Интеб пригубил крепкий напиток, надеясь, что он изгонит из головы мысли о
смерти. Он поглядел в глубь чаши, словно рассчитывая увидеть в ней
предзнаменование, наконец допил до конца. Подметив печаль египтянина, Эсон
поглядел на него.
поступать?
меня просят построить стену или гробницу - я рисую план. Я ведь не строю
стену своими руками. Могу даже передать свой рисунок другому зодчему,
оставить все дело ему. Он присмотрит за тем, чтобы все было правильно. Мне
не приходится исполнять собственный план. Вот и получается, что я могу
наметить путь, которым еще никто не проходил. Я умею делать такие вещи, но
совершить подобное путешествие - дело другое.
- одно и то же, а мысли о битве начинаются с первым ударом меча.
Арголиде именно потому, что думает не только о битвах. Он заранее думает о
союзниках, о высоких стенах и о бронзе для мечей, которыми будут воевать его
люди. - Воспоминание заставило Интеба поднять глаза. - Перед тем как отплыть
из Микен, я слыхал, что брат отца твоего, Ликос, погиб.
именно.
помедлил с ответом, еще не решив, какую часть правды может открыть.
по-твоему, рассчитывать на мою помощь Микены?
городе.
сразил, чтобы помочь мне. Но почему ты спрашиваешь меня об этом сейчас?
мегарон отца твоего сходятся все Микены. Люди болтают и сплетничают, ни один
секрет нельзя утаить надолго. Я знаю, что на далеком острове в холодном море
у вас есть копь, откуда поступает все олово Микен. Твоего дядю Ли-коса убили
там, а копь разрушили. Перимед не примирится с такой потерей.
драгоценная бронза играет в них немаловажную роль. Бедолага Ликос, надо же
было погибнуть в таком холодном и мокром месте. Я плавал с ним, когда он
отправился на этот остров. Но тогда я сразу вернулся на груженном оловом
корабле, а он остался и уверял всех, что никто не умеет извлекать олово
лучше его. Тогда это дело показалось мне простым. Всю работу выполняли
другие. Многие ли погибли?
мы с ним были друзьями. За них следует отомстить, воздав не менее чем
вдесятеро. Мы должны обречь мечу весь остров. - И Эсон глубоко задумался,
забыв даже про вино тени тем временем удлинялись.
Тогда Интеб указал кормчему на небе заметные светила, научил пользоваться
ими как ориентиром, но скоро тучи затянули небо, и им пришлось убрать весла.
А потом все уснули, кроме одного, оставленного на карауле.., утром их вновь
разбудили волны и дождь. Новый шторм продлился два дня, но они могли только
держаться по ветру да вычерпывать воду из галеры, чтобы она не затонула. На
третий день буря выдохлась, но волны оставались высокими. И отчаяние,
свинцовое как облака над головой, охватило корабль. Тогда Эсону пришлось
убить раба из Алеппо.
египтянин. Длинные черные волосы он связывал в узел над ухом. Там, где он
родился, были только холмы и река, а за ними пустыня, простирающаяся до края
света. Пока атланты не захватили его, он не видел моря, и до сих пор вообще
не удалялся от суши. К воде подмешивали вино - этой смеси он прежде не
пробовал, - и она тоже творила с непривычной головой странные вещи. Когда
они бросили весла и вода из-за борта окатила его ноги, что-то перевернулось
у него внутри, изо рта вырвался вопль, и раб вскочил на ноги.
погибнем здесь.
можно, когда знаешь куда.
Ведро угодило в бедро микенца, тот пошатнулся. Эсон был без оружия, меч
оставался в каюте. Но рядом оказался Интеб. Эсон выхватил кинжал египтянина
и, когда раб вновь замахнулся ведром, разящим когтем кинжала пропорол горло
бунтаря. Эсон крутанул лезвие в ране, чтобы порвать кровяные жилы. Удар
отправил раба за борт, и лишь кровь его поднялась к поверхности. После этого
Эсон отправился в каюту, надел броню и уже не снимал ее.
когда стемнело, высыпали звезды и они принялись грести, обращая корму к
северу все знали, как отыскать звезды, указывающие на север, и принимались
ругать кормчего всякий раз, когда тот отклонялся от курса.
***
сделалась нестерпимой. К тому же дыра начала протекать по краям... Стройный
и широкоплечий юноша Пилор с острова Кеа сказал, что нырял за губками,
росшими в прибрежных водах его родины, и вызвался осмотреть дно галеры. Его
обвязали веревкой, и он нырнул. Под водой он пробыл недолго и скоро появился
на поверхности.
почти ничего не осталось, только кости висят. Больше от него никакой пользы.
образом заделать течь на берегу он объяснил, как сделать из парусины
заплату, которую следует снаружи подвести к корпусу. Ее сшили из большого
куска парусины, прикрепив с одной стороны веревки и ненужную одежду. К
четырем углам заплаты привязали канаты и после многих криков, не раз
забросив, - Пилору пришлось нырять и нырять, - подвели ее под дыру с
выступающими еще из нее останками. Канаты привязали к корпусу. Теперь все
было на месте, оставалось только извлечь труп и зашить отверстие деревом.
Взятые из корабельного припаса доски отпилили до нужной длины, подогнали по
форме отверстия, соединили бронзовыми скрепами, но браться за вонючий труп
охотников не находилось.
каюте.
вонючего трупа мне неведомы, но я решил изведать, что это такое.
закачался в волнах, а Эсон и Эйас отправились отмывать руки за бортом. Через
парусину протекло совсем немного воды деревянную заплату торопливо
установили на место, залив щели смолой. Течь после этого почти прекратилась.
Никому не хотелось думать о том, что может случиться с доморощенной
заплатой, если вновь нагрянет буря.
выдавал оттуда воду и еду, а Эсон или находился поблизости, или спал в
дверях, чтобы никто не мог войти внутрь. До открытого возмущения дело не
доходило, правда, временами люди перешептывались, сойдясь вместе под
покровом тьмы. Один из них попробовал уговорить Эйаса, но кулачный боец без
разговоров отвесил ему такую затрещину, что остаток дня неудачливый
заговорщик провел без сознания.
гнусной, поэтому Интеб подмешивал к ней все больше вина, которого у них было
в избытке. Люди не привыкли к такому питью, на солнце многих развозило, так
что приходилось вытаскивать их на скамьи, подальше от лужи на дне, чтобы они
не захлебнулись.
сперва решили, что это облака. Но принялись грести без всякого принуждения,
а линия росла и становилась темнее, и наконец стало ясно, что перед ними не
облако.
вскакивали, чтобы увидеть сушу своими глазами.
ножнах. Вновь они были едины: вместе пили и хохотали, а все мысли о мятеже
остались там - в море, не ведающем следа.
ничего. Бесконечное плавание завершилось, и храбрейшие уже начинали
пошучивать. Время, проведенное ими в море, в разговорах успело увеличиться
уже раза в два. Ну, а память, как известно, улучшается с возрастом.
он казался точкой, потом - утесом, но непрерывно рос, и он кликнул
остальных. Люди глазели, столпившись у борта, наконец Эсон приказал им
взяться за весла. Но Эйас оставался на палубе, он словно бы вглядывался в
давно знакомое лицо, даже отодвигал рубец с глаза, чтобы лучше видеть.
Николаев Андрей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Свержин Владимир
Никитин Юрий
Афанасьев Роман