ном театре, с собственными актерами, в собственном замке, вернее - в
собственной "резиденции", ибо, считая себя благодаря браку с маркграфи-
ней принцем, он иначе не выражался.
его внимание на промахи графа. Умирая от скуки, она говорила себе, что
если знаменитая красавица наследственного маркграфства Байрейтского с
уделом Кульмбах дала увлечь себя подобными мадригалами, то, невзирая на
свои титулы, любовные похождения и годы, она, должно быть, особа крайне
легкомысленная.
ло угощал ими своих юных спутников, а те, не имея со вчерашнего дня во
рту ни маковой росинки и умирая от голода, уписывали, за неимением луч-
шего, эту пищу, способную скорее обмануть голод, чем удовлетворить его.
Каждый из них думал про себя, что и конфеты и стихи графа довольно безв-
кусны.
шпили того самого Пассау, куда, как Консуэло думала еще этим утром, ей
никогда не добраться. После пережитых опасностей и ужасов она почти так
же обрадовалась этому городу, как в другое время обрадовалась бы Вене-
ции. Когда они переправлялись через Дунай, она не удержалась и радостно
пожала руку Иосифу.
задать этот вопрос.
от расспросов любознательного графа.
ешься где и как придется.
что вы хорошего происхождения. Все в вас самих и в вашем разговоре отли-
чается прирожденным благородством.
тила, смеясь, Консуэло, - должно быть, мои предки были музыкантами, по-
тому что я больше всего на свете люблю музыку.
то, что вы на мне видите.
Консуэло, - я издали видел, не дерзнув приблизиться, ваше роскошное по-
местье, ваши статуи, ваши каскады, ваши сады, ваши горы и еще бог весть
что! Настоящие чудеса, волшебный дворец!
раньше, и не догадываясь, что Консуэло, прослушав целых два часа подряд
описание прелестей его резиденции, могла со спокойной совестью повторить
вслед за ним все слышанное. - О! В таком случае вы должны жаждать вер-
нуться туда, - сказал он.
счастье узнать вас, - ответила Консуэло, положительно ощущавшая потреб-
ность поиздеваться над графом, чтобы отомстить ему за чтение либретто.
вились через реку, и воскликнула с утрированным немецким акцентом:
вельможи, друга графа. Он сам находился в отсутствии, но все было приго-
товлено для временного пребывания графа. Их ждали, и слуги хлопотали с
ужином, который вскоре был подан. Граф, находивший особенное удо-
вольствие в разговорах со своим маленьким музыкантом (так он называл
Консуэло), охотно посадил бы его за свой стол, но осуществить это жела-
ние помешала ему мысль, что это может не понравиться барону. Консуэло же
и Иосиф были очень рады поесть в людской и без всяких возражений уселись
за стол со слугами. Гайдну вообще еще не приходилось пользоваться
большим почетом у вельмож, допускавших его на свои пиршества. И хотя ис-
кусство и сделало его настолько утонченным, что он прекрасно понимал,
сколь обидно такого рода обращение, он без ложного стыда всегда помнил,
что его мать когда-то была кухаркой у владельца их деревни. И позднее,
когда Гайдн достиг расцвета своего таланта, он как человек не пользовал-
ся большим вниманием у своих покровителей, хотя уже в то время вся Евро-
па высоко ценила его как артиста. Он прослужил двадцать пять лет у князя
Эстергази; и говоря "прослужил", мы не имеем в виду, что это была только
служба музыканта. Паэр видел его с салфеткой под мышкой и при шпаге: он
стоял, согласно обычаю того времени и той страны, за стулом своего хозя-
ина и исполнял обязанности метрдотеля, то есть старшего лакея.
не приходилось есть со слугами. Ее очень забавляла важность этих лакеев
знатного дома: чувствуя себя униженными обществом двух маленьких фигля-
ров, они посадили их отдельно, на конце стола, и уделяли им самые плохие
куски. Но благодаря голоду и прирожденной умеренности в пище наши юнцы
нашли все превосходным. Когда же их веселость обезоружила надменные души
дворни, их попросили поиграть за десертом для увеселения "господ лаке-
ев". Иосиф отплатил им за презрение, с большой готовностью сыграв для
них на скрипке, а Консуэло, почти успевшая забыть утренние волнения и
муки, начала было петь, как вдруг их вызвали к графу и барону, которые
сами решили поразвлечься музыкой.
им вельможи, Консуэло сочла бы всякую отговорку неблагодарностью; да к
тому же отказываться петь под предлогом усталости или хрипоты было бы
совсем не легкой уверткой, ибо хозяева только что слышали ее пение, до-
носившееся из людской.
ситься ко всем перипетиям их странствования. Войдя в роскошный зал, где
оба вельможи, облокотясь на стол, залитый светом двадцати свечей, допи-
вали последнюю бутылку венгерского, Кенсуэло и Иосиф остановились, как
полагалось бродячим музыкантам, у дверей и приготовились исполнить ма-
ленькие итальянские дуэты, разученные в горах.
помни, что господин граф собирается экзаменовать нас с тобой по музыке.
Постараемся же не провалиться!
тарелку портрет своей таинственной Дульцинеи и, по-видимому, совсем не
был расположен слушать пение.
петь. Ее мнимый пол не допускал бархатистости звука, а в том возрасте,
какой придавал ей мальчишеский костюм, она не могла иметь законченного
музыкального образования. Консуэло пела детским тембром, несколько рез-
ким и как бы преждевременно разбитым благодаря злоупотреблению пением на
открытом воздухе. Она находила забавным подражать наивному, неумелому
пению и смелым коротким фиоритурам уличных мальчишек Венеции. Но как ни
чудесно разыгрывала она эту музыкальную пародию, в ее шутливой игривости
было столько прирожденного вкуса, дуэт был пропет с таким огнем, так
дружно, сама народная песня была так свежа и оригинальна, что барон,
прекрасный музыкант и врожденный артист, положил на место портрет, под-
нял голову, стал взволнованно ерзать на стуле и наконец громко захлопал,
воскликнув, что никогда в жизни не слыхивал такой настоящей, прочувство-
ванной музыки. Графу же Годицу, воспитанному на произведениях Фукса, Ра-
мо и других классических авторов, гораздо меньше понравились и самый
жанр и исполнение. Он нашел, что барон - северный варвар, и оба покрови-
тельствуемые им мальчика, правда, довольно смышленые ученики, но ему
придется вытягивать их при помощи своих уроков из мрака невежества. У
него была мания самому обучать своих артистов, и он проговорил поучи-
тельным тоном, качая головой:
состав его капеллы. Он попросил Гайдна поиграть на скрипке, и так как
тому не было никакого основания скрывать своих дарований, юноша чудесно
исполнил небольшую, но удивительно талантливую вещь собственного сочине-
ния. На этот раз граф остался вполне доволен.
скрипкой; ты мне вполне подходишь. Но ты будешь также заниматься на вио-
ле-д'амур, это мой любимый инструмент, я выучу тебя играть на нем.
Тренка, снова впавшего в задумчивость.
придется жить в Вене, я не пожелаю иметь иного учителя, кроме него.
мне в предпочтении.
ший, несмотря на озабоченное состояние духа, бесподобную откровенность.
колько пассажей из только что исполненной Иосифом пьесы. Отдавая скрип-
ку, он сказал юноше с неподдельной скромностью:
учиться прилежно и со вниманием.
просьбу без всякого жеманства. У него были и талант, и вкус, и понима-
ние. Голиц рассыпался в преувеличенных похвалах самой вещи.
все-таки я люблю ее, так как она понравилась принцессе.
Шилова Юлия
Круз Андрей
Корнев Павел
Василенко Иван
Витковский Евгений