который он с успехом применял в лагере в Ливии. Сюда он его привез не
для военных целей - даже в самых пессимистических прогнозах он не
предполагал, что такое может случиться, - а для того, чтобы испытать его
на заложниках в случае их неповиновения.
напоминающие водолазные резервуары сжатого воздуха, наполненные густой
огнесмесью, стреляющие прессованными зарядами через одноходовые клапаны
при нажатии на спусковой крючок, - продолжительностью действия до девяти
секунд, что делало их непригодными для длительного боя, но зато вполне
достаточно для нескольких показательных казней.
справится с узкими лестницами и комнатами центральной башни. Одной-двух
секунд на комнату будет вполне достаточно, чтобы испепелить всех
защитников. Инструктор предупредил его, что ЛПО-50 предназначен для
использования на открытом воздухе из-за высокой температуры и большого
потребления кислорода. Кадар не придал значения этим предостережениям.
Он не сомневался в том, что успешно применит огнемет в ограниченном
пространстве замка и при этом не поджарится и не задохнется сам. Его не
нужно было учить, как надо убивать.
отверстие по струе напалма, но в этом случае он бы оказался уязвимым для
огня противника. Кроме того, ЛПО-50 был довольно громоздким и им
невозможно было воспользоваться с борта дирижабля, сохранив при этом его
устойчивость. И ему не хотелось находиться так близко к пламени в этом
нейлоновом абажуре. В одно мгновение можно было отправиться по стопам
незадачливого Икара.
Отсюда, сквозь мешки с песком он испепелит затаившихся внизу защитников,
подтянет от основания башни по веревке подкрепление и затем методично,
этаж за этажом, проложит себе дорогу к заложникам. План был логичным и
ясным и должен был сработать, потому что устоять перед огнеметом никто
не мог. Очень скоро главная башня будет в его руках.
Кубе, когда он и Уитни были любовниками. Он тогда был наивным и не
подозревал о сложности человеческих взаимоотношений. Отношения эти
должны быть управляемыми и использоваться в твоих собственных целях, в
противном случае тебя ожидает печальный исход. Он вспомнил смерть Уитни
- она не прошла для него бесследно. Ужасное потрясение сделало Кадара
сильным и стойким. Он вспомнил, с какой тщательностью он разрабатывал
план казни своей матери и майора Вентуры. Впоследствии ему неоднократно
приходилось заниматься подобным планированием. С течением времени это
ему давалось все легче. И постепенно жестокость превратилась в
органическую потребность, и теперь он получал от нее необычное,
чувственное наслаждение.
должен был приземлиться на крышу центральной башни, мотор дирижабля
всхлипнул и остановился. Кончилось топливо. Во время предыдущей атаки
дирижабля одна из пуль, выпущенных Итен, попала в топливный бак и
проделала в нем небольшое отверстие.
паническим ужасом. Несколько секунд он просидел неподвижно, не зная, как
ему действовать дальше. Затем он почувствовал, что судно продолжает
двигаться вперед, и к нему вернулось самообладание. В отличие от
вертолета, который начинает крениться по вертикали в случае выхода из
строя двигателя, дирижабль был более безопасным устройством. Ведь это
всего лишь парашют, к которому приделано что-то вроде мотора от машины
для стрижки газонов. Парашют же был достаточно крупным и устойчивым,
чтобы обеспечить пилоту со всей его поклажей мягкую посадку.
дирижабля, - он шел на приземление прямо в разверстую, пышущую пламенем
пасть, которая совсем недавно была главным залом. Он подлетал к этой
пасти все ближе и уже чувствовал огненное дыхание на своем лице.
Металлические стойки дирижабля раскалились до такой степени, что к ним
нельзя было прикоснуться. Вскоре взорвется огнемет и горящий напалм
сожрет его. Палач затрясся от ужаса.
сожжения.
обычной ситуации они были очень просты в обращении, но в данном случае,
поскольку огнемет находился у него за спиной, Кадару приходилось
выгибаться назад, и открытие каждого из зажимов превратилось в настоящую
муку. Пальцы его соскальзывали с них, он сорвал ногти, и его
подташнивало, настолько велик был его страх.
Казалось, что огнемет не собирается расставаться с дирижаблем и
намеревается отправиться вместе со своим владельцем на тот свет.
неминуема. Он щелкнул быстрораскрывающимся замком на своей подвесной
системе, взобрался на край металлического корпуса дирижабля и выбросился
в направлении края блиндажа.
железом. Кусок ржавого железа вонзился ему в туловище - он услышал
хруст. Почти тотчас он ощутил резкую боль в верхней части ноги и решил,
что скорее всего сломал бедро. При этом чувствовал, что скользит
куда-то, и стал отчаянно цепляться руками, пытаясь ухватиться за
что-нибудь. Он уцепился за пустой мешок, но тот был изрешечен
пулеметными пулями и рассыпался у него под руками.
ничего разглядеть, потому что ему в глаза лился поток из песка и его
собственная кровь, сочившаяся из раны на лбу. И тут полыхнуло жаром: это
огонь в большом зале проник через металлический корпус брошенного
огнемета, воспламенив его двадцатитрехкилограммовое нутро.
и швырнули лицом вниз на заваленную мешками с песком середину крыши. Он
просунул под себя правую руку и вытащил револьвер. Револьвер был на
взводе. Он приготовился нажать на спусковой курок.
уничтожены, он решил вновь занять верхнюю часть главной башни. Кроме
того, его подстегнуло и донесение рейнджеров о неопознанном летающем
устройстве с террористом на борту.
Фицдуэйн не поверил бы, если бы ему сказали, что это Палач, или Бейлак,
или Кадар, или Уитни, или как там он еще себя именовал.
потеряно. Он еще добьется своего.
сконцентрировав основную тяжесть своего тела на одной руке, взял
револьвер в другую и полуобернулся, чтобы точно определить
местонахождение своей мишени. Его глаза встретились с глазами стоявшего
над ним человека, и он отпрянул в изумлении. Изумление тут же уступило
место ненависти. О Боже! Это его Немезида; это проклятый ирландец! С
каким же удовольствием он сейчас прикончит его!
менее Кадара. На мгновение он остолбенел. Он почему-то считал, что Палач
расположится в укромном местечке и оттуда будет руководить операцией. Он
никак не предполагал, что этот человек окажется на поле боя. Он
почувствовал прилив адреналина в крови и одновременно трезвое, холодное
острое желание убить этого человека. Такое состояние ему довелось
испытать только раз в жизни: это было почти два десятилетия назад, в
Конго, когда он собственными глазами увидел, как обезглавили Анну-Марию.
Это была жажда мести. Он сделал шаг в направлении Кадара.
подходящее оружие, взбирался по лестнице, ведущей на крышу. Он окликнул
Фицдуэйна. Это были всего лишь слова, но они спасли Фицдуэйну жизнь.
Ирландец повернул голову, чтобы отозваться на слова Медведя, и в этот
момент Палач перевернулся на спину и выстрелил.
щеку. Он отпрянул назад и поскользнулся на веревке, сложенной кольцом.
Он упал на мешки с песком, в то время как пули Палача пролетали у него
над головой и вонзались в бетонное ограждение.
промахнулся, но и Медведь, из-за того, что Кадар сменил положение,
выстрелил из лука не в торс Палача, как намеревался, а в сломанную ногу
на уровне колена. Оттуда вылетел фонтанчик из обломков костей и хрящей.
Палач завопил от ужасной боли и выпустил очередь в направлении своего
мучителя.
приготовил свежую стрелу.
нашарить свежую обойму для своего автомата. Ничего. Он вспомнил, что его
костюм порвался при приземлении, и, наверное, запасные обоймы выскочили
из кармана. Он огляделся по сторонам и увидел обойму, лежащую на краю
крыши. Он захромал к ней, и в этот момент ему в спину вонзилась стрела.
Стреле не удалось пробить его бронежилет из кевлара, но от удара он не
удержался на ногах и упал на колени.
такую боль, что он оцепенел от ужаса. Пот заливал ему лицо, и только
благодаря исключительной силе воли ему удалось не потерять сознание. Он
боролся с собой, чтобы не утратить контроль над своими действиями. Он
никогда бы не поверил, что возможно переносить такую адскую боль и
Громыко Ольга
Максимов Альберт
Никитин Юрий
Перумов Ник
Семенова Мария
Курылев Олег