счастливейшие годы в моей жизни. Вы с презреньем отвергаете нелепый
парадокс? Нет, вы лучше послушайте.
бы его управляющим и собиралась с божьей помощью хорошенько перед ним
отчитаться. Являлись ученицы - сперва из мещанок, а потом и из лучшего
общества. Через полтора года в мои руки неожиданно попали еще сто фунтов; в
один прекрасный день я получила эту сумму из Англии в сопровождении письма.
Отправитель, мистер Марчмонт, кузен и наследник моей дорогой покойной
госпожи, только что оправлялся после тяжелой болезни; посылая мне деньги, он
задабривал собственную совесть, которую задели уж не знаю какие бумаги,
оставшиеся после его родственницы и касавшиеся до Люси Сноу. Миссис Баррет
сообщила ему мой адрес. Насколько погрешил он против собственной совести, я
не спрашивала. Я не задавала вообще никаких вопросов, но деньги приняла и
употребила с пользой.
Мне не хотелось оставлять жилище, присмотренное для меня мосье Полем, где он
оставил меня и рассчитывал найти по возвращении. Школа моя стала пансионом;
пансион процветал.
от меня самой, но от переменившихся обстоятельств и бодрости моего духа.
Источник моей энергии находился далеко за морем, на острове в Индии. При
разлуке мне оставили в наследство столько попечений о настоящем, столько
веры в будущее, столько побуждений к упорству и выносливости - что я не
могла унывать. Меня теперь мало что задевало; мало что раздражало, огорчало
или пугало меня; мне все нравилось, в любой мелочи открывалась своя
прелесть.
завещанной надежде и прощальных обетах. Мне щедро поставлялось изобильное
топливо. Меня избавили от озноба и холода; я не боялась, что пламя загаснет;
меня не терзали муки ожидания. С каждым рейсом он отправлял мне письма; он
писал так, как привык он дарить и любить - щедро, от полноты сердца. Он
писал потому, что ему нравилось писать; он ничего не сокращал, не
перебеливал, не вымарывал. Он садился, брал перо и бумагу, потому что любил
Люси и ему многое надо было ей сказать; потому что он был верен и заботлив,
нежен и честен; ни притворства, ни пустой болтовни, ни раздутого воображения
не было в нем. Никогда не пускался он извиняться, не прибегал к трусливым
уловкам; он не бросал камень и не оправдывал, не бичевал и не разочаровывал;
письма его были истинной пищей, которая насыщала живой водой, которая
утоляла жажду.
поддерживают, кому помогают с таким постоянством, не может не быть
благодарен до гробовой доски.
он оставил мне мою веру. Он не дразнил и не испытывал меня. Он говорил:
люблю самый ваш протестантизм. Я признаю его строгое очарованье. Кое-что в
обычаях ваших мне не подходит, но для "Люси" - это вера единственная". Сам
папа римский не превратил бы его в ханжу, все силы католичества не сделали
бы из него подлинного иезуита. Он родился честным, а не лживым,
чистосердечным, а не лукавым, - свободный человек, не раб. Тонкость делала
его податливым в руках священника, пристрастье, преданность, истовая
увлеченность часто застили его добрый взор, заставляли забывать о
справедливости и служить чужим коварным и себялюбивым целям; но недостатки
эти столь редки и так дорого обходятся обладателю, что едва ли не будут
признаны когда-нибудь драгоценнейшими достоинствами.
ноябрьских туманов он будет со мной. Школа моя процветает, дом приготовлен к
его возвращенью; я устроила для него библиотеку, заставив полки книгами,
какие он сам купил до отъезда; из любви к нему (сама я не питаю страсти к
садоводству) я ухаживала за его любимыми растениями, и иные как раз цветут.
Когда он уезжал, я думала, что люблю его; сейчас это любовь иная; он стал
мне еще родней.
скоро приедет.
не принимают они образов, разбросавшись, словно острова в море; зори
сверкают - пурпурные, царственные, как венценосный монарх; небо объято
пожаром; на нем разыгралась горячая битва; кровавое, оно решилось посрамить
гордую Победу. Я разбираюсь в небесных знамениях; они знакомы мне с детства.
Господи, сохрани этот парус! Помилуй и спаси!
под каждым окном! Ветер воет, ревет, надсаживается, броди не броди я всю
ночь по дому, все равно мне его не унять. Все бессонные полуночники с ужасом
слышат, как безумствует юго-западный шторм.
не усеяла обломками; не унялась, покуда не насытились алчные недра. И лишь
покончив с этой страшной работой, ангел бури сложил свои крылья, чей взмах
был гром, чей трепет - ураган.
жадно ждущих берегов, уповали на эти слова, но они не были произнесены - не
были произнесены до тех пор, пока не настала тишина, которой многие уже не
заметили, пока не воссиял свет солнца, для многих оказавшийся чернее ночи!
терзай доброго сердца; оставь надежду доверчивому воображению. Пусть
насладится оно радостью, заново родившейся из великой муки, счастливым
избавленьем от бед, отменой скорбей и сладким возвращением. Пусть нарисует
оно картину встречи и долгой счастливой жизни потом.
Уолревенс дожила до девяноста лет. Прощайте.
писателя Джона Беньяна (1628-1688) "Путь паломника".
году в Оксфордском университете. Секта отличается строгим методическим
соблюдением внешних религиозных обрядов.
обнаженным бросили в ров без воды (Бытие, XXXVII, 23-24). Самуил -
библейский царь, которому в отрочестве явился бог (1 Книга Царств, III,
11-14). Даниил - библейский пророк, которого, согласно преданию, персидский
царь Дарий по наущению завистников бросил в львиный ров, но ангел, посланный
богом, закрыл львам пасти, и Даниил остался невредим (Книга Даниила, VI,
4-23).
когда он получил ложное известие о смерти своего любимого сына Иосифа
(Бытие, XXXVII, 35).
призрака-плакальщицы, воплями предвещающей смерть человека.
дерево, которое по велению бога выросло и расцвело, чтобы укрыть Иону от
лучей солнца (Книга Ионы, IV, 6).
располагались самые большие книжные магазины и типография газеты "Тайме".
души умерших в подземное царство.
и терпение, бог наслал все возможные бедствия, в том числе и полную нищету.
английского поэта Ричарда Лавлейса (1618-1658) "Послание Альтее из тюрьмы"
(перевод В.Орла).
В.Шекспира "Отелло": "Вот все мои, как будто, прегрешенья" (перевод
Б.Пастернака).
смерти судьей над мертвыми в подземном царстве.
инквизиции.
евангельскому преданию, Христос провел последнюю ночь перед распятием
(Евангелие от Матфея, XXVI. 38-42).
проповедовавший строгую мораль и аскетический образ жизни.
убила женщина по имени Иаиль, пронзив ему виски колом от шатра и пригвоздив
его к полу (Книга Судей, IV, 17).
известное стихотворение Мери Ховвет (1799-1888) "Паук и Муха", в котором
Паук приглашает Муху зайти к нему в гостиную, т.е. запутаться в паутине.
дочь короля Венгрии, религиозная фанатичка, доведенная ее духовником
Конрадом Марбургским до полного нравственного падения и уничтоженная им
физически; канонизирована в 1235 г.
Скотта (1771-1832) "Пуритане".
Афанасьев Роман
Курылев Олег
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Корнев Павел
Пехов Алексей