Чтение 13–й страницы книги ~Меч Скелоса~

- Арсиль... капитан... мы... последуем за ними?
- Нет! Клянусь Таримом, нет! Я не собираюсь провести остаток жизни в
этой пустыне или задерживать вас здесь. Украденный товар, за которым нас
посылали, - у нас... большая его часть.. и я без особого удовольствия
представляю себе, как буду рассказывать той Саридовой девушке о том, что с
ними случилось, - капитан Арсиль застонал. - И его матери... и командиру!
- Э... может, им всем было бы лучше - и нам тоже, - если бы мы
объявили, что Сарида убили. Как героя. А потом...
- Чтобы он каким-нибудь образом объявился в Самарре на следующий день,
или в следующем месяце, или в следующем году? О нет, Камбур, и ты никогда не
станешь сержантом, если у тебя в мыслях будет такая неразбериха. Нет! И...
Камбур.
Красивое загорелое лицо Арсиля приняло задумчивое выражение.
- Лучше будет, если мы ни словом не обмолвимся ни о Конане из Киммерии,
ни об этой проклятой Испаране, пока будем проезжать по замбулийской
территории.
Камбур, иранистанец на службе Самарры, кивнул. Арсиль был прав, и его
мысли были мудрыми, - хотя Камбур побился бы об заклад на свои сапоги, что
этот громадный парень с прямым носом и глазами цвета неба обдурил их всех.
Камбур не собирался так уж сильно скучать по Сариду... хотя ему было жаль,
что Испараны больше с ними не было. Он со спокойной душой оставлял ее на
попечение Сарида, зная, что у того дома есть девушка и что их помолвка была
оглашена и зарегистрирована. Камбур сам лелеял кое-какие идеи и надежды по
поводу замбулийской чаровницы, которую они нашли рядом с Конаном в
хорезмийском невольничьем караване.
"Так, значит, Арсиль боится за Сарида?" Камбур встряхнул покрытой
шлемом головой. К черту Сарида! Пусть этот верзила-варвар остерегается!
Испарана в достаточной степени женщина, в достаточной степени
искусительница, чтобы даже его поставить на колени! А уж как она ненавидит
этого киммерийца!
* * *
Предметы, загромождающие просторную комнату, были самыми
разнообразными: от обычных, повседневных до странных, от экзотических до
зловеще-таинственных и поистине ужасающих. Молодой маг, находившийся в этой
комнате, был странен только тем, что был молод. Он разглядывал что-то в
глубине хрустального шара и улыбался при этом. Его коричневый головной убор
был странно высоким кроме этого, на нем была простая длинная белая туника,
надетая поверх коричневых штанов. На его груди висел медальон,
покачивающийся в такт его движениям. Этот медальон представлял собой большое
кольцо, усыпанное по краю жемчужинами в центре сверкал многогранный рубин,
окруженный двенадцатью солнечными топазами, образующими шестиконечную
звезду. Медальон был подарком хана, так же, как и одно из двух колец,
которые носил маг.
С улыбкой, которая не открывала зубов и не смягчала выражения лица, он
отвернулся от своего волшебного шара потом, мягко ступая ногами, обутыми в
красный фетр, пересек комнату и подошел к высокой, обшитой панелями двери.
Он дважды постучал в нее костяшкой одного пальца и, насвистывая, вернулся к
шару.
Через несколько минут дверь отворилась и появился еще один человек. Он
был отчасти лыс, и хотя волосы сбегали с двух сторон вниз по его щекам, к
линии челюсти, в середине они были сбриты и открывали подбородок с ямочкой.
Рисунок из переплетенных лоз, вышитых алыми стежками, украшал его
темно-коричневую мантию на подоле, манжетах и у шеи. На груди у него шуршала
серебряная цепь, и он тоже был обут в красный фетр. Запястье вошедшего
охватывал медный браслет.
Ни он, ни маг не произнесли ни слова. Он придержал дверь, и маг прошел
мимо, даже не бросив на него взгляда своих холодных и жестких, словно
камень, карих глаз.
Молодой волшебник вошел в широко раскинувшийся, высокий зал под
потолком, на котором было изображено небо и который поддерживали резные
колонны, имитирующие деревья акации. В зале прежде всего бросалось в глаза
возвышение у задней стены, а на этом возвышении - большое сиденье из
фруктового дерева с гравировкой из серебра. Человек, сидящий на нем, не был
ни красив, ни уродлив, ни толст, ни тонок, хотя у него и было брюшко. Поверх
его длинной желтой мантии была надета еще одна, из травчатого синего шелка,
совершенно очевидно привезенная с большими издержками из далекого Кхитая.
Она была интересно скроена и прорезана так, чтобы выставить напоказ нижнюю
одежду цвета шафрана.
Приблизившись к трону, молодой маг сделал скупое, едва заметное
движение.
Человек на троне мгновенно отреагировал на знак:
- Оставь нас, Хафар.
Тот из вошедших, что был постарше, оставил открытой дверь в комнату
мага и, шурша коричневыми одеждами, пересек просторный тронный зал. Он вышел
через небольшую дверь в противоположной стене и закрыл ее за собой.
Человек на троне не отрывал от мага взгляда темных-темных глаз.
- Господин Хан, Глаз Эрлика снова движется из Аренджуна на юг.
- Что? Хорошо!
- Я увидел в хрустальном шаре, что он находится в руках одного
иранистанца и того самого человека, который отобрал его у Хисарр Зула... и у
Испараны.
Лицо Актер-хана частично утратило румянец.
- Иранистанец! Да сохранит нас Эрлик! Зафра - у кого из них Глаз?
Волшебник стоял теперь перед троном, у подножия платформы, на которую
вели ступеньки, покрытые ковром того же синего цвета, что и верхний халат,
или
платье хана. Взгляд мага перенесся на стену сзади и слева от трона. Там
висел меч в ножнах кроме него, на стене ничего не было. На его рукояти
сверкали самоцветы. Ножны опирались на две скобы, которые были золотыми -
или позолоченными. Холодные змеиные глаза мага встретились со взглядом его
хана.
- Увы, мой господин, мои возможности не беспредельны. Эти двое
путешествуют вместе, и я могу быть уверен только в том, что амулет
путешествует с ними. Только если они разделятся, я узнаю, у кого из них
Глаз.
- Тебя здесь хорошо содержат, Зафра, - сказал Актер-хан. - Твоя комната
примыкает к самому тронному залу. По твоему сигналу я выслал отсюда всех и
по твоему знаку отпустил своего визиря! Ты здесь ни в чем не испытываешь
недостатка. Мне нужно больше сведений.
Зафра почувствовал, что ему следует поклониться, - пусть коротко и не
очень низко.
- Ни один человек в мире не мог бы сказать тебе столько, сколько я уже
сказал, господин Хан Замбулы. В этом я клянусь своей бородой и своей
властью! Глаз Эрлика распространяет вокруг себя некую ауру, потому что это
предмет, созданный с помощью колдовских чар. Однако, если бы он находился
среди трех человек, или даже десяти, то даже наиболее сведущий из этих
прославленных волшебников покрытой сенью демонов Стигии не смог бы сказать,
в чьих руках он находится, до тех пор, пока этот человек не отделился бы от
других. Я определил местоположение амулета, господин Хан. Я могу следить за
ним по мере его приближения. Я это сделаю. Сейчас он далеко от нас. Кто бы
из этих двоих ни владел им, мы сможем легко отобрать его, как только они
подъедут на достаточно близкое расстояние. А пока что, Актер-хан, - они
приближаются к нам, и нам не нужно ничего предпринимать. Я буду наблюдать.
- Если только они не свернут к востоку, чтобы обойти Замбулу стороной
по пути в Иранистан!
- Я буду поддерживать наблюдение, мой господин. Я считаю, что сейчас
они находятся к югу от Дороги Королей. Однако, если они повернут на восток,
к морю, наши люди все равно никаким образом не доберутся туда раньше них.
Пальцы Актер-хана забарабанили по покрытому серебряной резьбой
подлокотнику трона его ногти стучали по дереву.
- Наблюдай за этими двоими, Зафра, и докладывай мне три раза в день, не
реже. Даже чаще, если они изменят направление или если ты установишь, кто из
них везет Глаз.
- Да, Хан Замбулы. Конечно. По крайней мере, теперь мы знаем, что
амулет снова держит путь в нашу сторону.
- Или в сторону Иранистана. Этого не должно случиться!
- Они в неделях пути от нас, господин Актер. Мы узнаем. Моему господину
не нужно волноваться. Я буду держать тебя в курсе.
- М-м-м. И до сих пор не знаем ничего о Карамеке и Испаране. Чума
забери... Хафар! Хафар!! Лучше, если я сделаю еще одно подношение храмам
Эрлика и Йога, потому что, без сомнения, какой-то бог сердит на меня, и я не
могу поверить, что это Хану-ман! Хафар!
Когда Хафар вошел, маг Зафра уже покидал зал, а Хан Замбулы извернулся
на троне, чтобы посмотреть на висящий на стене меч. Он делал это по
нескольку раз в день, и Хафар постоянно гадал, что означал меч для его
господина и каким был источник влияния Зафры.
Зафра тем временем закрыл за собой дверь и прислонился спиной к
панелям, пристально глядя на ожидающую его женщину. В тот момент, когда он
запер дверь на засов, женщина улыбнулась и позволила своему единственному
одеянию упасть аметистовой горкой у ее ног.
- Чиа, - выдохнул он. - Тебе не следовало приходить сюда. Я что, должен
начать запирать дверь в коридор?
Она лениво улыбнулась и повела бедром, на котором лежала тонкая золотая
цепочка, опоясывающая снизу изгиб живота с голубой ямкой пупка. Это было
все, что на ней было надето, если не считать колец, которые, как и медальон
Зафры, были подарком ее господина - хана.
- Но кто может держаться в стороне? - мягко спросила она. - Иди сюда и
заставь свою Тигрицу мурлыкать.
Человек, которому оказывал предпочтение Хан Замбулы, подошел к женщине,
которой оказывал предпочтение тот же самый хан.