч этот становится
еще тоньше.
уже поздно. Выражение лица его изменилось, в глазах Мицо уже не было злобной
радости воина, предвкушающего триумф победы над врагом - изумление и
нежелание поверить в происходящее, вот что сейчас можно было прочесть на
лице японца.
дракона. Острый, как вязальная спица, он пронзил грудь Мицо в области
сердца.
внутренности стержня, но тот лишь еще глубже вошел в грудь. Мицо уже ничего
не мог сделать. А Трейси поднял обхватившие бронзовый язык руки еще выше,
обливаясь потом, он вдавливал его в тело врага. Наконец заостренный конец
пронзил Мицо насквозь, японец издал страшный крик, тело его несколько раз
дернулось. В самый последний момент смертоносное жало попало на сломанное во
время одной из атак ребро и чуть отклонилось в сторону, чудом миновав
сердце. Однако острый бронзовый штырь пробил легкое, и теперь пол вокруг
Мицо был весь залит кровью.
давление на язык дракона. Бронзовый прут слишком глубоко вошел в тело
японца, его изогнутый конец имел глубокие насечки, делающие его похожим на
колючую проволоку - вряд ли Мицо сумеет освободиться от него, подумал
Трейси.
особняка. Дыхание его было хриплым, при каждом вдохе он кашлял кровью. Лицо
посерело, но глаза по-прежнему оставались ясными и незамутненными.
голову, чтобы японцу было легче дышать.
об убившем его предмете.
жить Мицо осталось считанные мгновения. Японец вдруг успокоился и пристально
посмотрел на него. - Отведи ее, отведи ее...
понимал, что времени ему осталось совсем немного.
жизнь, стремительно покидали его тело через широкую рану в груди. Он
попытался сделать вдох, но сил на это уже не было. Мицо в последний раз
шевельнул губами:
ее... отцу.
не замечая ни его, ли мертвого Мицо, молодая женщина закрыла руками лицо и
продолжала монотонно раскачиваться взад-вперед. Подобной усталости Трейси
еще не испытывал, но информация, которую ему дал Мицо, подействовала как
анаболик.
пошел по обломкам мебели и кускам кирпичей, которыми была завалена комната.
На пике Виктории снова было тихо. Трейси подошел к Маленькому Дракону. Он
осторожно вывел ее из дома в сад, где как безумные стрекотали цикады, и их
нежно обволокла безлунная теплая гонконгская ночь.
***
неубранной постели и прислонившись спиной к стене с выцветшими обоями. Прямо
перед ним валялась замусоленная вчерашняя газета. Ким тупо смотрел перед
собой.
наверняка. Свернулась клубком и ждет. Что ж, он тоже подождет, торопиться
ему некуда.
- если бы он высунулся из этого окна и повернул голову влево, он бы увидел
поросший травой склон холма, где в трагические дни 1963 года был убит
президент Джон Фицджеральд Кеннеди.
уже достаточно взрослый, как, впрочем, не испытывал сожаления ни по какому
иному поводу: это чувство просто было ему неведомо. Феномен Кеннеди,
сумевшего покорить всю Америку - по его мнению, совершенно необъяснимый
феномен, - Кима никогда не интересовал.
помочь Южному Вьетнаму - режиму, обреченному изначально. Он оказался
настолько безответственным, что купился на дезинформацию Советов
относительно невероятного стратегического значения Вьетнама, не удосужившись
даже прочитать историю страны и не проанализировав, насколько бесплодным
окажется военное вторжение на территорию с таким рельефом, климатом и
природой.
Этого Ким ему никогда не смог бы простить.
Может, призрак и бродил по этим коридорам три дня назад, когда Ким въехал в
отель и провел обычный осмотр здания: запасные выходы, пожарные лестницы,
уязвимые места, возможные точки проникновения противника - одним словом,
проделал рутинную работу по обеспечению собственной безопасности.