прежде чем его успевали раздеть. Он наслаждался этим плутовством: легче и
приятней отбирать деньги у вора, чем выигрывать их у честного человека.
Сны его ничто не тревожило; Лазарус всегда выходил из игры первым, даже
когда слегка проигрывал. Но подобное случалось с ним редко.
христианской молодежи и не тратил почти ничего. Когда погода бывала очень
плохой, он сидел в номере и читал. Лазарус уже успел позабыть, какой
суровой может быть зима в Канзас-Сити. Однажды он видел, как упряжка
рослых лошадей пыталась затащить тяжелую телегу с Гранд-авеню на 10-ю
улицу. Пристяжная поскользнулась на льду и сломала ногу. Кость треснула со
звуком, похожим на пушечный выстрел. Лазарусу сделалось дурно. Ему
захотелось высечь кнутом возницу - почему этот дурак не поехал вокруг?
библиотеке, которая находилась возле Ассоциации христианской молодежи. В
библиотеке хранилась не одна сотня тысяч настоящих книг, томов, одетых в
переплеты. Их так сладко было держать в руках. Книги влекли Лазаруса так,
что ради них он готов был забросить даже финансовые дела. В ту жестокую
зиму каждый свободный час он проводил со старыми приятелями: Марком Твеном
с иллюстрациями Дэна Берда, доктором Конан Дойлем, чудесной страной Оз в
описании королевского историка с цветными картинками Джона Р.Нейла,
Редьярдом Киплингом, Гербертом Джорджем Уэллсом, Жюлем Верном...
чудесном здании. Но когда явилась обманчивая весна, он стал подумывать о
том, чтобы переехать из делового района и вновь переменить личность. Ни в
игорном доме, ни за покером его уже не принимали за простака; его
программа вложений была завершена, и Лазарус успел накопить достаточно
денег в банке "Верные сбережения и доверие". Накопления позволили ему,
оставив аскетизм гостиницы христианской молодежи, перебраться в лучшее
заведение и явить миру более процветающую физиономию - это было важно с
точки зрения его пребывания в этом городе: он хотел повстречаться со своей
семьей, а до июля оставалось уже совсем немного.
определить планы. Один день он потратил на то, чтобы сделаться Теодором
Бронсоном: перевел свой банковский счет на соседнюю улицу в сберегательный
банк "Миссури", выписал необходимые сумму, посетил брадобрея, подстриг
волосы и усы и направился к "Браунингу, Кингу и компании", где приобрел
одежду, приличествующую консервативному молодому бизнесмену. А потом
направил стопы на юг, к бульвару Линвуд, где стал разыскивать объявления
"сдается". Его требования были простыми: он искал меблированную квартиру с
респектабельным адресом и фасадом, кухней и ванной да чтоб можно было
дойти до игорного дома на 31-й пешком. Он больше не играл в этом доме, но
здесь он рассчитывал встретить одного из членов своей первой семьи.
Армор, и, пожалуй, подальше от игорного дома, чем хотел. Это заставило его
снять два гаража, что было делом трудным, поскольку Канзас-Сити еще не
привык к тому, что автомобили следует держать под крышей. Но два доллара в
месяц позволили ему разместить свой автомобиль в амбаре, поблизости от
дома; а за три доллара перед ним открылась дверь сарая за ломбардом, рядом
с бильярдной "Отдохни часок".
десяти он сидел в игорном доме, регулярно посещал церковь на бульваре
Линвуд, в которую ходила в прошлом - в настоящем - его семья; по утрам на
автобусе ездил по делам в город; Лазарус полагал, что автомобиль в нижней
части Канзаса только мешает, к тому же ему нравилось ездить в общественном
транспорте. Он начал получать доход от своих вложений, переводил его в
золотые двадцатки и хранил в сейфе уже в третьем банке, именовавшемся
"Содружество"; Лазарус рассчитывал после ликвидации всех дел обзавестись
достаточным количеством золота, чтобы хватило до 11 ноября 1918 года.
состоянии, и катался на нем удовольствия ради. Кроме того, он медленно,
тщательно и весьма осторожно нашивал на замшевый жилет от костюма-тройки
маленькие кармашки, вмещавшие по одной двадцатидолларовой монете. По
окончании сего труда он намеревался разложить по карманам монеты и зашить
их. Жилет, бесспорно, окажется слишком теплым, но в пояс такого количества
золота не запихнуть. Он знал, что за границей в военное время можно будет
использовать лишь деньги, которые звенят, а не шуршат. К тому же набитый
деньгами жилет, пожалуй, станет пуленепробиваемым, а Латинская Америка -
место опасное. Каждую субботу по утрам он брал уроки разговорного
испанского языка у преподавателя Вестпортской высшей школы, жившего
неподалеку. Так он развлекался и реализовывал свои планы.
примыкавшую к нему пивную, рассчитывая увидеть там своего деда, который
заходил туда выпить пивка. Вопрос о том, как легко и непринужденно
устроить встречу со своим первым семейством, нередко занимал его в ту
зиму. Лазарус хотел, чтобы его приняли в родном доме как друга, однако не
смел подняться по парадной лестнице, дернуть ручку колокольчика и объявить
себя давно забытым кузеном... или другом какого-нибудь приятеля из Падуки.
Не на кого было сослаться, а если бы он стал хитрить и изворачиваться,
дед, безусловно, разоблачил бы его.
именно: посещал церковь, куда ходило его семейство - кроме деда, - и
забегаловку, где этот самый дед отдыхал от домашних.
из своих. И предчувствия его подтвердились в первое же воскресенье;
впрочем, увиденное расстроило его куда больше, чем преждевременное - на
три года до срока - появление здесь.
но тут же сообразил, в чем дело: ведь Морин Джонсон Смит фактически была
не только его матерью, но и матерью этих девчонок. Он был потрясен и,
чтобы успокоиться, сделал вид, что слушает службу. Он старался не смотреть
на мать, а только исподтишка разглядывал своих братьев и сестер.
спокойно; он даже понимал, каким образом облик этой хорошенькой молодой
матроны совмещается с его поблекшим воспоминанием. Однако он вряд ли узнал
бы ее, если бы Ляпис Лазулия и Лорелея Ли не были так на нее похожи. Он
рассчитывал увидеть пожилую женщину, какой была мать, когда он оставил
дом. Но совместное посещение церкви еще не означало, что они знакомы
достаточно коротко, несмотря на то что пастор представил Лазаруса
прихожанам. И он продолжал ездить в церковь на автомобиле, ожидая дня,
когда можно будет подвезти мать с отпрысками домой, через шесть кварталов
отсюда на бульвар Бентон; весной часто идут дожди.
десять или двенадцать лет спустя, - но было неясно, посещал ли он это
заведение, когда Вуди Смиту еще не исполнилось пяти.
одночасье переменилось на "Швейцарский сад", и вернулся в игорный дом. Все
столы были заняты; Лазарус пошел в другой зал, где стояли карточный стол,
бильярд и столы для шахмат или шашек. Главная игра началась без него -
однако можно было поиграть во что-нибудь другое, делая вид, что ничего не
смыслишь в игре.
узнал его сразу и направился к стойке с киями. Поравнявшись с шахматным
столиком, он остановился. Айра Джонсон поднял голову - и как будто узнал
Лазаруса: хотел что-то сказать, но передумал.
Лазарусу он казался сразу и старше, и моложе, чем ему следовало быть. И
еще - меньше ростом. Когда же он родился? За десять лет до Гражданской
войны.) - Корплю над шахматной задачей.
потом выставил вперед кулаки. Лазарусу достались черные.
четвертое поле, Лазарус сделал ответный ход.
одну из партий Стейница; к девятому ходу он в этом уже не сомневался.
Воспользоваться ли комбинацией, которую обнаружила Дора? Нет, это
нечестно: конечно же, компьютер играет лучше, чем человек. Лазарус
сосредоточился, пытаясь по возможности не прибегать к тонким разработкам
Доры. И получил мат на двадцать девятом ходу белых, и ему показалось, что
партия при этом в точности соответствовала той, которую Вильгельм Стейниц
выиграл у какого-то русского. Как там его звали?.. Надо спросить у Доры.
Он махнул маркеру и хотел расплатиться, но дед отодвинул его монету и
сказал, что сам заплатит, после чего обратился к маркеру:
Можно послать мальчишку к Гансу за пивом.
Максимов Альберт
Русанов Владислав
Андреев Николай
Куликов Роман
Афанасьев Роман
Браун Дэн