Чтение 13–й страницы книги ~Вестник смерти~

Охотник Релемар из Четвертой Дивизии оккупационых войск все еще стоял
там, одетый в свои темные одежды, - единственный из наоли, кого она видела
одетым, - и внимательно разглядывал темные здания вокруг, вслушивался,
пытаясь ощутить ее присутствие.

Потом он двинулся с места и пересек площадь в сторону супермаркета.

... Долгий, громкий вопль, который положит конец этому ужасу, рвался из
ее груди...

В последний момент он изменил направление пути и зашел в дверь соседнего
здания.

Сара Ларами выдохнула и проглотила вопль. Затем поспешно спустилась вниз
и бросилась прочь по улице, пока он не вышел из того здания.

И теперь, оказавшись на старом сталелитейном заводе, она пробиралась от
станины к станине, пока не добралась до огромной цистерны, в которой решила
заночевать. Она подошла к люку и попробовала открыть его, не производя
особого шума. Тот скрипнул. Охотник Релемар чутко прислушивался к любым
скрипам. Она пробралась внутрь и положила мешок с продуктами на
металлическое дно. Маленький продуктовый магазинчик, на который ей
посчастливилось наткнуться, когда-то торговал только фасованными
деликатесами. Нельзя сказать, чтобы такая еда ей особенно нравилась, но
теперь, когда от автоматических кухонь остались одни воспоминания, выбирать
не приходилось.

Позади нее, в темноте цистерны, раздалось тихое поскребывание.

Крысы, подумала она. Скорее всего, они пробрались сюда через вход, на
котором не было замков. Если бы цистерна была полностью укомплектованной, ее
уже давно бы опечатали. Сейчас крысы не беспокоили Сару так сильно, как
раньше. Еще год назад она с пронзительным визгом убегала от них. Но теперь
она уже научилась отбиваться от них. Конечно, не от мутантов, а от
обыкновенных, дружелюбных, маленьких земных видов.

Она наклонилась, взяла в руки лампу и зажгла ее.

Цистерна заполнилась теплым мягким светом.

В поисках крысы она повернулась... и похолодела от ужаса. Лампа выпала у
нее из рук и покатилась по полу, отбрасывая на стены танцующие тени, затем
замерла и осталась лежать, даже не разбившись.

- Привет, - сказал Релемар-Охотник.

Он медленно приближался из дальнего конца цистерны.

Он улыбался. Или пытался улыбаться.

В этот раз подавить крик ей не удалось...

До рассвета оставалось девяносто четыре минуты.

Дэвид стоял в центре книжного магазина, рассматривая сотни картриджей.
Время от времени он извлекал какой-нибудь со стеллажа, читал название и имя
автора. Если что-либо его заинтриговывало, он вставлял слуховой аппарат в
правое ухо (левое было повреждено), нажимал кнопку на корпусе интересующего
картриджа и прослушивал краткое содержание тома, а также несколько
критических отзывов. Когда находка его устраивала, он бросал картридж в
пластиковую сумку, которую держал в руках. И тут же принимался искать новое
произведение, чтобы уравновесить по своей художественной ценности только что
выбранное. Если он выбирал картридж с поэзией, то следующий выбор падал на
приключенческие повести. Затем немного публицистики. Немного юмора. И
какой-нибудь фундаментальный роман.

Дэвид был просто очарован. Здесь имелось все, что ему хотелось, - и
задаром. Раньше с покупками такого рода у него возникали проблемы - потому
что стоили хороших денег. Независимо от того, сколько он зарабатывал или
отказывал себе в самом необходимом, он все равно не мог купить все, что
хотел. Сейчас картриджи можно было брать бесплатно. Кто его остановит? Не
владелец же, С ним давно уже покончено, а труп ликвидировали из соображений
санитарных норм. Наоли очень щепетильны в таких делах.

Собрав все, что посчитал нужным (именно то, что его интересовало), он
перекинул тяжелую сумку через плечо и вышел на улицу. Там Дэвид быстро
направился к узким проулкам среди лабиринтов зданий. Такой маршрут как
нельзя лучше годился для незаметного передвижения. Сейчас улицы практически
ничем не освещались, и глаза полицейских мониторов не имели возможности
заметить его. Он пробирался по извилистым улочкам, вдыхая холодный воздух и
наслаждаясь тем, как его дыхание на морозе превращается в пар, пока не
достиг железнодорожной станции.

"Голубая стрела" поджидала хозяина на запасном пути, там, где Дэвид ее и
оставил. Длинный, сверкающий и, как всегда, величественный поезд. Дэвид с
восхищением осматривал его, мечтательно представляя себе предстоящее
путешествие.

Лучшего способа пересечь континент не придумаешь. Такого роскошного
средства передвижения он никогда не мог себе позволить. "Голубая стрела"
была частным поездом - до войны, - и на ее создание ушли миллионы.

Он поднялся по ступенькам, толкнул ладонью дверь в кабину водителя.
Светло-голубые и зеленые огоньки слабо мерцали на панели компьютера. Он
перенес свои книги во второй вагон, служивший гостиной, и бросил сумку возле
роскошного, обитого кожей кресла. Остальное пространство комнаты занимали
продукты, необходимые в дороге.

Дэвид с одобрением кивнул, улыбнулся и вернулся в кабину, что-то
насвистывая. Вытянувшись в удобном кресле у окна из органического стекла, он
воспользовался моментом, чтобы насладиться бесшумной работой мощного
двигателя.

Если бы все, что делали люди, отличалось выдержанностью и чистотой
исполнения, подобно "Голубой стреле", то Земля никогда бы не потерпела
поражения. Она бы просто не заслужила этого поражения.

Он снова посмотрел через окно на темный парк и на огни оккупированного
города. Какими же все эти развалины казались жалкими и разбитыми по
сравнению с "Голубой стрелой". Творение Человека Капитализма.

Капитализм был отличной системой до тех пор, пока человек пользовался ею.
Но когда система развилась до такой степени, что стала управлять судьбой
общества, а не наоборот - капитализм стал опасным. Подчинение интересам
буйного роста капитализма привело к угрожающему загрязнению воздуха еще
задолго до войны с наоли и послужило причиной кризиса перенаселения (по
принципу: чем больше детей - тем больше покупателей). В первые дни войны
никто не утруждал себя выяснением причин, по которым наоли захотели начать
конфликт, потому как для ведения войны требовались продукты производства
Игра шла под девизом: "Продай как можно больше товара".

Когда же стало ясно, что наоли побеждают, ненависть людей достигла таких
размеров, что они уже и вовсе не желали садиться за стол переговоров.
Бессмысленная война продолжалась - и вполне заслуженно была проиграна.

"Голубая стрела" была капиталистической игрушкой, которая доказывала, что
система могла производить качественные вещи. Но человек, создавший "Голубую
стрелу", был, наверное, редкой пташкой: он правил своими деньгами, а не
деньги им.

Дэвид развернул к себе пульт управления и посмотрел на клавиши. Немного
подумав, он набрал:

"КАЛИФОРНИЯ КРАТЧАЙШИЙ МАРШРУТ".

Компьютер издал булькающий звук, зажужжал и произвел три звуковых
сигнала, после чего ответил:

"ЦЕЛЬ ОПРЕДЕЛЕНА. МАРШРУТ НАМЕЧЕН. ПОДТВЕРДИТЕ КОМАНДУ".

Дэвид напечатал: "ПОДТВЕРЖДАЮ".

"Голубая стрела" старательно набирала скорость, вырываясь за пределы
темного железнодорожного парка, все быстрее и быстрее, пока не поплыла мимо
пустого города, мягко скользя по гладким рельсам,

Дэвид едва справился с искушением дернуть за серебряный шнурок, чтобы
свистящим гудком оповестить о своем отправлении. Ему очень хотелось остаться
незамеченным.

И еще он просто разрывался между двумя желаниями. С одной стороны, его
так и тянуло остаться созерцать вид из окна и наблюдать рассвет из
водительского сиденья. А с другой - его ожидали картриджи. Решившись
наконец, он вернулся в комнату, выбрал приключенческий роман и включил
аппаратуру. Появились звук и изображение - звук глубоко раздавался в ушах, в
то время как перед его глазами предстала вполне реальная картина описываемых
событий. Каждый раз, когда эмоции переполняли парня, он, не в силах
сдерживать себя, выключал звук и изображение и смотрел, как "Голубая
стрела", слабо урча, катится по рельсам по направлению к Калифорнии и
Убежищу...

До рассвета оставалось сорок девять минут.

Очень скоро Охотник поднимется.

И облачится в одежды Охотника.

И испросит благословения на святую месть...

Глава 6

Сверхразуму Хьюланна пришлось ждать всего несколько мгновений, пока
органический мозг вернется к жизни.

Когда Хьюланн полностью пришел в себя, он сразу же ощутил сильный холод.
Если наоли воспринимает температуру воздуха вокруг так остро, значит,
положение дел оставляет желать лучшего.

Что, впрочем, так и было. При падении он вылетел из вездехода и скатился
по склону заснеженной горы, ободрав до крови в нескольких местах свою грубую
кожу. Сейчас он лежал в глубоком сугробе, который намело возле семи толстых
сосен. Выглядывая из свой берлоги, он изучал стенки колодца, пробитого его
телом. Тепло кожи наоли растопило белые кристаллы, но из-за сильного холода
они снова замерзли. Хьюланна покрывала ледяная корка, которая то таяла, то
снова замерзала. В местах разрыва кожа нестерпимо болела. Раны не
кровоточили только потому, что кровь застыла на морозе.

Даже наоли не могут долго выжить в подобных условиях. Шатаясь, он
приподнялся, затем выпрямился и изо всех сил рванулся вон из сугроба. Он