Чтение 13–й страницы книги ~Ричард Длинные Руки

тщательно подбирая слова:

- Я, простите, торговец... Авантюрист, если хотите. Я ввязываюсь в
рискованные предприятия... но рискую, подчеркиваю это особо, только
своей головой. Или душой, как утверждает аббат, но опять же, заметьте -
своей! Никого я не ставлю под удар...

Я развел руками, сам улыбнулся как можно шире, стараясь снять
напряжение.

- Я не сужу вас. Я новый человек... в Зорре. Я просто хочу побольше
понять. У меня нет предубеждений ни против оборотников, ни против эльфов
или гномов. Нет даже против огров... потому что я с ними дел не имел,
знаю только по слухам. Правда, однажды я, кажется, завалил пару, но ведь
человеков я отправил на суд Всевышнего еще больше.

Я остановился, ибо Терентон смотрел на меня с напряженной улыбкой.
Его лицо стало странным, напряженным, а глаза и вовсе замерзли.

- Вы знаете, - сказал он с усилием, - даже я так далеко не заходил. Я
говорю насчет огров. Эльфы и гномы - да, но огры... это вообще на той
стороне Тьмы.

- А эльфы?

- Эльфы, - ответил он, - сами по себе. Борьба Тьмы и Света - это
борьба людей. Я кивнул.

- Ладно, а что насчет Морданта?

- Простите?

- Мордант, - повторил я, - на чьей стороне?

- На стороне Света, - ответил он, но мне почудилась в его голосе
некоторая заминка. - Просто Мордант шире... намного шире сотрудничает с
эльфами и гномами. Говорят, даже с ограми и троллями, но это никто не
знает...

- Почему?

Он засмеялся.

- Это сперва с эльфами да гномами общались только особые люди! А
теперь все кому не лень. Эльфы тоже заходят в Мордант, как и гномы. Сами
покупают без всяких посредников прямо на базарах, в лавках... А вот про
орков, троллей, огров - пока только слухи. Правда, упорные. В Морданте
есть вещи, которые могут добыть только тролли. Причем эти вещи не только
у знати, но и простые люди... гм... имеют, имеют.

Он уже пришел в себя, теперь у него было веселое, но несколько
сокрушенное выражение лица. Я снова вспомнил про посредников, услугами
которых пользуются вначале очень охотно, потом всегда... если сказать
мягко, обходятся без них.

- Сколько отсюда до Морданта?

Он даже отодвинулся, покачал головой. В глазах его я видел сомнение,
так ли я здоров на голову.

- Сэр Ричард, вы же служите Зорру!

- Пока я никому не служу, - ответил я. - С меня сняли все клятвы и
все обеты, когда собирались оставить в одном из сел. А потом так и не
вспомнили, что я - человек свободный.

- Три дня на добром коне, - сказал он. - Если, конечно, по прямой. Но
я бы не советовал...

- Почему?

Он внимательно посмотрел на меня.

- Хоть вы и кажетесь умнее других... и не таким... гм... но в
Морданте можете увидеть такое, что не очень понравится.

- Что?

Он пожал плечами.

- Представьте себе, я в Морданте не был ни разу. Но судить могу, с
тамошними торговцами я тоже веду иногда дела. Правда, если честно, они
обошли меня далеко. Вы ж видите, я с троллями не знаюсь, это точно.

- Да, - согласился я, - здесь о равноправии полов, рас и видов пока
не слыхали. И о политкорректности тоже. Но все же в Морданте кое-какой
прогресс налицо, чую...

Когда я отправился на поиски Беольдра, спину мне сверлил напряженный
взгляд Терентона.

Заходящее солнце окровавило башни, последний луч соскочил с каменного
зубца и прыгнул в небо. Вспыхнуло кроваво-красным облако, а небо из
яркоголубого начало перетекать в синий, темно-синий. На восточной
половине бледно проступила изъеденная луна, похожая на привидение
настоящей луны.

Мы все устроились в небольшой уютной комнате, на столе удивительно
разнообразная еда, три глиняных кувшина, Терентон взломал пробки, и даже
Беольдр в изумлении покрутил головой. Воздух наполнился дивным ароматом,
тонким и нежным.

- Этому вину три сотни лет, - объявил Терентон гордо.

- Щедро угощаешь, - заметил одобрительно Беольдр.

- Что за вино, - сказал я восхищенно, - что за такой срок сохранило
аромат? У нас бы превратилось в уксус...

Терентон бросил в мою сторону подозрительный взгляд.

- А сколько выдерживают у вас?

- Совсем немного, - ответил я сокрушенно. - Три-пять лет, не больше.
А десятки - только крепкие. Коньяки, бренди, ром, виски... Но и те не
сотни лет, конечно. Как вы это делаете?

Терентон налил вино в три кубка, поднял глаза на мое лицо.

- Не знаю, - ответил он честно. - Я ведь не винодел. Пью, что
доставляют. За ваше здоровье, доблестные рыцари!

Беольдр кивнул благосклонно, рыцарь здесь только он, мы осушили
кубки, Терентон налил снова. Я прислушивался к дивным ощущениям,
одновременно старался понять, откуда взялись кубки, ведь вначале на
столе были только три кувшина. И почему те простые медные кубки сперва
стали серебряными, а теперь и вовсе отливают благородным золотом.

- И все-таки, - сказал Беольдр размеренно, - за твои временные услады
последует жестокая расплата... Что жизнь? Миг... А потом мучиться всю
вечность. Надо же - вечность!

Терентон с усилием улыбнулся. Мне показалось, что он не то подмигнул
мне, не то взглянул в поисках сочувствия.

- Я надеюсь, - ответил он елейным голосом, - что Господь милостив...
Что ему от моих мук? Я человек маленький. Вот поймать
короля-клятвопреступника или императора-братоубийцу...

- Перед Богом все равны, - напомнил Беольдр строго. - Король,
император, последний нищий - все получат за одинаковый грех одинаково.
За хвост - и о стенку! А потом в котел с кипящей смолой.

- А почему не в огненное озеро? - удивился Терентон.

Беольдр подумал, махнул рукой:

- Ладно, в огненное озеро.

- Спасибо, - вздохнул Терентон. - Сразу, поверишь ли, отлегло. Сперва
легло, даже лапы вытянуло, а потом... потом отлегло.

Я насыщался дивно приготовленным мясом, нигде не подгорело, нет
недожаренной плоти, к чему уже привык в Зорре, умело приправлено жгучими
травами. Беольдр и Терентон вели неспешный разговор, изобилующий
намеками и недомолвками, в которых я ничего не понимал.

Вино постепенно не то чтобы ударило в голову, но расслабило мышцы, я
чуть прибалдел, смотрел на все с улыбкой, мне было хорошо и приятно.
Однако Беольдр вдруг взглянул на меня остро, перевел взгляд на окно, за
которым край огромного багрового солнца уже исчез, а голубое небо
превратилось в темно-синее, и сказал:

- Дик, пойди посмотри на коней. Утром выедем чуть свет. Проверь
ремни, у тебя подпруга вот-вот лопнет. Замени, пока есть время.

Я выбрался из-за стола, Терентон сказал торопливо:

- Там в конюшне есть любые ремни.

Дверь отыскалась не сразу, потом я долго брел по коридору, удивляясь
его ширине и бессмысленно высоким сводам. По тем замкам, которые посещал
на экскурсиях, приходилось передвигаться, нагнув голову. Даже
низкорослый гид то и дело стукался макушкой...

Наконец лестница привела вниз на первый этаж. Я толкнул дверь, ночь
распахнулась свежая, воздух теплый, как чай, крепкий и настоянный на
всяких лечебных травах. Яркое, звездное небо обрывается абсолютно черной
зазубренной стеной леса, оттуда идут запахи древесины, смолы, трухлявых
пней и бодрящий аромат муравьиного сока.

Лунный свет показался слишком ярким, соперничал со светильниками в
помещениях и факелом в стене на выходе. Кстати, странный факел. Пламя
ровное, мощное, другой за это время уже давно бы выгорел...

Луна недостаточно яркая, чтобы я мог различать цвета, однако же
пронзительно ясно высвечивала двор. Под стенами залегли чернильные тени,
отчего двор казался шире, объемнее и таинственнее. Над головой
проносились ночные птицы, я иногда слышал мягкое движение воздуха.

Конюшня на той стороне блестела, как глыба льда, рядом пристройка, но
мне туда вход заказан. Что мы привезли - не знаю, что увезем - тоже не
дорос еще До этих тайн. Хорошо, хоть доверяют поправлять ремни. Раньше и
это не доверили бы. Правда, вино здесь хорошее, у нас там короли такое
не пробовали. Даже президенты вряд ли...

Двери снова распахнулись, старые средневековые Двери средневековой
конюшни. Но фотоэлемент и сервомоторы как будто только что сперли от
дверей Шереметьева-2. Странный мир, но он начинает мне нравиться...

Я сделал шаг в полутьму, в конюшне разом вспыхнул свет. Не яркий, а
некий интим, просто предупреждение коням: кто-то к ним вошел, надо
подтянуть животы, принять небрежный вид.

По стене наискось метнулась тень. Мне она показалась странной, я не
успел понять, в чем там дело, наконец с большим опозданием сообразил,
что у меня пока что одна голова, а у тени две...

Огромные лапы больно схватили за голову, прищемив волосы. Я рванулся,
мои руки непроизвольно ухватились за эти толстые, как деревья, лапы
чудовища. Другие, еще более широкие ладони перехватили мои пальцы.