Наступила тишина мертвая. Только о. Мисаил пла-
кал и молился:
- Беда пришла, беда пришла. Помилуй, Матерь Пре-
чистая!
Очнувшись, бросились к дверям, отперли их и выбе-
жали вон.
На поляне от собравшейся толпы узнали страшную
весть: воинская команда, с попами, понятыми и подья-
чими, пробирается по лесу, уже разорила соседний Мо-
рошкин скит на реке Унже и не сегодня, завтра будет в
Долгих Мхах.
Тихон увидел старца Корнилия, окруженного толпою
скитников, мужиков, баб и ребят из окрестных селений.
- Всяк верный не развешивай ушей и не задумы-
вайся,- проповедовал старец,- гряди в огонь с дерзно-
вением, Господа ради, постражди! Так размахав, да и в
пламя! На вось, диавол, еже мое тело: до души моей дела
тебе нет! Ныне нам от мучителей - огонь и дрова, земля
и топор, нож и виселица; там же - ангельские песни и
славословие, и хвала, и радование. Когда оживотворятся
мертвые тела наши Духом Святым - что ребенок из брю-
ха, вылезем паки из земли-матери. Пророки и праотцы
не уйдут от искуса, всех святых лики пройдут реку огнен-
ную - только мы свободны: то-де нам искус, что ныне
сгорели; то нам река огненная, что сами - в огонь. За-
горимся, яко свечи, в жертву Господу! Испечемся, яко
хлеб сладок. Св. Троице! Умрем за любовь Сына Божье-
го! Краше солнца красная смерть!
- Сгорим! Сгорим! Не дадимся Антихристу!- заре-
вела толпа неистовым ревом.
Бабы и дети громче мужиков кричали:
- Беги, беги в полымя! Зажигайся! Уходи от мучителей!
- Ныне скиты горят,- продолжал старец,- а по-
том и деревни, и села, и города зажгутся! Сам взял бы
я огонь и запалил бы Нижний, возвеселился бы, дабы
из конца в конец сгорел! Ревнуя же нам Россия и вся
погорит!..
Глаза его пылали страшным огнем; казалось, что это
огонь того последнего пожара, которым истребится мир.
Когда он кончил, толпа разбрелась по поляне и по
опушке леса.
Тихон долго ходил по рядам, прислушиваясь к тому,
что говорили в отдельных кучках. Ему казалось, что все
сходят с ума.
Мужик говорил мужику:
- Само царство небесное в рот валится, а ты откла-
дываешь: ребятки-де малые, жена молода, разориться не
хочется. А ты, душа, много ли имеешь при них? Разве
мешок да горшок, а третье - лапти на ногах. Баба, и та в
огонь просится. А ты - мужик, да глупее бабы. Ну, детей
переженишь и жену утешишь. А потом что? Не гроб ли?
Гореть не гореть, все одно умереть!
Инок убеждал инока:
- Какое-де покаянье - десять лет эпитимья! Где-то
поститься да молиться? А то, как в огонь, так и покаяние
все - ни трудись, ни постись, да часом в рай вселись:
все-то грехи очистит огонь. Как уж сгорел, ото всего ушел!
Дед звал деда:
- Полно уже, голубок, жить. Репа-де брюхо проела.
Пора на тот свет, хоть бы в малые мученики!
Парнишки играли с девчонками:
- Пойдем в огонь! На том свете рубахи будут золотые,
сапоги красные, орехов и меду, и яблок довольно.
- Добро и младенцы сгорят,- благословляли стар-
цы,- да не согрешат, выросши, да не брачатся и не родят-
ся, но лучше чистота да не растлится!
Рассказывали о прежних великих гарях.
В скиту Палеостровском, где со старцем Игнатием сожг-
лось 2.700 человек, было видение: когда загорелась цер-
ковь - после большого дыму, из самой главы церковной,
изшел о. Игнатий со крестом, а за ним прочие старцы
и народа множество, все в белых одеждах, в великой славе
и светлости, рядами шли на небо и, прошедши небесные
двери, сокрылись.
А на Пудожском погосте, где сгорело душ 1.920, ночью
караульные солдаты видели спустившийся с неба столп
светлый, цветами разными цветущий, подобно радуге; и
с высоты столпа сошли три мужа в ризах, сиявших как
солнце, и ходили около огнища по-солонь; один благослов-
лял крестом, другой кропил водой, третий кадил фимиа-
мом, и все трое пели тихим гласом; и так обойдя трикраты,
опять вошли в столп и поднялись на небо. После того мно-
гие видели в кануны Вселенских суббот в ночи на том же
месте горящие свечи и слышали пение неизреченное.
А мужику в Поморье было иное видение. Огневицей
лежал он без памяти и увидел колесо вертящееся, огнен-
ное, и в том колесе человеков мучимых и вопиющих: се
место не хотевших самосгореть, но во ослабе живущих и
Антихристу работающих; иди и проповеждь во всю зем-
лю, да все погорят!- Уканула же ему капля на губу от
колеса. Мужик проснулся, а губа сгнила. И проповедал
людям: добро-де гореть, а се-де мне знаменье на губе по-
койники сделали, кои не хотели гореть.
Кликея кликуша, сидя на траве, пела стих о жене Ал-
лилуевой.
Когда жиды, посланные Иродом, искали убить мла-
денца Христа, жена Аллилуева укрыла Его, а свое соб-
ственное дитя бросила в печь.
Как возговорит ей Христос, Царь Небесный:
Ох ты гой еси, Аллилуева жена милосерда,
Ты скажи Мою волю всем Моим людям,
Всем православным христианам,
Чтобы ради Меня они в огонь кидались
И кидали бы туда младенцев безгрешных.
Но кое-где уже слышались голоса против самосожжения:
- Батюшки миленькие,- умолял о. Мисаил,- добро
ревновать по Боге, да знать меру! Самовольно-мучени-
чество не угодно Богу. Един путь Христов: не взятым
утекать, взятым же терпеть, а самим не наскакивать. От-
дохните от ужаса, бедные!
И неистовый о. Трифилий соглашался с кротким о. Ми-
саилом.
- Не полено есть, чтоб ни за что гореть! Ужли же,
собравшись, яко свиньи в хлеве, запалитесь?
- Бессловесие глубокое!- брезгливо пожимал пле-
чами о. Иерофей.
Мать Голендуха, которая уже горела раз, да не сго-
рела - вытащили и водой отлили,- устрашала всех рас-
сказами о том, как тела в огне пряжатся и корчатся, голо-
ва с ногами аки вервью скручиваются, а кровь кипит и
пенится,, точно в горшке варево. Как, после гари, тела
лежат, в толстоту велику раздувшись и огнем упекшись,
мясом жареным пахнут; иныя же целы, а за что ни потя-
нешь, то и оторвется. Псы ходят, рыла зачернивши, пе-
ченых тех мяс жрут, окаянные. На пожарище смрад тяж-
кий исходит долгое время, так что невозможно никому
пройти, не заткнувши носа. А во время самой гари, ввер-