себя. Обхватив голыми ногами жирные ляжки халианина, она сделала глубокий
вдох и закричала. Голос был пронзительный и испуганный.
потоки проклятий, они сняли его с Берк. Потребовалось всего несколько
мгновений, чтобы определить, что перед ними труп. Следов насилия не было,
если не считать расплющенного полового члена, на который охранники
тщательно старались не смотреть: табу запрещало пануа видеть обнаженный
член другого мужчины. Это Берк тоже знала.
грудь!
его отсюда. В этом городе есть представители его клана, лучше он умрет у
них, а не здесь.
улыбнуться.
Мысли продолжали тревожить его покой, ощущение чего-то неминуемого билось
крыльями о стену его спокойствия. Для Халии настали черные дни, и еще
чернее было грядущее. Чтобы почувствовать это, не нужно быть мастером
"ладу кази".
летнего солнца источали прохладу. В монастыре было тихо и сумрачно. Во
дворе под бдительным присмотром старших послушников ученики отрабатывали
атакующие и защитные движения и занимались ритуальными танцами. Все
казалось спокойным, но Имани чувствовал, что это не так. Он был стар,
многое повидал в жизни и наконец достиг того состояния мира с самим собой,
которое позволяет быть довольным всем вокруг. В юности он слыл
сорвиголовой, горел желанием показать себя, использовать редкие и тайные
боевые искусства. Ему не раз случалось убивать собственными лапами за
реальные и вымышленные оскорбления. Он отправился на войну и умело
применял там свое искусное владение оружием. Как любого молодого и
задиристого халианина, его побаивались и избегали становиться поперек
дороги.
мастеру боевых искусств никогда не приходится их применять. Мастер может
рассеять гнев, просто оказавшись в нужном месте; может отразить нападение
одним своим присутствием. Нелегкая задача, но не таков был Имани, чтобы
пугаться трудностей. И, решая эту задачу, Имани пережил своих старинных
врагов. И друзей тоже. Оставшиеся в живых члены его клана годились ему в
праправнуки, с большинством из них он никогда не встречался. Он прожил
гораздо дольше, чем рассчитывал.
Какая бы скрытая опасность ни витала в воздухе, она поднимала в Потоке
рябь, игнорировать которую нельзя.
как всегда. Он поднялся одним плавным движением, так что казалось: вот он
сидит, а в следующее мгновение уже стоит, словно не было перехода между
двумя этими состояниями. Конечно, Имани уже не так быстр, как молодой
халианин, но он возмещал утрату резкости, оттачивая мастерство. Теперь он
не растрачивал попусту драгоценную энергию. Слова "ладу кази" дословно
означали "быстрые лапы". С годами он узнал, что быстрота бывает разная. Не
важно, с какой скоростью халианин мог нанести удар, атака имеет смысл,
если поражает цель.
механизмами атаки. Комната была маленькой. Четырнадцать пружин становились
невидимыми, когда вставали на свои места. Стены, пол и потолок были обшиты
деревом. Механизмы атаки представляли собой толстые бруски дерева,
прикрепленные к пружинам с таймерами. Испытание предназначалось
исключительно для учителей. Время и последовательность, в которой
срабатывали механизмы, непредсказуемо менялись каждый раз. В комнате не
было безопасного места. До каждой точки могло дотянуться по крайней мере
две пружины. Таким образом, надо было или отразить удар, или увернуться от
блока. Промах грозил сильным ушибом, переломом или, если удар придется в
полную силу, смертью.
первого удара у него есть от трех до девяти секунд. Он напрягся,
прислушиваясь к едва заметному щелчку пружины, готовой выскочить из
гнезда. Кто бы ни полировал сегодня твердое дерево блоков, он хорошо
потрудился: блоки полностью сливались с деревянной обшивкой. В бытность
свою учеником Имани проводил здесь бесконечные часы, полируя эти чертовы
штуки. За долгие годы тренировок он точно знал, где расположены все
четырнадцать блоков, даже если не видел их...
глубокие царапины на гладком дереве. Какой-нибудь ученик изойдет
проклятиями, пытаясь отполировать блок заново...
центре комнаты. Дыхание его слегка участилось, но он справился с
упражнением. Тринадцатый блок задел его ногу, это был скользящий удар,
который едва взъерошил шерсть, и все же Имани встревожился: или он
действительно стареет, или неясное беспокойство, которое он чувствует,
всерьез вывело его из равновесия. Предыдущие пятьдесят тренировок прошли
без единого касания.
одета в летние цвета и казалась почти идиллической, то там, то тут на
горизонте вставали леса и рощи. Халиане в основном питались мясом, они
разводили животных, очень похожих на коров, но дичь все еще составляла
значительную часть их рациона. Иногда путнику попадались амбары - низкие,
корявые сараи, сложенные из местного камня. Стоун старался держаться от
них подальше. Дни стояли теплые, иногда шли дожди. Ночи - прохладные и
влажные. Стоун питался в основном концентратами, безвкусными, но сытными,
к тому же он научился распознавать несколько съедобных растений, которые
разнообразили его диету.
видел признаки цивилизации, и был близок к цели. Наступила ночь, украсив
небо странными созвездиями. Стоун знал местные названия некоторых из них:
Козел, Длинный Зуб, Рука Дающего. Звезды, щедро рассыпанные по небу,
давали здесь гораздо больше света, чем на Земле. Кое-где отдельные точки
сливались в скопления, способные по яркости сравниться со светом небольшой
луны.
долгий путь, чтобы убедиться, есть ли хоть капля правды в легендах об
Учителе из этого монастыря. Халианин, который, как говорили, достиг
подлинного мастерства, сражался и победил более чем в ста смертельных
поединках и который, наконец, слился с вселенной. Стоун достиг предела, он
больше ничего не мог позаимствовать у своей расы. Боевые искусства Земли
потеряли свою привлекательность. Но если слухи верны хоть отчасти, этот
халианский мастер может кое-чему научить.
знаменитого дяди сделало путешествие возможным. Не каждый доводится
родственником гению войны и адмиралу. И прежде чем умереть в сражении,
дядюшка успел обзавестись множеством друзей, которые с радостью предложили
помощь племяннику знаменитого Эрнста Стоуна - последнему представителю
славного рода.
отдаленные вспышки молний и раскаты грома предвещали шторм. Если он
поспешит, то окажется на месте прежде, чем разразится гроза.
становился все сильнее. Можно было бы обогнуть его, но локаторы
Орловский Гай Юлий
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Херберт Фрэнк