укладываются в эту концепцию участившиеся случаи милицейского произвола и
многое, многое другое. С Мышкиным нужно было изъясняться коротко и четко,
иначе громила переставал слушать и уходил в себя.
- Короче, разгонят нас, - вздохнул Мышкин. - Или... Ты чего так смотришь,
Пэ?
- Да нас попросту забракуют, - сказал Гусев.
- Типун тебе на язык! А на фига тогда Агентству молодых набирать?
- А вот они нами и займутся! - ляпнул Гусев и сам задохнулся от
нахлынувшего вдруг ужаса. "Черт побери! Это называется - осенило".
- Как вот дам по шее! - рявкнул Мышкин.
- Не надо. Пока не за что.
- Тьфу! - Мышкин угрожающе потряс лапой над затылком Гусева. - Короче, ты
меня так больше не пугай. Я теперь неделю спать не смогу. Я, так сказать,
мнительный ужасно. Зар-раза... Ладно. Ты сегодня без места?
- Да, я в свободный полет, мне ведомого обминать надо.
- А хотя бы приблизительно?
- Треугольничком возле офиса. Новый Арбат, Смоленская, Арбат, по Бульварам
слегка.
- Значит, так сказать, пешком. Хорошо. Значит, Пэ... Короче, в ноль часов
жду тебя на стоянке у памятника Маяковскому. Уже чтоб был на машине.
Приезжай, ладно?
- Интересное кино, - пробормотал Гусев. - С чего бы это вдруг?
- Значит, нужен, - коротко ответил Мышкин.
- А куда я ведомого дену?
- С собой бери. Это ничего. Заодно, так сказать, и обомнется, хе-хе...
- Ладно... - протянул Гусев задумчиво. - Считай, договорились. Хотя, если
честно, не ожидал. Думал, меня уже все, в пенсионеры записали.
- Тебя не забыли, - сказал Мышкин твердо. - Ну, пока. Живи!
- Живи, - отозвался Гусев старым, почти забытым прощанием выбраковщиков,
уходящих на работу.
- Да, вот еще! - Мышкин что-то вспомнил и обернулся. - Меня тут те,
которые помоложе, донимали, так сказать, почему нашу формулу называют,
значит, "птичкой". Я не стал говорить, правильно? Незачем. Ага?
- Правильно, - кивнул Гусев. - Похоже, ты действительно ничего не забыл.
Мышкин подмигнул, махнул рукой и пошел к выходу, откуда доносились голоса
его подчиненных- Гусев свернул в тактический класс.
В углу Валюшок, закинув ногу на ногу, листал какую-то брошюрку.
- Это что у тебя? - спросил Гусев. - Устав внутренней службы?
- Да нет. - Валюшок поспешно убрал брошюру в карман и встал. - Это памятка.
- Забудь, - усмехнулся Гусев. - Будет тебе сегодня памятка, мало не
покажется. Идемте, агент Леха Валюшок. Поздравляю вас с первым выходом на
маршрут.
Надо отдать Тепешу должное - в своем палаческом усердии он не давал
поблажки никому, независимо от национальности или общественного положения.
- Вы разве без машины? - удивился Валюшок, когда Гусев, выйдя из подъезда,
сунул руки в карманы и, пыхтя сигаретой, бодро направился в сторону
Арбатской площади.
- М
- Подумай, - бросил Гусев через плечо, не останавливаясь.
Валюшок догнал ведущего и пристроился рядом. От дальнейших расспросов он
воздержался - то ли решил сойти за умного, то ли попросту опасался лезть,
что тоже свидетельствовало о присутствии некоторого интеллекта.
Гусев докурил, небрежно выплюнул окурок в подвернувшуюся урну, промазал и,
раздраженно кряхтя, отправился подбирать бычок с асфальта и водворять его
куда положено.
- Здесь пешком везде два шага, - снизошел он до объяснения. - А на машине
сплошная пробка. Ничего, ближе к ночи покатаемся.
На автостоянке, примостившейся по-над стеной тоннеля, уходящего под Новый
Арбат, двое мусорщиков со своим "полотером" усердно вылизывали асфальт, и
какая-то смурная небритая личность с сизой физиономией ковырялась в
парковочном счетчике. Гусев свистнул. Его проигнорировали. Выбраковщик
перешел дорогу и легонько ткнул небритого пальцем в бок.
Небритый чуть ли не со скрипом повернулся к Гусеву, обнаружив при этом на
груди форменный жетон, а на молодом еще пропитом лице - выражение
полнейшей отрешенности.
- Привет, - сказал Гусев. - Ты в порядке?
- А-а... - пробормотал небритый. - Здорово. Да какой, бля, порядок.
Гибель. Похмелиться-то нельзя, выгонят. А я вчера именины отметил. Как
нае... В общем, как начал, так и кончил. А что делать, если у меня
тормозов нету? Спасибо, не буйный.
- Ну и ну! - восхитился Гусев. - Интересно, что с тобой бывает после дня
рождения...
- На день рождения теща заходит, она меня придерживает слегка.
- А жена, значит, тоже без тормозов...
- Накрылась у меня жена, - вздохнул небритый. - Два года уже как. За
наркоту.
- Хм-м, соболезную, - протянул Гусев без тени сочувствия в голосе. - Чего
ж ты на ней женился? Знал же, чем кончится.
- Думал, справимся как-нибудь.
- С этим не справляются, это лечат. Но мало кому помогает. Ладно. Как я
вижу, ты мне ничего интересного рассказать не хочешь.
- А у нас с того раза все тихо. Форменный коммунизм, не на кого стукнуть.
- Но ты посматривай все-таки.
- Будь уверен, начальник. Как только, так сразу.
- Про жену твою узнать? Может, вернется еще. Небритый перекосился в
ухмылке.
- Не смеши, начальник, - попросил он. - Что ж я, не понимаю...
- Как раз не понимаешь. Всякое бывает.
- Даже если и так - шла бы она...
- Тебе виднее. Ну, пока.
- Бывай.
Мимо проехал, тихо жужжа, "полотер". Один из мусорщиков сидел за рычагами,
второй шел следом, придирчиво оценивая результат. Асфальт за машиной
разительно менял цвет. Его будто бы только что положили. Видно было, что
моющие средства эта пара не экономит.
- Вы чего так стараетесь? - спросил Гусев. - Начальство ждете?
- Да не, - сказал пеший. - Просто хочется, чтоб было красиво.
- Скоро чихнуть на улице нельзя будет, - пробормотал Гусев себе под нос. -
Сразу прибегут двое с лопатами и один с ведром. Где их только набирают,
этих маньяков...
- А мне нравится, - сказал Валюшок.
- Мне тоже, - согласился Гусев. - Я просто на самом деле боюсь однажды
выволочку схлопотать за то, что жвачку мимо урны выплюнул.
Они снова пересекли дорогу.
- Слушай, - вспомнил неожиданно Валюшок. - А что ты говорил, будто
наркомания лечится? Ее же больше не лечат у нас. Или все-таки...
- Опытный психотерапевт может вылечить наркомана. Разумеется, не всякого.
И потом, это очень кропотливая и долгая работа. Но в некоторых случаях
наркомания поддается лечению. Причем медикаменты здесь не главное. Быстрая
детоксикация занимает, по-моему, часов десять или двенадцать. А
психологическая зависимость все равно остается. Важно устранить причины,
по которым наркоман хочет уйти из реальности. Садится на иглу только тот,
кому положено на нее сесть. Кому очень нужно.
- А кому не нужно? - тут же спросил Валюшок.
- Тот и не садится.
- А кому э-э... не очень нужно? - не унимался Валюшок.
- Того после диагностики оставляют в живых и гонят в рабочий лагерь.
Поэтому я и сказал, что некоторые в принципе смогут вернуться. Лагерь - не
каторга, выжить можно... Несчастными забитыми животными с навеки потухшим
взглядом, но они вернутся. И им уже ничего не понадобится, в том числе и
наркотиков. Расслабься, Леха. От наркоты только одно верное средство,
которое помогает всем, - пуля в голову.
У табачного киоска возле "Праги" Гусев притормозил и заглянул в окошко.
- Как дела? - спросил он.
- Вашими заботами, - сообщили ему из-за витрины.
- Больше не приходили?
Валюшок ответа не расслышал. Гусев довольно хмыкнул.
- Если что - тут же звони, - сказал он продавцу. - И не в милицию, а сразу
к нам. С тебя "Кэптэн Блэк". Нет, не эти. Мне темные, с ароматизатором.
На прилавок легли сигареты. Одну сторону пачки целиком закрывала белая
наклейка с крупной надписью "ТАБАК УБИВАЕТ".
- Ого, - пробормотал Гусев. - Началось. Как ты там сидишь, бедняга, к тебе
же все пачки на витрине этой стороной повернуты...
- Ужас, - согласился продавец. - До костей пробирает. Брошу курить на фиг.
Хорошо еще на водке не догадались какую-нибудь пакость написать.
Гусев сочувственно кивнул, расплатился, положил сигареты в карман и
обернулся к Валюшку. Выражение лица у Гусева оказалось неожиданно злое.
- Не озирайся так по сторонам, ты, рейнджер недоделанный... - прошипел он.
- Витрина не хуже зеркала, все отлично видно.
- Виноват, - пробормотал Валюшок.
- Запомни на будущее. Тебя из-за этого мотания головой могут принять за
моего охранника, причем за хорошего охранника, потому что ты на
телохранителя совершенно не похож. А нам это надо? Я еще пожить хочу, да и
тебе советую. Ты не осматривай пространство хозяйским глазом, а живи в
Русанов Владислав
Ильин Андрей
Браун Дэн
Свержин Владимир
Березин Федор
Лукин Евгений