давно это было! - уже начал позабывать русскую речь, сторонился людей, а
потому почти не знал и чужого языка. Вера в спасение оберегала замученного
юношу от тупой покорности животного. Он часами смотрел на звезды и думал о
том, что только они связывают его с родиной, так же сияют над ней. Однажды
под вагонами приехал в порт. Сколько раз по дороге его снимали, били. А он
опять цеплялся...
корабль идет в Советский Союз, никто не отвечал, смотрели подозрительно. А
вдруг кто-нибудь заговорит по-русски? И вот услышал: какие-то двое, хорошо
одетые, выходили из ресторана. Он бросился к ним - обнимает, плачет,
просит увезти домой. Один ударил, Алексей упал на камни затылком. Больше
ничего он не помнил. Очнулся в тюремной больнице. Откуда ему знать, что не
все русские могут помочь, что есть и такие, которые живут в чужом доме,
работают на чужих. Алексей опять оказался в тюрьме за оскорбление
американского подданного. Алексей тоже считался американцем, их вечным
должником. В тюрьме узнали, что он не отработал своего долга на одной
плантации, хотели отправить обратно, но парень был настолько болен и слаб,
что босс не захотел его кормить задаром. Но раз боссу держать парня
невыгодно, то и другим - тоже. Пусть идет на все четыре стороны. Так
Алексей Васильев стал "свободным американцем". Все прошлое забыто.
гражданина, - сказал ему шериф с лиловыми ушами. - В надежном стальном
сейфе хранится документ с твоей подписью. Разве ты не просился в Штаты, не
подписывал договора с представителем уважаемой фирмы? А вот и другой
документ - расписка в выдаче тебе ста пятидесяти долларов. Никто не
виноват, что ты их потерял. Хозяин поступил с тобой чертовски великодушно,
он взял на себя все убытки по переезду. И даже долг простил. Ты же договор
не выполнил! Теперь иди, постарайся стать настоящим американцем. Знай, что
наша страна - страна величайших возможностей. Начинай свой маленький
бизнес. Не хочешь? Дело твое. Но может быть, ты вздумаешь обратиться в
советское консульство или даже посольство? Не советуем. Изменников родины
там не очень-то жалуют".
Не только писать, читать мог с трудом. Ни одной русской газеты и книги он
не видел. Учился читать по-английски, когда бродил по дорогам. Всюду
попадались рекламные щиты с кричащими названиями сигарет, виски, мыла,
зубной пасты...
города, - Вильям Джеймс учился читать, как человек, впервые познавший
могучую силу печатного слова. В сознание, по сути, большого ребенка, каким
и был Алексей, вошли не только реклама, хроника убийств и великосветских
скандалов, а и ложь, грязная ложь о его родине. Война - жадное чудовище,
превратившее его в голодного раба, - опять поднимала голову. Газеты
полнились клеветой на Советский Союз. Всюду он видел сплошной обман. И
там, у босса на плантации, в полиции, в тюрьме, всюду - и на рекламных
щитах, и в книжках, где точно рассказано, как нужно обманывать, чтоб
заработать миллионы. В газетах, где с восхищением описаны подвиги жуликов
и пройдох. Все держится на лжи:
женщина с весами и повязкой на глазах, нарисованная в газете, - как
подумалось Алексею, лишь потому завязала глаза, чтоб не смотреть, как люди
обманывают друг друга.
Негры грузили мешки с мукой. А вдруг корабль идет в Европу! Все равно
куда, лишь бы поближе к дому. Надсмотрщик зазевался, Алексей взял мешок и
пошел по трапу в трюм. Спрятался там, всю дорогу питался мукой, воду пил
из пожарного шланга. Неизвестно, сколько дней просидел в темноте. Боялся
ослепнуть. Но вот в трюме открыли люки, стали разгружать. В первый момент
он ничего не видел, даже спрятаться не успел. Опять поймали - что же он
мог сделать? - а когда вывели на палубу, перед ним выросла из тумана
страшная зеленая баба - статуя Свободы. Так он попал в Нью-Йорк.
очень скупо. Видно, это были самые тяжелые для него дни. Надя представляла
себе ужасную судьбу безработного американца, читала в книгах и газетах, но
вот теперь с ней рядом сидит человек, испытавший подобные мытарства.
Поверить невозможно! Само понятие безработицы никак не укладывалось в
голове. А у Алексея руки истосковались по труду, он рвался на родину,
больше ничего он не хотел; заработать на проезд, чтобы подкупить
кого-нибудь на корабле, - ведь так просто его не выпустят - невозможно.
Здесь никому не нужны его руки. Всюду, куда ни ходил Алексей в поисках
работы, висели таблички:
грабежи и убийства. Ночью не уснешь от дикого визга сирен полицейских
машин. Алексей решился на обман, которому здесь учили всех с самого
детства. Случайно, из обрывка газеты, он узнал о существовании советского
консульства. Но где оно находится? Однажды возле торгового порта увидел
машину с советским флажком, побежал за ней, не догнал, конечно. С тех пор,
когда появлялся в этом районе, уже чувствовал на себе пристальные взгляды
полисменов. Не ходить в порт он не мог - теплилась надежда, что удастся
встретить советский корабль или какой-нибудь другой, чтобы добраться на
родину. Но за бродяжкой следили, даже близко не подпускали к кораблям.
Надо было придумывать что-то похитрее.
проговорил Алексей и, заслышав в саду треск ломающегося стекла, резко
повернул голову.
чем она сама признавалась.
улыбнулась:
чувствуя себя еще хуже.
руки, кивнул Багрецову и ушел.
горячим шепотом:
вспомнив, что это уже во второй раз, погнал плечами и зашагал прочь.
трансформаторная подстанция, и все заработало полным ходом. Раздвинулись
стенки стройкомбайна. Багрецов и Надя проверяли в нем свои аппараты.
Правда, Димка не мог сейчас сказать, где аппараты свои, а где чужие. В
первую очередь он должен отвечать за генераторы ВГ-600, к которым не имеет
прямого отношения. Возможно, другой бы потребовал, чтобы начальник
строительства послал телеграмму на имя директора метеоинститута с просьбой
разрешить инженеру означенного института заняться неположенными в данном
случае аппаратами. Но Димка, как говорится, проявил необходимую инициативу
и обязался помочь наладить высокочастотную сушку лидаритовых стенок внутри
стройкомбайна. Работал Вадим молча. Хотелось переброситься словечком с
Надюшей. К тому же мучило любопытство. Ведь она все знает об Алексее. Но
после вчерашнего Надя с Димкой не разговаривает.
к форсунке, крепила ее специально заказанными для этой цели хомутиками, но
делала это неумело, придерживая камеру коленом, чтоб освободить руки.
Некуда было девать отвертку, она ее зажала в зубах, а потом, когда
понадобилось взять, - не могла: обе руки были заняты хомутиками и винтами.
Видимо, после истории со сломанной осью Алексея перестали сюда допускать.
А то бы он, конечно, помог.
за Надей. И вот Надя чуть не выронила камеру, Димка успел подхватить ее.
что я простила вчерашнее. Он еще у меня попрыгает".
протянуть дальше через дорогу. Здесь часто проходили машины, подвозившие к
стройкомбайну разные материалы и полуфабрикаты. Именно поэтому было
целесообразно вести кабель под землей, для чего следовало предварительно
вырыть канаву. Обычно это делалось канавокопателем, но в данном случае он
не мог здесь пройти - мешала рама домостроительного агрегата. Кстати, не
всюду можно рассчитывать на машину, руки еще ой как требуются! Придется
копать лопатой, вручную. Это не входило в обязанности электромонтеров,
которым поручили проложить кабель. Послали за подсобными рабочими, но,
оказывается, они уехали за каким-то грузом на станцию. Непредвиденная
задержка.
Буджолд Лоис
Курылев Олег
Посняков Андрей
Мацумото Сэйте
Березин Федор
Шилова Юлия