великаном, перекидывающим из руки в руку горы, материки и звезды. Тася
робко попросила книгу Грибова на недельку, внимательно прочла ее до конца,
но не поняла ничего, только прониклась глубочайшим почтением к автору. На
каждой странице там пестрели формулы, а Тасе математика давалась с трудом.
Готовясь к экзаменам в институт, она часами сидела над одной задачей по
геометрии с применением тригонометрии.
деревне. - Ни одного седого волоса, лоб чистый, высокий... И нос такой
тонкий, красивый, с горбинкой. А какой обходительный! Вчера вечером хотел
меня проводить... только я убежала, неловко было.
препятствовать не будем.
подумать? Он такой человек... такой человек...
депутатом райсовета был, в Петропавловске на съезде выступал. И дядя у
тебя - лучший охотник на селе. Никто больше его мехов не сдает. У нас
всего навалом, медвежьими шкурами стенки обиты, а у начальника твоего -
голые доски. Нечем ему гордиться перед нами.
над задачками, частенько задумывалась, забывала про вычисления и долго с
мечтательной улыбкой глядела поверх тетрадки.
Положение начальника обязывало. Грибов считал, что он не имеет права
влюбиться в подчиненную, что это подорвет его авторитет... Но сердце не
считается со служебным положением. Присутствие Таси радовало строгого
начальника. Прежде за работой Грибов не замечал времени, теперь по вечерам
он начал поглядывать на часы. Поэтому он с такой точностью вызывал Тасю на
урок ровно в восемь. Ему приятно было смотреть на тонкие брови, сдвинутые
на переносице, приятно было, подметив растерянность Таси, намеком
подсказать решение и увидеть лестное восхищение в удлиненных глазах.
что найденную идею. Никто никогда еще не выслушивал его так почтительно.
Он вспоминал своих знакомых и учениц. Задорные московские студентки всегда
готовы были спорить, слушали недоверчиво, а иногда и невнимательно. Только
эта скромная девочка поверила ему всей душой, в сущности, только она
поняла масштаб его как ученого.
свободного времени у девушки стало меньше. Нужно было чертить разрезы,
переписывать журналы, проявлять снимки, готовить воск, золу, краску,
подписи для модели. Восковой вулкан был для Таси понятнее, чем дебри
математики, и вообще с Виктором было куда проще. С ним можно было
поспорить, даже пошутить, например спросить как бы невзначай:
лежат про какую-то Елену. Ее звали Еленой, Леночкой, да?
вообще надо работать внимательнее. Изобразив на лице раскаяние, Тася
пережидала, чтобы буря улеглась, потом начинала снова:
напрасно прождал ее под колоннами Большого театра до второго действия.
приятно. И в театр ее не приглашали никогда. Пьесы она видела только в
клубе, в исполнении самодеятельных кружков, а сцену Большого театра - в
кинохронике. Но это совсем не то. Самой бы побывать там, войти в ложу,
сесть в кресло, облокотиться на бархатный барьер...
приходила робкая школьница, присаживалась на край табуретки, упавшим
голосом докладывала:
там, где в конус вписана пирамида...
расхаживая по комнатке.
Заварицкий, и Павлов, и Карпинский - великие ученые, которые силой своего
ума пронизывали горы. Они увидели это мысленно, а теперь приборы
подтверждают. Наш Шатров крохобор, он мелкий собиратель фактов. Факты -
только сырье, материал для размышлений. Если вы хотите стать настоящим
ученым, Тася, вам нужно заниматься математикой всерьез. Математика
приучает нас думать последовательно и точно. Давайте посмотрим, почему вы
застряли с этим конусом...
задача. Но напрасно Грибов уверял, что все эти факты давным-давно
известны.
вулкан, сложенный лавой и туфом. Но только Виктору удалось открыть, что
между слоями лавы прячутся пласты самородной серы, что в одной жиле -
богатая хромовая руда, а в другой - пустоты с кристаллами горного
хрусталя.
по которому поднимается лава, что застывшая лава часто закупоривает этот
канал, образуя каменные пробки. В тысяча девятьсот втором году, например,
во время извержения на Мартинике вулкан выдавил эту пробку, и на вершине
горы выросло что-то вроде обелиска, как бы памятник в ознаменование
катастрофы. Этот обелиск видели, рисовали, фотографировали. Все понимали,
что от прежних извержений должны были где-то под кратером остаться пробки.
Но только Виктор установил, где и как они расположены в Горелой сопке.
с жерла. Оказалось, что от вершины вулкана вниз идет цепочка высоченных
пещер с раскаленными стенами. Между пещерами много трещин, узких расселин,
иногда встречаются довольно широкие трубы. В трех километрах ниже кратера
основной канал изгибался двойным коленом. Именно здесь образовалась
последняя пробка, наглухо закрывшая выход лаве.
покрывшаяся коркой, но еще жидкая лава нашла другой выход, и уровень ее
резко упал. Но корка застряла в канале, и получился каменный тампон. Так в
стакане из-под простокваши остается ободок на том уровне, где была
сметана. Все это Виктор узнавал постепенно, день за днем. Он должен был
сдерживать нетерпение, словно человек, который читает приключенческий
роман на малознакомом языке со словарем и за вечер успевает перевести
две-три странички.
меняй в пути планы", - говорил его учитель Сошин. Эти слова в дневнике
Виктора были обведены красным карандашом. Съемка велась послойно, от
вершины к подножию. В первое время Виктор успевал за день снять пласт
метров в сто - двести толщиной. Но чем дальше от кратера, тем шире
становился вулкан, и объем работ все увеличивался. На уровне каменной
пробки Виктор оставался целую неделю, и целую неделю вся станция старалась
догадаться, что же будет найдено ниже.
средневековый собор или современный высотный дом. Дно у пещеры было
совершенно гладким, и под ним канал исчезал; во всяком случае, Виктору не
удалось его обнаружить. Едва ли он мог ошибиться. Просвечивающие лучи
сильно поглощались газами, поэтому всякие трещины, поры, пустоты резко
выделялись на фотопленке. До сих пор канал всегда получался
угольно-черным, как металл на рентгеновском снимке. И вдруг - ни малейшего
намека.
можно продолжать съемку. Он еще раз измерил местоположение гладкого дна
пещеры. И тут неожиданно выяснилось, что за это время дно поднялось на три
метра.
пещеры жидкая лава? Да, конечно, только так. Она прибывает, и уровень ее
поднимается. Весь канал под пещерой заполнен лавой, поэтому он и не
заметен на снимках. Лава обычная, базальтовая. Она не выделяется среди
окружающих ее пластов застывшего базальта. Чтобы отличить жидкую лаву от
застывшей, требуется особенная съемка. До сих пор не нужно было ее
применять, но теперь придется попробовать".
За несколько дней она поднялась на три метра, скоро заполнит пещеру и
подойдет к пробке вплотную. Что произойдет тогда? Не приближается ли
извержение?
защищался, Спицыны отстаивали свое независимое мнение. Иногда даже летчик
вступал в разговор, но большей частью он поддерживал Виктора кивками. Тася
разрывалась. Она была согласна с Виктором, но сочувствовала Грибову.
категорически не согласен. На Солнце мало пятен, уровень океана не
меняется. И вообще, по теории Грибова, в этом году извержения должны быть
в Андах, а на Камчатке только в следующем. Пусть у Виктора другие данные,
Громыко Ольга
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Прозоров Александр
Лондон Джек