наступит на айильца и пикнуть не успеет, как ему перережут глотку.
И он припустил вниз по склону, продолжая кричать: - Сбор под знаменем, мечи
наголо! Живей, собачье племя!
бык. Со всех сторон послышались восклицания, труба запела тревогу. Выскочив
из-под одеял, воины первого штандарта, выхватывая мечи, устремились к
знамени.
кем гонятся. Что-то - инстинкт или везение та'верена - во всяком случае не
звук, ибо из-за поднявшегося шума он ничего не смог расслышать, - заставило
Мэта обернуться, и именно в этот миг как раз за его спиной словно из
ниоткуда появилась первая тень с закрытым вуалью лицом.
ответный, но противник парировал его круглым обтянутым кожей щитом и пнул
Мэта в живот, да так, что вышиб весь воздух из его легких. Удержаться на
ногах Мэту, наверное, помогло отчаяние, он успел судорожно дернуться в
сторону, и айильское копье всего лишь рассекло кожу на его боку. Древком
собственного копья Мэт подсек ноги врага и вонзил искривленное острие прямо
ему в сердце. О Свет, только бы это была не Дева!
надо было, пока имелась возможность, а не орать! Но сделанного не воротишь.
Он принялся стремительно - как никогда в жизни - вращать черным копьем,
точно боевым посохом, отбивая сыпавшиеся на него удары. Наносить ответные
времени не было. Слишком много врагов. И угораздило же меня закричать,
вместо того чтобы уносить ноги! Мэту удалось набрать воздуху, и он завопил
пуще прежнего:
воровать! Прочистите уши! Сюда!
- редкостная удача, Мэт неожиданно понял, что он больше не один. Тощий
кайриэнец в одном белье, выскочив из темноты, с пронзительным криком
свалился чуть ли не под ноги Мэту, но его место тут же занял размахивавший
мечом тирский солдат. Люди сбегались со всех сторон, отовсюду слышались
возгласы:
который, сражается в первых рядах. Эта мысль явно была почерпнута из старых
воспоминаний, зато другая - Кто лезет на рожон, запросто может и жизни
лишиться! - явно принадлежала самому Мэтриму Коутону.
устоять против если не всего отряда, то по крайней мере нескольких сотен
солдат, достигших вершины холма прежде, чем схватка закончилась. Все
двенадцать айильцев полегли на месте, но, поскольку то были айильцы, воинов
отряда полегло вдвое больше, а раненых насчитывалось не меньше четырех
дюжин.
задели не меньше десятка раз, причем три раны казались довольно серьезными.
лежал на земле Талманес. Дайрид накладывал ему жгут на левую ногу. На
распахнутой белой рубахе Талманеса расплывались два кровавых пятна.
доводилось чуть ли не так же часто, как и чинить его одежду.
одни только штаны, пожал плечами:
из него. - Дайрид поднял глаза, и Мэт увидел на его лице свежий шрам. - Они
охотились за тобой, Мэт. Это ясно.
Талманес встал и тяжело оперся о плечо Дайрида. - Было бы позором лишиться
удачи отряда из-за ночного налета горстки дикарей.
как скользнули айильцы в его палатку. И зачем, во имя Света, им понадобилось
его убивать?
Даже сейчас он был в кафтане, хотя на сей раз все же незастегнутом, и хмуро
разглядывал кровавое пятно на обшлаге. Может, то была его кровь, а может, и
нет.
против нас. Сдается мне, они из той орды, что повстречались нам сегодня
днем.
так, что вы бы и не заметили. Наверное, они явились сюда не за мной.
них не было - у Мэта сразу отлегло от сердца, - и знакомых тоже не
оказалось. Впрочем, он знал не столь уж многих.
вполне могли быть Шайдо. Скорее всего. Приспешники Темного. Он знал, что
Друзья Темного есть и среди Айил. А у Приспешников Темного имеются основания
желать Мэту смерти.
из Айз Седай. Талманес будет жить, пока из него все бренди не вытечет, но за
многих других я бы не поручился.
уроженцем Тира, и Айз Седай жаловал еще меньше, чем Мэт. А вот Мэт
согласился не раздумывая. Сам-то он ни за что не хотел подпускать к себе Айз
Седай и каждый новый шрам считал своего рода маленькой победой, но не мог
допустить, чтобы его люди умирали, оставшись без помощи. Потом он сообщил
офицерам, что еще следует сделать.
дрожала. - Каждую ночь?
понизил голос. Несколько солдат поблизости еще оттаскивали мертвецов. - Мэт,
они взбунтуются.
что айильцы прошли через весь лагерь и добрались до моей палатки. Половина
из них сегодня глаз не сомкнет, опасаясь оказаться насаженными на айильские
копья. А вы трое постараетесь втолковать им, что ров и частокол помогут в
следующий раз остановить айильцев. - Во всяком случае это может их несколько
задержать. - А теперь ступайте. Дайте мне хоть немного поспать.
прорези в стенках. Он вздохнул и уж совсем было решил вернуться к своему
оставленному в кустах одеялу, но призадумался, вспомнив о шорохе, заслышав
который он насторожился и заметил айильцев. Что это было? Айильцы двигаются
бесшумно, как тени, их шагов он бы нипочем не услышал. Так что же это было?
собственно, ищет. Мягкие айильские сапожки не оставляли следов на твердой
земле. Две веревки, которыми палатка крепилась к колышкам, были перерезаны и
обвисли, но... Поставив фонарь на землю, Мэт ощупал веревки и припомнил тот
звук. Да, пожалуй, если перерезать туго натянутую веревку, послышится нечто
подобное. Но зачем понадобилось резать веревки, ведь попасть внутрь можно
было и без этого? Да и разрезаны они под каким-то странным углом... Подняв
фонарь, он огляделся и увидел, что у росшего рядом куста, словно бритвой,
срезано несколько веток. Под тем же углом. И срез ровный-ровный. У Мэта
волосы встали дыбом. Он понял: здесь было проделано одно из тех отверстий в
воздухе, которые Ранд называет проходами или вратами. То, что айильцы
пытались его убить, и само по себе скверно, но если их послал кто-то умеющий
создавать эти проклятые дырки... О Свет, если он и посреди лагеря не может
чувствовать себя в безопасности, то куда же тогда прятаться? Можно, конечно,
окружить палатку сторожевыми кострами и выставить возле нее часовых, но кто
поручится, что в следующий раз вместо горстки айильцев сюда не нагрянет
сотня троллоков? Или тысяча? Достаточно ли Мэт важная персона, чтобы тратить
на него такие усилия? А вдруг кто-то решит, будто он настолько важен, что за
ним можно послать и Отрекшегося? Кровь и пепел! Он ведь никого не просил
делать его тавереном и впутывать в треклятые дела Возрожденного Дракона!
шагов, он мгновенно обернулся, выставив копье, - и едва успел отдернуть
острие. Испуганно вскрикнув, Олвер повалился навзничь и расширенными от
ужаса глазами уставился на наконечник.
будто айильцы хотели убить вас во сне. Целых полсотни айильцев, но вы
проснулись и всех их перебили. Вот я и решил узнать, все ли у вас в порядке,
и потом... Лорд Эдорион купил мне башмаки. Видите? - Он поднял обутую ногу.
женщину, чтобы она присмотрела за тобой?
своих шестеро. А здесь мне хорошо. Мастер Бурдин кормит меня до отвала, а за
это всего-то и требует, чтобы я ухаживал за лошадьми. Поил их, чистил да
задавал им корму. Мне это нравится, лорд Мэт. Плохо только, что он не
разрешает мне ездить верхом.
Нерим, сухопарый, седовласый малый с узким, вечно унылым лицом, был
мелковат. - Пусть милорд простит меня, но боюсь, эти пятна уже не сойдут с
белья милорда, однако, если милорд позволит, я его малость подлатаю. - Под