перетяжеленным, что никак не может подняться до расчетной высоты. Надо
признаться, что в сравнении с прежней конструкцией в диске появились новые
отсеки с аппаратурой. Но ведь Борис Захарович сделал все возможное, чтобы
уложиться в заданный вес.
хотя при данном объеме диска он должен лететь на высоте примерно в тысячу
метров.
должен отвечать главный конструктор Поярков, человек молодой и, по мнению
Дерябина, излишне самоуверенный. Смело он перестроил диск, но, видно,
нерасчетливо.
Захарович, будто всерьез предполагая, что этим пренебрег Поярков.
равнодушное, спокойное перышко. За ним тянулась линия высоты. Опять те же
самые семьсот метров. Но самое удивительное, что Поярков спокоен. Сидит
возле окна и покуривает.
циклу?
условия для сравнения.
упорства молодого конструктора, доказывал Дерябин. - У тебя модернизация,
а у них новая специальная разработка.
автомобильных конструкторов. Пока машина в чертежах, она современна. А
промышленность пока раскачается, пока образцы сделают, испытают, утвердят,
пройдет немало времени. И вот из заводских ворот выезжает допотопный
драндулет новейшего выпуска. Чтобы не отстать, - конструктор должен далеко
заглядывать вперед и очень смело экспериментировать. Не думайте, что я не
доверяю вашим приборам, но собственный глаз вернее.
Тут старинкой попахивает.
Ведь у нас разные взгляды на основное назначение диска. Вы видите в нем
лишь удобную колымагу, которую можно нагрузить сотнями разных
метеоприборов. Но вы же знаете, что "Унион" может решать и более сложные
задачи.
дымить как паровоз! Если хочешь знать, то самая серьезная наука -
метеорология.
познаем ее как следует, то будем управлять погодой.
Пояркова, никого поблизости нет, понизив голос, проговорил:
батенька, - палка о двух концах. Одно дело ионосферная лаборатория, а
другое - космический корабль.
стал повторять Борису Захаровичу давно известные для него истины: -
"Унион" будет подниматься вроде как по ступенькам. Первая самая обычная.
Аппарат легче воздуха. Поднимается как дирижабль. В ионосфере включаются
реактивные двигатели. Вполне вероятно, что в последующих испытаниях их не
будет. И как бы ни высмеивали меня противники за странную форму
конструкции, абсолютно непохожую на обтекаемую ракету, я смею утверждать,
что форма эта вполне закономерна: за пределами атмосферы, где нет
воздушного сопротивления, обтекаемость ни при чем. Там она нужна как
детской коляске. Диск летит по инерции, расход горючего ничтожный. Ну, а
там включаются атомные двигатели, и диск вырывается в свободное
космическое пространство.
же время хотелось подыскать веские возражения, чтобы не формально, а
по-инженерски доказать увлекающемуся конструктору всю бесплодность его
затеи. Ведь уже были опыты поднимать ракету на воздушных шарах, чтобы
преодолеть самый плотный слой атмосферы без расхода топлива. Правда, у
Серафима это решается более конструктивно. Уже испытывались некоторые
системы атомных двигателей в верхних слоях атмосферы. Сейчас в "Унионе"
Пояркова?
полетишь в пропасть. Ведь стоит лишь уверовать в дерзкую простоту идеи
Пояркова, как сразу же разрушатся привычные представления о том, какие
могут быть космические лаборатории.
говорят, что она может летать. В первую минуту ты отмахиваешься, злиться,
а потом задумываешься. Да почему же нет? И полетит, если предусмотреть
то-то и то-то.
страны, едва заметно передвигалась светящаяся точка: диск пролетал где-то
возле Херсона.
В какой-то мере можно понять старика. Исследование космических пространств
ведется по строгому плану. Пока это делается с помощью ракет и спутников,
которыми занимаются специальные организации и множество институтов.
недоумение среди специалистов. Существует план, проверенные конструкции.
Они, слава богу, с успехом решают поставленные задачи. И вдруг какой-то
летающий диск.
готова. Грандиозных затрат не предвидится. Почему бы не провести серию
экспериментов, чтобы накопить опыт для постройки универсальных космических
кораблей? Правда, институты и предприятия, которые должны были бы заняться
перестройкой "Униона", загружены плановыми заданиями, но, возможно, здесь
выручит какой-нибудь авиазавод.
установить дополнительные приборы поручили НИИАП.
установку приборов сотрудникам НИИАП. Они заняты совсем другими делами, и
практический опыт у большинства из них ничтожный. А Борису Захаровичу
нельзя не верить.
протянул Пояркову голубой бланк радиограммы.
выпускать "Унион". Мой инженер сообщает, почему погиб самолет.
вспоминая их последнюю - встречу над Днепром, прочел:
погиб тчк бортмеханик и младший научный сотрудник тяжело ранены тчк
катастрофа произошла при сильной облачности тчк радиолокатор работал
нормально тчк опросом местных жителей установлено тире за последние дни
здесь были замечены невиданные ранее орлы тчк один из них долго парил под
облаками, где вскоре произошла катастрофа из-за поломки крыла и разрыва
бензопровода тчк падая самолет загорелся тчк расследование продолжается
тчк - Так в чем же вы правы, Анатолий Анатольевич? - спросил Поярков и
передал радиограмму Дерябину. - Значит, на Кавказе надо прекратить все
воздушное сообщение?
радиограмму. - Надо бы в этом опасном районе поднять "Унион" возможно
выше, куда не залетают орлы. Но если так дальше будет продолжаться, - он
указал на замершее перо высотомера, - то вряд ли мы достигнем расчетного
потолка.
Медоваров. - Надо бы прислушаться к сигналам общественности. Вечно вы
торопитесь и других подводите.
делаю. Вы бы о коллективе подумали. Люди работали на вас. Верили. Да взять
бы того же Бориса Захаровича...
Дерябин. - У меня свои претензии к Серафиму Михайловичу. Как-нибудь
разберемся без адвокатов. А сейчас и без того тяжко.
только из главка и министерства, а и другие товарищи, ваши коллеги. Они
ведь тоже вкладывали свой труд...
пренебрежительно относиться к работам своих коллег. Этого у нас, золотко,
не любят. Тем более что речь идет о новых синтетических материалах.
Ильин Андрей
Перумов Ник
Грабб Джеф
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Орловский Гай Юлий