Деревья неспешно проплывали мимо. Одолев около двух миль, я наконец увидел
противоположную опушку леса, а за ней - открытое пространство. Когда до
выхода из леса оставалось около сотни футов, я нажал на педаль газа.
Снегоход рванулся вперед. Я видел, что оставшийся отрезок тропы был широким
и свободным от ветвей. Но вот чего я не заметил, так это белохвостого
оленя, стоявшего у самой кромки леса слева от тропы. Он метнулся через
тропу, и мы с ним оказались в одной точке...
Я почти сразу ударил по тормозам, но было поздно - избежать столкновения не
удалось. Испуганный олень тоже, в свою очередь, попытался увильнуть,
развернуться и отскочить назад. Снегоход ударил его в крестец, подпрыгнул
вверх, потом приземлился на свою магнитную плиту, ударился о твердую
поверхность, накренился и пропахал носом ярдов пятьдесят, пока не заглох
мотор.
Я не мог освободиться, поскольку был накрепко привязан к сиденью. Мне
повезло, что ремень оказался таким прочным. В противном случае я вполне бы
мог вылететь и свернуть себе шею. И без того мои защитные очки с такой
силой врезались в переносицу, что из носа пошла кровь. Я явно потянул себе
мышцы спины и теперь не мог повернуть шею. Растяжение и разбитый нос. Я еще
дешево отделался. На такие мелочи можно не обращать внимания.
Потом я вспомнил о снегоходе. И о пути, который в случае поломки мне
придется проделать пешком.
Это обеспокоило меня куда сильнее, чем собственные травмы.
Я отстегнул ремень безопасности и осторожно выбрался на снег. Глубина его
была относительно небольшой, мне по середину бедра. Ходить по такому снегу
было весьма затруднительно, но я хотя бы не ухнул с головой. Я повернулся к
снегоходу. Он зарылся в снег так глубоко, что виднелся лишь самый край
борта. Я принялся разгребать снег, сожалея, что не обладаю Его умением
трансформировать собственные руки. Через десять минут я расширил яму
настолько, что сумел положить машину на бок. К моему изумлению, пробоин в
обшивке не наблюдалось. Коробка передач тоже была целехонька. Я включил
зажигание и, когда мотор заурчал, а пропеллер завертелся, почувствовал себя
на седьмом небе.
Тут у меня за спиной послышался какой-то шум. Я испуганно обернулся и
вспомнил об олене. Оказалось, что их там целое стадо, десятка два. Опушка
хорошо продувалась ветром, и потому там, где стояли олени, толщина снежного
покрова была дюйма четыре, не больше. Я не мог определить, был ли среди
этих оленей тот, в которого я врезался. Они смотрели на меня своими
большими круглыми глазами и пофыркивали, словно переговариваясь между собой.
Я снова занялся снегоходом, вытащил его из сугроба и поставил На ровное
место. Мотор работал на холостом ходу, и магнитное поле позволяло машине не
проваливаясь стоять на тонком насте. Я уселся на свое место, пристегнулся и
поехал дальше. Я вел снегоход на скорости двадцать миль в час, пока не
спустился с предгорий и не добрался до ограды Национального парка.
За оградой виднелась расчищенная от снега дорога. Я понял, что нахожусь
неподалеку от главных ворот, через которые мы с Ним накануне вошли. Но
соваться туда сейчас было бы форменным самоубийством. Там наверняка полно
полицейских. Точнее говоря, они наверняка охраняют все ворота, а не только
главные. Так что придется мне лезть через ограду.
Я затащил снегоход в заросли кустарника - черного, сухого, спящего мертвым
зимним сном. Затолкав машину поглубже, я отошел и осмотрел плоды своих
усилий. Пожалуй, в таком виде он будет все-таки заметен с дороги. Я зашел
за кусты, накопал снега и засыпал снегоход. Через пять минут результат был
признан удовлетворительным. Контуры машины пока выглядели несколько
неестественно, но ведь снегопад еще не прекратился, так что через
какой-нибудь час она будет неотличима от обычного сугроба. Я направился к
ограде. Попытки вскарабкаться на нее заняли минут пятнадцать, но наконец я
добрался до верха и спрыгнул в снег с другой стороны.
На каждом столбе ограды была закреплена небольшая пластинка с выбитым на
ней номером. Я посмотрел на ближайший столб. На нем красовалась цифра 878.
Значит, по возвращении мне нужно будет просто сойти с дороги и двигаться
вдоль ограды, пока я не доберусь до 878-го столба. Собственная
изобретательность настолько восхитила меня, что я, забывшись, едва не вышел
на дорогу. Лишь в последний момент я осознал, что доносящийся до меня
низкий, рокочущий звук - это шум мотора приближающегося джипа.
6
Я стоял за снежной насыпью, оставленной снегоочистителем. К счастью, я еще
не успел перебраться через нее и потому теперь быстро нырнул в снег и
забился поглубже. Шум мотора становился все громче. Машина была совсем
рядом. Через снегопад пробился свет мощных фар, и джип пошел медленнее.
Неужели они о чем-то догадываются? Неужели они знают, что я выбрался из
парка? Или они схватили Его? Нет-нет, не может быть, это просто обычный
патруль! Наверняка они осматривают периметр парка, выискивают место, где мы
можем выскользнуть.
Когда звук мотора стал приглушенным, я встал и посмотрел вслед джипу. Это
был тяжелый автомобиль, в котором ехало человек пять вооруженных солдат.
Потом джип свернул и скрылся из виду. Я поспешно выбрался на дорогу, затем
обернулся, чтобы посмотреть, сильно ли я разворошил придорожный сугроб.
Если они увидят след, пройдут по нему и найдут снегоход, то меня ждут
крупные неприятности. Возвращаюсь этак я назад, уверенный, что обвел всех
вокруг пальца, а в кустах сидят солдаты с оружием на изготовку и довольно
ухмыляются. Я сдвинул верхушку сугроба и засыпал протоптанную мною
тропинку. Когда я счел маскировку достаточной, то перешел дорогу, еще раз
перебрался через сугробы, снова замел следы и, невидимый постороннему
взгляду, двинулся в сторону Кантвелла.
Когда я добрался до Кантвелла, снежные насыпи по краям дороги исчезли - в
пределах города снег убирали гораздо тщательнее. Теперь мне пришлось идти в
открытую. В любой момент меня могли заметить, узнать и арестовать. Правда,
они не ожидали увидеть меня одного - искали-то двоих людей. И вряд ли им
пришло бы в голову искать меня здесь, в городе, набитом полицией и войсками.
Собственно, именно на это я и рассчитывал. Вскоре мне предоставилась
возможность проверить свои предположения. В трех кварталах от аэропорта из
невысокого здания вышла компания - пять-шесть человек в форме - и двинулась
мне навстречу, дружески переговариваясь между собой.
Я тут же ссутулился и опустил голову, хотя на мне все еще была маска.
Защитные очки в городе выглядели довольно подозрительно, потому их я снял и
спрятал в карман. Когда эта компания подошла поближе, мне пришла в голову
мысль, что ссутуленная фигура и опущенная голова привлекают куда больше
внимания, чем свободная, спокойная походка. Я тут же выпрямился. Когда мы
поравнялись друг с другом, я поздоровался с солдатами, они ответили мне тем
же, и мы мирно разошлись.
Приблизившись к аэропорту, я остановился, чтобы обдумать свои дальнейшие
действия. Вряд ли власти ожидают от меня подобной наглости - вернуться по
собственным следам и купить билет на ближайший ракетоплан. Ведь это же
чистейшей воды идиотизм. Следовательно, служащие аэропорта не должны
постоянно думать о Джекобе Кеннельмене и андроиде. Они уже успели о нас
подзабыть. Конечно, риск быть узнанным в аэропорту относительно выше того,
что существовал вчера ночью. И ведь узнать меня может не только клерк,
продающий билеты, но и экипаж ракетоплана, другие пассажиры, дежурный
офицер... Нет, это отпадает. Но что же в таком случае делать?
Я подумал о других способах перемещения: монорельс, сдающийся внаем
автомобиль, вертолет (сегодня, кстати, должен быть рейс)... Нет, это все не
то. Везде придется сталкиваться со слишком большим количеством людей.
Наконец я придумал.
Я быстро прошел мимо аэропорта, миновав десятка два солдат
спецподразделений, которые в ожидании приказа бесцельно слонялись по улице.
На стоянке такси их сшивалось сразу двое. Я прошел вдоль ряда машин и
остановился у последней. Она находилась почти вне зоны видимости
видеокамеры - здесь будет проще работать. Я открыл дверцу со стороны
водительского сиденья, скользнул внутрь и захлопнул ее за собой. В машине
включилось освещение.
Я осмотрел пульт управления и приборную доску, чтобы убедиться, что этот
автомобиль ничем не отличается от серийного автоматического такси, к
которым я привык за много лет жизни в Нью-Йорке. В самом конце
карты-справочника я обнаружил инструкцию, которую искал:
"В СЛУЧАЕ ВОЗНИКНОВЕНИЯ УГРОЗЫ СТОЛКНОВЕНИЯ, ПРИ КОТОРОМ ПАССАЖИРЫ МОГУТ
ПОЛУЧИТЬ ТРАВМУ ИЛИ ПОГИБНУТЬ, КЛИЕНТ ПОЛУЧАЕТ ЗАКОННОЕ ПРАВО ВЗЯТЬ
УПРАВЛЕНИЕ АВТОМОБИЛЕМ НА СЕБЯ. ПЕРЕВОД ТАКСИ С АВТОМАТИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ
НА РУЧНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПУТЕМ НАЖАТИЯ КНОПКИ "ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ