Чтение 13–й страницы книги ~Голубятня в Орехове~

- Я слушаю, - сказал Яр.

- Ярослав Игоревич, вам не следует разыскивать мальчика...

"Что же, этого надо было ждать, - подумал Яр. - Может быть, оно и к лучшему". Знакомое ощущение "на щелчке" взвело в нем тугие пружины. Яр сел на подоконник, прижался затылком к косяку. Быстро глянул на перрон - Игнатика не было. Яр посмотрел на человека. Тот ждал.

- Разыскиваю я мальчика или нет, это мое дело, - сказал Яр. - Мое и мальчика. Но никак не ваше.

Казалось, человек слегка вздохнул, хотя лицо его опять не шевельнулось. Оно блестело, как глазированное.

- Вы заблуждаетесь, - сказал человек. - Это дело касается очень многих. В том числе и меня.

- Кто же вы такой?

- Меня зовут Тот.

Яр усмехнулся:

- Исчерпывающий ответ. По-моему, это имя какого-то египетского божества.

- Я не божество. И это не имя. Скорее местоимение. "Тот, того, тому; тот, который..." И так далее.

- Ну и что же Тот который хочет от мальчика и от меня? - сдержанно спросил Яр.

- От мальчика почти ничего. Только чтобы он не был в контакте с вами... А от вас: чтобы вы последовали доброму совету...

- Жду совета.

- Вернитесь домой.

- Домой - это куда?

Тот улыбнулся уголками твердого рта.

- Я имею в виду крейсер.

- А-а... - сказал Яр.

Поезд подошел к платформе, но она была совершенно пуста.

Человек заговорил вкрадчиво, его голос теперь напоминал шелест сухого песка:

- Поверьте, это в наших силах - вернуть вас на корабль.

- Охотно верю, - вежливо отозвался Яр. - Но вы, наверное, не думаете, что, услышав ваш совет, я тут же соглашусь.

Тот снова улыбнулся:

- Нет. Я понимаю, что обязан ответить вам на некоторые вопросы.

- Вот именно, - сказал Яр.

- Хорошо. Спрашивайте.

- Спрашиваю. Что такое нашествие?

Тот поморщился. Яр не ожидал, что это неподвижное лицо способно на такие гримасы. Казалось, от щек и подбородка сейчас посыплется потрескавшаяся глазировка. Нет, не посыпалась.

Тот неохотно сказал:

- Нашествие - это просто побочный продукт эксперимента.

- Что за эксперимент?

- Но, Ярослав Игоревич... Это крайне сложный вопрос. Извините, но вы можете не понять...

- Как-нибудь.

- Я даже не уполномочен делать такие разъяснения...

- Но вы, по-моему, уполномочены уговорить меня покинуть Планету, - усмехнулся Яр. - А мне не хотелось бы покидать без разъяснений. Я крайне любопытен от природы. Что за эксперимент, в результате которого горят города и гибнут люди?

Тот сказал очень сухо:

- В процессе эксперимента иногда горят целые звездные системы.

- Ого, у вас масштабы.

- Да, - с еле заметным самодовольством отозвался Тот.

- Тем более любопытно. В чем суть такой обширной деятельности? И цель?

- Цель... Хорошо. - В шелестящем голосе опять скользнуло самодовольство. - Конечная цель - создание мыслящей галактики.

"Псих? - подумал Яр. - Или правду говорит?" (А Игнатика все не было.)

- Вы можете не верить, - сказал Тот. - Но это правда.

- Допустим... А зачем вам это? Мыслящая галактика...

Тот растерянно, как-то очень по-человечески мигнул.

- Я не понимаю...

- И я не понимаю, - сдерживая злость, сказал Яр.

- Но мыслящая, осознавшая себя галактика - это... высшее достижение... венец прогресса... Извините, но я же предупреждал, что вам трудно будет осознать.

Яр пожал плечами:

- Я осознал. Я даже догадываюсь, что мыслить она должна исключительно по-вашему... Но не вижу смысла. По-моему, каждый человек - сам по себе галактика. Целая Вселенная, если хотите. Целый мир чувств, идей... Впрочем, это общеизвестно. Так зачем же убивать столько галактик ради одной?

Тот вздохнул и терпеливо сказал:

- Ярослав Игоревич, это все красивые слова.

- Отнюдь... Вы что же, полагаете, чем больше линейные масштабы мыслящей материи, тем она совершеннее? - возразил Яр. И подумал: "Игнатик... Да он один стоит десяти галактик. Недаром же своей выдумкой пробил пространство... Черт возьми, но где же он?"

Гладколицый Тот, судя по всему, угадал мысли Яра. Или прочитал?

Он проговорил с досадой и довольно искренне:

- Кто же знал, что у мальчишки такие способности? Он шутя делает то, что нам удается после колоссальных усилий. Да и не всегда удается к тому же...

- Просто он очень верит в сказки, - сдержанно сказал Яр. - Галактика сказок... А вы пришли, сожгли его город, убили его друзей. Могли убить и самого... В давние времена это называлось четко - фашизм.

- Не слыхал, - сказал Тот.

- Это не меняет сути.

- Но вы и сам не такой уж гуманист, - заметил Тот. - Зачем-то же носите пистолет.

- Чтобы защищать "галактики", - не растерялся Яр. - От всяких экспериментаторов... Кстати, любопытно узнать: кто вы такие? Жители Планеты или принесло вас откуда-то?

- Простите, Ярослав Игоревич, но про это я в самом деле не могу...

- И не надо, - устало сказал Яр. - Как-нибудь докопаюсь. В конце концов, ничего оригинального в вас нет. Еще в древние эпохи всякая нечисть прикрывалась словами о прогрессе.

Тот натянуто улыбнулся:

- В древние эпохи... Какой вы все-таки ребенок. Видимо, поэтому и нашли общий язык с теми четырьмя.

"Ах ты, гад", - тоскливо подумал Яр. Но спросил вежливо:

- Кстати, чем мы вам помешали? И почему вы как чумы боитесь числа "5"?

- Но, Ярослав Игоревич...

- Что? Не уполномочены отвечать?

- Хорошо, я объясню. Население многих планет не может понять сути эксперимента, сознание гуманоидов цепляется за привычный образ жизни. Люди начинают мешать нам. Чаще всего это не страшно. Однако опыт показал, что иногда в обществе создаются молекулы активного сопротивления. На данной планете - честное слово, не знаю почему - это, как правило, группы из пяти человек. Закон природы какой-то... Конечно, и они почти не страшны. Но если в такой пятерке один умеет связывать разные пространства, а другой - разведчик космоса... Видите, я с вами откровенен.

- Весьма, - сказал Яр. - Но чего вы боитесь теперь! Нас не пятеро, нас осталось только двое.

Тот растерянно мигнул.

- Ну... все равно. Присутствие человека из другого мира... В конце концов, это незаконно. Что вам здесь надо? Мы же не лезем в ваше пространство.

- Вы пробовали, - уверенно сказал Яр. - Не получилось.

- Да, - согласился Тот. - Но теперь уже не пробуем. И вы тоже оставьте нас.

- Хорошо, - сказал Яр. Неожиданно для себя. И без уверенности, что говорит правду. - Я уйду. Только вместе с мальчиком.

- Это невозможно, - быстро ответил Тот.

- Почему?

- Это сложный вопрос...

- Вы уже заметили, что я люблю ясные ответы.

- Отвечаю ясно. Вы вдвоем представляете ось, которая соединяет разные пространства. Нам ни к чему такая связь. Мальчик в любое время может вернуться и привести с собой кого угодно.

- А вы боитесь...

- А мы не хотим осложнений... Да и зачем мальчику уходить с вами? Что он будет делать в вашем благоустроенном мире?

"Это вопрос", - подумал Яр.

- Он и не согласится. У него есть причины, чтобы не покидать Планету, - сказал Тот.

"Возможно", - подумал Яр. И вздохнул:

- Тогда мы с вами не договоримся.

- О чем?

- О господи! О моем уходе.

- Но вы обещали!

- Я? Когда?

Тот задумчиво покачал трубу отопления. С нее посыпалась ржавчина. Тот заговорил жестко - в голосе не шелест песка, а хруст щебенки:

- Вы ставите нас перед необходимостью принять жесткие меры.

- Вы сумели напугать мальчика. Меня испугать труднее.

- Я не пугаю, а информирую, - с грустной ноткой сообщил Тот.

- Кстати, о мерах... Зачем вы так возитесь со мной? Что такое еще один человек при ваших-то масштабах? Почему вам попросту не прихлопнуть меня?

- А зачем... лишние жертвы...

- Я заметил, Тот, что врете вы неумело, вас слишком примитивно запрограммировали, - пренебрежительно сказал Яр. - Говорите уж прямо.

- Говорю прямо. Мы не можем. Вы человек из другого пространства. Программа эксперимента не позволяет...

- Кислое у вас положение, - усмехнулся Яр.

- Но мы можем другое, - опять с вкрадчивым шелестом сказал Тот. - В случае необходимости мы можем убрать мальчика или одного из трех его друзей.

- Из трех?! - метнулся Яр. - Значит, они живы?!

Тот замигал как провинившийся первоклассник.

- Я... не знаю. Я имел в виду тот случай, если они спаслись... Такую вероятность нельзя исключить до конца.

"Почему же ты, идиот, сам не подумал об этом? - сказал себе Яр отчаянно и радостно. - А Игнатик думал! Недаром он так расцвел, когда увидел пятилистник..."

- Если кого-то из них вы заденете пальцем, - отчетливо и медленно проговорил Яр, - создавать мыслящую галактику будет некому. Я тоже кое-что умею и не остановлюсь ни перед чем.

Тот вздохнул, выпрямился, чиркнул пальцем по трубе отопления. Она перерезалась - гладко и ровно, как тонкой ножовкой. Тяжелая батарея осела на пол. Труба качалась и со всхлипом втягивала воздух. Тот чиркнул по трубе еще раз - повыше первого среза. К ноге Яра покатилось железное колечко. И еще колечко. И еще... Тот нагнулся, смял в кулаке звенья батареи, отшвырнул ее, как ворох бумаги, и посмотрел на Яра.

- Не впечатляет, - сказал Яр. - В цирке я любил клоунов, а фокусников смотрел без интереса.

- Пожалейте вашего Игнатика, - предупредил Тот.

- Мне кажется, - проговорил Яр, - вы и его, и меня берете на испуг. Вы ничего не можете сделать ему, как и мне. Иначе бы давно сделали.

Тот пожал плечами и пошел по коридору. Спина его была прямая и неподвижная. В эту спину Яр бросил слова:

- Эй вы... Тот! Остановитесь.

Тот остановился. Повернулся к Яру всем туловищем. Лицо его было вежливым и бесстрастным.

- Еще один вопрос. Последний, - сказал Яр.

- Слушаю вас.

- Планета Земля, город Нейск, угол улиц Южной и Строителей, магазин "Спорттовары"... Это не вы стояли там в витрине, в башмаках с шипами и с ледорубом на плече?

- Нет, - очень спокойно ответил Тот. - Это был не я.

- Да, пожалуй... У вас физиономия поинтеллигентнее. Но весьма похоже... Ладно, прощайте.

- До встречи, - сказал Тот. И опять двинулся по коридору.

Яр посмотрел на перрон - никого. Посмотрел на часы - было ровно восемь вечера. Если верить кассирше, поезд отправится через три минуты.

"Наверное, Игнатик уже там, - сказал себе Яр. - Прозевал я, пока беседовал с глиняной скотиной..."

Он перемахнул через подоконник и легко упал на платформу.

Вагончики дернулись и сразу быстро покатили. "Черт, раньше срока..." Яр вскочил, бросился за поездом и прыгнул на висячую подножку.

Вагон был совершенно пуст. В нем стояли потертые желтовато-лаковые скамейки - как в старой электричке, на которой маленький Яська ездил с мамой на дачу к знакомым.

В полуоткрытые окна врывался встречный воздух, катал по полу пыльные окурки. Потом среди скамеек пробежал маленький спиральный вихрь, закрутил пыль, взметнул бумажные обрывки...

Яр сел у окна. Дребезжало треснувшее стекло. За окном низкое солнце кинуло на море широкую огненную полосу.

Яр не хотел сейчас метаться по вагонам и разыскивать Игнатика. В этом крылось что-то обидное - и для Игнатика, и для него. Яр был уверен, что Игнатик в поезде. Еще совсем немного, и они встретятся. И Яр ласково и твердо объяснит, что не надо бояться тех, которые велят. Яр и Тик будут вместе. Во-первых, потому, что они нужны друг другу. Во-вторых, потому, что так безопаснее. Те ничего не сделают Яру и ничего не сделают Игнатику, если он рядом с Яром. И ничего не сделают Альке, Данке и Чите, если их спасло счастливое чудо.

Чудо?

Или какой-то закон, из-за которого эти манекены, одержимые космической гигантоманией, бессильны перед пятеркой друзей?

Алька, Данка, Чита... Боже мой, неужели есть надежда, что они живы? Тогда... тогда все меняется на этом свете.

Нет, надо скорее найти Игнатика и сказать ему обо всем.

Проходы между вагонами были открыты. Яр прошагал сквозь поезд туда и обратно несколько раз. Дергал дверки пустых туалетов, заглядывал под скамейки. На него оглядывались редкие пассажиры - все больше хмурые рыбацкие старухи с узлами и корзинами.

Не было Игнатика.

Яр опять сел у окна в первом вагоне. Похожее на помидор солнце тонуло в море, день угасал. И настроение угасло. Но в том, что Игнатик где-то в поезде, Яр был уверен по-прежнему.

Поезд пошел вдоль черно-ржавой стены со многими рядами круглых окон. Яр наконец сообразил: это борт громадного парохода, вздымающийся над береговой кромкой. Ну и великан! Кто его построил, зачем? Давно ли он здесь ржавеет?

"Опять вопросы, - подумал Яр. - И никаких ответов..."

Когда-то он с интересом читал фантастические книжки из коллекции Стасика Тихона. Многие из них рассказывали, как человек с Земли попадал на другие населенные планеты. На этих планетах царило зло и угнетение. Землянин храбро вступал в бой - то со сказочными драконами, то со злыми роботами, то с хитрыми диктаторами. И выходил победителем, освобождал планету. Иногда легко и весело, иногда после тяжких трудов и жертв. Но освобождал.

На самом деле пришельцы не могут освободить планету. Она, если хочет, должна освободиться сама. Планета огромна, пришелец мал, затерян, беспомощен. Он не знает ее законов...

Но Тот и его компания... Разве они не пришельцы?

Кто они такие? Могучая цивилизация или кучка авантюристов? Родились они здесь или пришли из глубины Вселенной?

"Это все равно, - подумал Яр. - Они несут Планете зло. Тот, кто несет зло, всегда чужой. Даже если он с этой планеты...

Такие встречались и на Земле. Во все времена. Сначала именем богов и владык, потом именем прогресса и любви к человечеству они делали все, чтобы уничтожить Землю и людей. Не удалось. Но не по их ли вине Земля стала похожа на подстриженный сквер с павильончиками для развлечений?.. Или я не прав? Что я знаю про нынешнюю Землю? Не многим больше, чем про Планету..."

Впрочем, эти мысли волновали Яра меньше, чем одна - конкретная и неотступная. О крепости. Рухнула крепость сама или ее обрушили те - чтобы покончить с опасной пятеркой?

Если те, это лучше. Тогда, возможно, сработал закон сопротивления и ребята спаслись...

Поезд ушел от моря, потянулись заросшие холмы. Вечер сразу потемнел, зажглись желтые плафончики. В этом печальном свете и мысли у Яра сделались печальными. Он стал понимать, что на придуманные законы и на чудо надеяться не стоит. Крепость, скорее всего, сползла сама. Видимо, электрические разряды при нашествии как-то нарушили структуру берега... И нечего тешить себя надеждами.

А Тик, напуганный мерзавцем Тотом (или просто Тем?), будет убегать и прятаться бесконечно. Думает, глупый, что этим спасает Яра от беды...

Кто-то шаркающе подошел и кашлянул. Яр опять ощутил грудью прикосновение пистолета и медленно оглянулся. Рядом стоял старичок в мятой фуражке с засаленным галуном. С зеленой повязкой на потертом рукаве.

- Билетик ваш? - попросил старичок.