нашла пути, и некому мне было его показать. О, позвольте мне поучиться у
вас, как мне стать близкой папе! Научите меня вы, которая так хорошо это
знает! - И, прильнув к ней, шепча прерывистые пылкие слова благодарности и
любви, Флоренс после открытия своей грустной тайны плакала долго, но уже не
так горестно, как раньше, в объятиях новой матери.
благодаря усилиям воли застывшим в горделивой своей красоте, как мертвая
маска, Эдит смотрела на плачущую девушку и один раз поцеловала ее.
Потихоньку освободившись из объятий Флоренс и отстранив ее, величавая и
неподвижная, как мраморное изваяние, она заговорила, и голос ее звучал все
глуше, только этим и выдавая ее волнение:
меня!
любимой! - сказала Эдит. - Лучше, если бы вы могли меня научить, но теперь
слишком поздно. Вы мне дороги, Флоренс. Я не думала, что кто-нибудь может
стать мне так дорог, как стали вы за такое короткое время.
продолжала:
так хорошо, то с большей любовью, чем кто бы то ни было во всем мире. Вы
можете довериться мне - я это знаю, дорогая, и я это говорю, - можете
довериться мне со всею преданностью вашего чистого сердца. Есть множество
женщин, на которых он мог бы жениться, - женщин лучше меня, Флоренс. Но из
тех, кто мог бы войти в этот дом в качестве его жены, нет ни одной, чье
сердце любило бы вас более горячо.
с того счастливого дня я это знала!
продолжала: - Хотя никакой заслуги с моей стороны нет, потому что я мало о
вас думала до той поры, пока вас не увидела, но пусть ваше доверие и любовь
будут незаслуженной наградой мне. В первую ночь моего пребывания в этом доме
мне захотелось - так будет лучше всего - сказать вам об этом в первый и
последний раз.
последует, но не спускала глаз с прекрасного лица, обращенного к ней.
прижимая руку к сердцу. - Никогда, если это в ваших силах, Флоренс, не
отрекайтесь от меня, из-за того, что здесь - пустота. Постепенно вы узнаете
меня лучше, и настанет время, когда вы будете знать меня так же, как я себя
знаю. И тогда будьте по мере сил снисходительны ко мне и не отравляйте
горечью единственное светлое воспоминание, которое мне останется.
спокойное лицо было лишь прекрасной маской; но она сохранила эту маску и
продолжала:
верьте мне - если не сейчас, то скоро вы этому поверите, - нет в мире
никого, кто был бы менее, чем я, способен это уладить или помочь вам,
Флоренс. Никогда не спрашивайте меня, почему это так, и больше никогда не
говорите со мной об этом и о моем муже. Тут между нами должна быть пропасть.
Будем хранить мертвое молчание.
смутные и неясные проблески истины со всеми вытекающими отсюда последствиями
представлялись ее испуганному воображению. Как только Эдит замолчала, ее
напряженное неподвижное лицо стало спокойней и мягче, каким оно бывало
обычно, когда она оставалась наедине с Флоренс. Когда произошла эта
перемена, Эдит закрыла лицо руками; потом она встала, с нежным поцелуем
пожелала Флоренс спокойной ночи и вышла быстро и не оглядываясь.
отблеском, падавшим от камина, Эдит вернулась и, сказав, что не может
уснуть, а в своей гостиной чувствует себя одинокой, придвинула стул к камину
и стала смотреть на тлеющие угли. Флоренс тоже смотрела на них с кровати,
пока и они, и благородное лицо, осененное распущенными волосами, и
задумчивые глаза, в которых отражался догорающий огонь, не стали туманными и
расплывчатыми и, наконец, исчезли.
произошло так недавно. Это служило канвой ее снов и преследовало ее, вызывая
страх. Ей снилось, что она ищет отца в пустынных местах и идет по его
стопам, поднимаясь на страшные крутизны и спускаясь в глубокие подземелья и
пещеры; ей поручено нечто такое, что должно избавить его от великих
страданий - она не знает, что именно и почему, - но ей никак не удается
достигнуть цеди и освободить его. Потом она увидела его мертвым на этой
самой кровати, в этой самой комнате, узнала, что он никогда, до последней
минуты, не любил ее, и, горько рыдая, упала на его холодную грудь. Затем
открылись дали, заструилась река, и жалобный знакомый голос воскликнул: "Она
течет, Флой! Она никогда не останавливается! Она увлекает за собой!" И она
увидела брата, простирающего к ней руки, а рядом с ним стоял кто-то похожий
на Уолтера, удивительно спокойный и неподвижный. В каждом сновиденье Эдит
появлялась и исчезала, неся ей то радость, то печаль, и, наконец, они
остались вдвоем у края темной могилы; Эдит указывала вниз, а она посмотрела
и увидела - кого? - другую Эдит лежащую на дне.
как будто шепнул ей на ухо: "Флоренс, милая Флоренс, это только сон!" И,
протянув руки, она ответила на ласку своей новой мамы, которая вышла потом
из комнаты при свете серого утра. Флоренс тотчас села в постели, недоумевая,
случилось ли это наяву или нет; но уверена она была только в том, что
настало серое утро, что почерневшая зола лежит на каминной решетке и что она
одна в комнате.
ГЛАВА XXXVI
что принимали многочисленных гостей и отдавали визиты, что миссис Скьютон
устраивала в своих собственных апартаментах маленькие утренние приемы, на
которых частенько появлялся майор Бегсток, и что Флоренс больше не поймала
ни одного взгляда, обращенного на нее отцом, хотя видела его ежедневно. И
редко беседовала она со своей новой мамой, которая была властной и надменной
со всеми в доме, кроме нее, - этого Флоренс не могла не заметить; хотя она
всегда посылала за Флоренс или приходила к ней, вернувшись домой после
визитов, и, как бы ни было поздно, всегда заглядывала к ней в комнату перед
сном, но, оставаясь с ней вдвоем, часто сидела подолгу молчаливая и
задумчивая.
сравнивала блестящий дом с прежним, поблекшим и мрачным, чье место он занял,
и задавала себе вопрос, когда же этот дом можно будет назвать домашним
очагом; ибо втайне она все время опасалась, что никто не чувствовал себя
здесь дома, хотя все было устроено великолепно и жизнь была налажена. Часами
размышляя днем и ночью и горько оплакивая погибшую надежду, Флоренс нередко
вспоминала энергическое уверение своей новой мамы, что нет в мире никого,
кто был бы менее, чем она, способен научить Флоренс, как завоевать сердце
отца. И вскоре Флоренс начала думать - правильнее было бы сказать: решила
думать, - что новая ее мать знает, как мало надежды смягчить или победить
нерасположение отца, и из чувства сострадания запретила говорить на эту
тему. Лишенная эгоизма - и в поступках своих и в грезах, - Флоренс
предпочитала терпеть боль от этой новой раны, только бы заглушить слабое
предчувствие истины, и даже ее мимолетные мысли об отце были окрашены
нежностью. Что же касается домашнего очага, она надеялась, что все
разрешится благополучно, когда новая жизнь войдет в колею, а о себе она
думала мало и еще меньше жалела себя.
своем кругу, то было решено, что миссис Домби должна почувствовать себя дома
хотя бы на людях. С целью отпраздновать недавнюю свадьбу и закрепить связи с
обществом мистер Домби и миссис Скьютон задумали ряд увеселений; для начала
было решено, что в такой-то вечер мистер и миссис Домби дадут у себя обед
большому и пестрому обществу.
надлежало пригласить от его имени на этот пир; к его списку миссис Скьютон,
действуя от лица своей дочери, проявлявшей к этой затее высокомерное
безразличие, приложила западный список, куда был включен кузен Финикс, еще
не вернувшийся в Баден-Баден к большому ущербу для движимого своего
имущества, и разнообразные мотыльки разных видов и возрастов, которые в
разное время порхали вокруг ее прекрасной дочери или ее самой, не причиняя
серьезного вреда своим крылышкам. Флоренс была включена в число приглашенных
к обеду по приказанию Эдит, вызванному минутным колебанием и замешательством
миссис Скьютон. И Флоренс, быстро и инстинктивно чувствующая все, что хоть
сколько-нибудь раздражало ее отца, молча принимала участие в празднестве.
воротничке, неустанно прогуливавшийся по гостиной, пока не пробил час,
назначенный для обеда; минута в минуту появился и был встречен одним только
мистером Домби директор Ост-Индской компании, чудовищно богатый господин в
жилете, который, казалось, был сооружен из пригодной для этой цели сосновой
доски простым плотником, а в действительности рожден искусством портного и
сшит из материи, называемой нанкой. Следующим этапом празднества явилось
распоряжение мистера Домби засвидетельствовать его почтение миссис Домби,
точно указав, который теперь час; а вслед за этим выяснилось, что директор
Ост-Индской компании не в силах поддерживать разговор, и так как мистер
Буркатовский Сергей
Херберт Фрэнк
Куликов Роман
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Журавлев Владимир