серьги. Она подавила крик боли.
хищный зверь, от которого пахло конским потом и дымом, пахло кочевником,
который много недель провел в седле. Он презрительно посмотрел на нее
сверху вниз - она стояла, обнаженная и беспомощная в руках грубых солдат.
Он был очень высок, очень крепок и казался прочным, как дубовая мебель.
Она вздрогнула от ненависти, горевшей в его глазах. Знала ли она раньше,
что такое настоящая ненависть? Надежда умерла. Мама!
- Твой отец убил моего - здесь? На этом месте?
что она вскрикнула. Потом оглянулся и обвел зал взглядом - толпа скаливших
зубы воинов, пленников... Зал заполнялся народом. Зрителей предостаточно.
подведите пленных поближе. Наказание начнется прямо здесь и сейчас - пусть
полюбуются.
6. ПЕРВЫЙ ПРИГОВОР
история пришлась вам по вкусу.
меня; полосы румян горели на ее пергаментных скулах, как следы побоев.
Купец и солдат смотрели на меня столь же неодобрительно. Актриса кусала
губки и печально качала головой. Маленькая старухина служанка, похоже,
плакала, закрыв лицо ладонями. Впрочем, в этом я не был уверен из-за
проклятой шляпки.
майстер Омар, правда?
чтобы я выдумывал то, чего не знаю? Вандок прилюдно изнасиловал ее.
Возможно, он и намеревался убить ее, но потом передумал и решил произвести
впечатление, выставив дочь Утрозвезда напоказ во всех семи городах. Право
же, я не знаю, что он там думал. Я знаю, что он взял ее с собой в Иомбину
и там, на рынке, в телеге...
благородном обществе.
досадой спросил я. - Тогда не угостит ли кто-нибудь приговоренного к
смерти кружкой пива? - Огонь в камине уже догорал, и тени из углов
подступили ближе. Возможно, буран уже не так свирепствует, но все равно
погода убийственная.
морщинами, напоминавшими дороги на карте. Карте долгой и, возможно, бурной
жизни? Если бы я выбирал партнера для игры из этой компании, собравшейся в
пропахшей пивом комнате, Фрида была бы первой, тут даже и думать нечего, а
актриса - второй с очень незначительным отрывом. Но если бы мне требовался
напарник для опасного дела, я бы однозначно выбрал старого вояку. Ну, для
настоящей махаловки, возможно, сошел бы еще Фриц с боевым топором...
нам его имя. Ты знаешь, кто это был?
игры!
бы проголосовал за майстера Омара.
Бургомистр? - Она улыбнулась купцу. Предложенная ею процедура оставляла
последний голос за ней.
обоих.
помолчала, вглядываясь в мое лицо. Она прекрасно понимала, что мне
известно, в каких искусствах она преуспела более всего, так что я вполне
могу рассказать и более шокирующие истории. - Но мне кажется, он был
поведан нам лучше, так что будем считать, первый раунд за ним.
- ничего другого я от него не ожидал.
себя.
заметила дама, он играет с нами в старую игру, но мне пока не хочется
спать. До утра еще далеко - как знать, может, позже у него получится
лучше.
сам сдал этот круг. - Так никто не хочет угостить победителя пивом?
записку, но оставил ее пока лежать там. Великан поднял с полки медный
кувшин и с надеждой обвел собравшихся взглядом. Желающих не обнаружилось.
Он вернулся на место с кислой миной, не красившей его.
словно огромная мохнатая черная гусеница. Или, возможно, паучиха.
своего благодетеля за поддержкой. - Милый, тебе не кажется?.. Тебе не
кажется, что мне стоило бы попробовать?.. Разреши, я попробую, милый!
трудом. На лице Фрица появилась улыбка, что само по себе уже плохой знак.
Впрочем, считать он умел не хуже меня.
могла бы собрать голоса всех мужчин, даже рассказав рецепт приготовления
борща - если только ей приходилось хоть раз в жизни готовить борщ. Я не
мог представить себе никого, кто проголосовал бы против этой кокетки, за
исключением, быть может, старухи. И ее служанки, разумеется. Хуже того,
компанию начинало клонить в сон. Каковы бы ни были рассказы, состязание
может прекратиться без злого умысла - только по невнимательности. И как
только большинство проголосует против меня, Фриц исполнит свою давнюю
мечту.
привязан, я бы спрятал тело в лесу. Так он никогда бы и не узнал, что
случилось, да и я бы не нарвался на неприятности.
голоском, поудобнее устраивая белоснежную горностаевую муфту. - Мне
положено начинать с рассказа о том, кто я, да? Ну ладно, звать меня Марла.
Я - подкидыш. Меня нашли как-то морозной зимней ночью девятнадцать лет
назад на пороге обители Богини Чистоты в Лютцфройле, так что я ничего не
могу рассказать вам о моих родителях, хотя они должны быть благородных
кровей, ибо на углу одеяла, в которое я была завернута, был вышит
серебряными и золотыми нитками вензель. Увы, одеяло позже украли, а ко
времени, когда я выросла, никто уже не помнил, какие там были ихние
инициалы.
посвящения, когда - боги, это было уже месяца четыре или пять назад! -
бедная сестра Заух получила ужасное, право же, ужасное известие! Ее
любимый брат, единственный, кто остался у нее на всем белом свете, лежал
при смерти. Ну, сестра Заух и сама была уже совсем старенькая, вот
мать-настоятельница и послала меня с ней. Вот так я и оказалась в большом
мире, словно маленький птенец, впервые покинувший родное гнездо.
взгляда полюбили друг друга, не так ли, милый? - повернулась она к купцу.
выражением лица: глаза в красных кругах, сжатые губы побелели. Что, и
кулаки стиснуты? Может, это у него припадок начинается? Тут я вспомнил,
что развлечения в том заведении, где я впервые повстречался с этой дамой,
включали в себя музыку. Юный Гвилл вполне мог выступать там, в "Бархатном
стойле". Не за деньги, конечно, - ему платили натурой. Такие заведения
обычно расплачиваются так с артистами - певцами, музыкантами,