всегда смотрят с изумлением.
меня откуда-то издалека, словно это был чей-то чужой голос.
было больше и следов красоты на ее бледном, напряженном и озлобленном лице.
Я поднялся.
что же такое могло произойти в психике Сильвии. Она посмотрела на меня
долгим и мрачным взглядом. Потом повернулась к Эвансу и Джею, и они оба
подняли скованные наручниками руки, едва ли не с мольбой о пощаде. Она
приказала:
обследовать соседние горы, другие пустынные плоскогорья. Я прошептал:
целиться... В любом случае, ранит меня или нет, она упадет, и тогда ударь
ее... неважно куда, лучше по голове, если сможешь... Куда угодно, лишь бы
крепко... Понятно, Дег?
гнев. Я взглянул на девушку в голубом комбинезоне, посмотрел на черный
камень с его пульсирующей тайной...
посмотреть в другую сторону... Куда? Мой взгляд словно повиновался
внутреннему призыву, и я увидел Астрид.
позе; как прежде. Теперь я локоть... И он двигался. Я не сомневался в этом.
Колокольчики умолкли, и я понял, что Астрид еще жива. Выстрел Сильвии тяжело
ранил ее, но не убил, и она шарила рукой, словно ища что-то у себя на
груди... конечно же, рычажок сигнализатора! Она хотела найти его,
схватить... повернуть... и завершить миссию, какую ей поручили тупамарос...
пошевелиться. Астрид слегка вздохнула, чуть-чуть выгнула спину. Локоть уже
не был виден.. А, вот она, ошибка Сильвии! Она решила, что покончила со
всеми проблемами, и не сняла с нее сигнализатор, и теперь, теперь... Астрид
двинула головой. Она сделала это как-то неестественно, казалось, что голова
в неотвратимом движении поднимается сама по себе. В долгой предсмертной
агонии Астрид сумела сделать последнее отчаянное усилие -- собрала остаток
сил и теперь намеревалась взорвать все... Я видел, как она вздрогнула, и
закричал:
Сильвия, Джей и Эванс быстро обернулись. Девушка вскинула пистолет и в этот
же увидела бледное лицо Астрид. Глаза Сильвии расширились от ужаса, и, мне
показалось, она закричала:
ослепительное пламя. Астрид повернула ручку сигнализатора. Ящик взорвался,
превратив в ничто, уничтожив миллион долларов в банкнотах и золотых слитках.
Глава 7.
бомбы? Я знал это. Я был на войне. И след, который кровавая бойня неизбежно
оставляет в сознании, подобно неизлечимой заразе, инстинктивно заставил меня
действовать так же, как при бомбардировке. Воздух еще вибрировал от взрыва,
когда я бросился вперед, к облаку пепла, к еще дымящейся земле. Я крикнул:
уцелела. Мучительная боль в запястье напомнила мне о наручниках, но я стоял
на месте взрыва и...
существовать. Не было больше никаких звуков. Царила абсолютная тишина. Ни
смерти вокруг меня, ни резкого неприятного запаха.
взрывом надвое. Стоял во всей своей белоснежной и нереальной обнаженности.
Со сложенными на груди руками -- с этим извечным жестом человека, уходящего
на вечный покой.
тотчас устремил взгляд прямо на меня, словно зная, что я тут. Никогда не
забуду этот взгляд.
времени. Кто сказал, что время -- это всегда только время, а пространство --
всегда только пространство? В этот момент не существовало больше ни времени,
ни пространства, никаких других измерений. Его глаза смотрели на меня из
вечности.
остановившемся сердце, то таким человеком был я.
Потом он сделал первое движение. Его белоснежное тело не задрожало, как это
произошло со мной. Его руки легко отстранились от груди. Одна медленно
опустилась. Другая протянулась ко мне.
проступила тончайшая густая паутинка складок, похожих на трещинки в
белоснежной керамике.
превратившись в горстку праха.
плечи. Я услышал голос, почувствовал толчки, но не мог шевельнуться.
сознание. И, наверное, только тогда я ощутил, что сердце мое бьется, а мозг
работает.
смотрел на меня.
озабоченный жест, -- что вы превратились в камень.
лицо. Мне было не до него. Я снова взглянул на этот пустой расколотый
камень, на эту горстку пепла, на эти пылинки, отданные на произвол ветра. Я
на коленях прополз вперед, протянул пальцы. Коснулся белесого праха. И
задрожал. Я не в силах был взять себя в руки, а возможно, и не хотел делать
этого. Опять посмотрел на камень, туда, где было заключено пульсирующее
сердце. Там ничего не было.
Дег имеет в виду совсем другое. И тогда я посмотрел вокруг, словно только в
эту минуту вспомнил о взрыве, и увидел их.
безумная жажда денег и богатства. Мужчины, обступившие последний ящик,
оказались в центре взрыва. Взрыв был безжалостен к ним. А к Сильвии судьба
отнеслась благосклоннее. Лицо девушки не пострадало. Я подошел ближе и,
наклонившись, посмотрел на нее.
маленькую ямочку над верхней губой, в складку у губ, в неглубокие впадины
щек. Пепел стер с ее лица выражение ленивой куколки, рекламный облик
красавицы с глянцевой обложки журнала и вернул подлинное обличье. Вот таким
было истинное лицо Сильвии. Она стала похожа на тех манекенов, которые
побеждают на конкурсах красоты, -- до такой степени загримированных, что