Чтение 13–й страницы книги ~Успеть до радуги~

С каждым ответом она становилась все неувереннее. Я улыбнулся, ласково потрепал ее по руке и сказал:

- Сейчас все поправим.

- Аддахи? - окликнул я выходящего из ступора продюсера. - У тебя есть знакомый модельер, но из тех, кто занимается женской одеждой?

- Да-да, конечно! - забормотал он, хватая свой телефон.

Не прошло и получаса, как мне доложили о прибытии Ша Нархата. По тому, как кинулся к дверям холла Аддахи, я понял, что это тот, которого он ждал.

В холле приемов, в окружении ассистентов, ящиков, ящичков и коробок, стоял высокий и худой Ша Нархат - звезда столичной моды.

После церемонного представления я как мог коротко объяснил, какого именно рода помощь мне требовалась.

- И последнее, - сказал я, когда все вопросы были решены. - Асга и ее девушки - это простые девчонки из городских предместий. В свое время они натворили разных глупостей и попали под каток правосудия. Теперь они солдаты Императора, и за спиной у каждой кровь и смерть. Но они все равно маленькие и беззащитные девчонки, даже если они научились этого не показывать. Постарайтесь их не обижать.

Нархат только поклонился с неожиданно мудрой и лукавой улыбкой и удалился в одну из комнат, отведенных для него.

Фотографы крупнейшего на планете информационного агентства "Линарг Дамис" появились ровно за минуту до назначенного срока.

Быстро и без суеты из ящиков и кофров на свет появлялась разнообразная аппаратура, быстро превратившая малый холл в настоящую фотостудию. Так бы они и трудились, если б не Бешеная Асга и ее девочки, что начали просачиваться в зал. Непривычно тихие и невероятно красивые. Прекрасные настолько, что фотографическая команда несколько секунд буксовала, пытаясь пялиться на девчонок и одновременно работать.

Я продолжал отдавать команды, готовя свою банду к визиту Элар Кимон, а фотографы как-то тихо и незаметно начали снимать. Я понял это только тогда, когда один из них полез менять кассету в аппарате. Так они и работали до тех пор, пока не вошел Лиро Ди с мундиром, в котором мне предстояло париться до самого парада. По идее, время фотографов уже закончилось. Но взглянув на руководителя бригады, я понял, что парни будут стоять насмерть, пока не снимут меня в этом наряде. Вели они себя хорошо, и я дал команду оставить их еще на несколько минут.

Вопреки ожиданиям, мундир оказался вполне удобным и сидел превосходно. Даже воротничок не давил. Невероятно.

В таком виде я прошел все официальные и неофициальные мероприятия этого бурного дня и не менее бурного вечера. Ночь трех лун вступала в свои права, а Элар Кимон все не появлялась. Меня это уже начинало потихоньку беспокоить. Нельзя чтобы такая лиса бродила ночью по деревне...

Мои ребята и девочки вовсю веселились, изображали вечеринку по поводу праздника и распивали древние напитки из богатого погреба моего нового дома. Они как раз затеяли танцы, когда автоматика, среагировав на появление постороннего в охранном периметре, вырубила в доме свет. Заинструктированные до умопомрачения солдаты в мгновение ока рассосались по углам, словно захваченные врасплох тараканы. Я не хотел, чтобы мне мешали.

Неясная тень скользила от окна к центру комнаты. Сегментированные движения плавно, словно ртуть перетекали одно в другое. Не очень быстро, но точно. Я хорошо знал, что скрывается за такими вот медленными движениями. Очень хотелось попробовать на зуб такого бойца, но война не олимпийские игры. В руку кольнул предупреждающий сигнал, и я крепко зажмурил глаза от ослепительной вспышки, залившей все вокруг. Даже через плотно сжатые веки и поднятую руку я увидел кровавое марево огня. Ноль пять секунды. Я открыл глаза. Мой оппонент продолжал двигаться так, словно ничего не произошло. Но это был блеф. Зрения у него не было. Надолго. Остались слух, обоняние и тактильная чувствительность. Ничего, сейчас их не будет тоже... Мягкий рокочущий звук барабанов рагора из мощных динамиков заполнил комнату, а как за мгновение до этого система вентиляции дома залила его удушающим ароматом тропических цветов. Скользящий змеиный укол "драконьего жала" мог бы подарить ей легкую смерть, но в последнее время мне очень надоело убивать. И палец сместился на сантиметр ниже.

По моей команде вспыхнул свет. Заранее заготовленные наручники, а точнее, целая система кандалов из сверхпрочного и очень упругого сплава опутала ее серебристым коконом металлических полос.

Я сдернул капюшон, скрывавший ее лицо, и увидел то, что и ожидал увидеть. Элар Кимон собственной персоной.

Негромким голосом я отдал распоряжения.

- Кхорданг! Эту птичку отвези Ша Рохару, и поосторожнее с ней. Если что, просто убей. Это приказ. Твоя жизнь намного дороже, чем то, что может знать эта маленькая злючка. Остальным отпуск - пять суток. Все, кто хотят, могут остаться в моем доме. Доратх, будь с ребятами к этому сроку у Храма. Хорошо?

Увидев удивление в глазах своих друзей, я остановился.

- Что ни будь не так?

- Ты что, собираешься отдаться этим бешеным девчонкам из Храма?

- Не боись! - улыбнулся я. - Мы же "Стражи Неба". Отступать нельзя.

- Ннда? Это тебе не "танцоров" класть.

Я улыбнулся еще.

- Прорвемся. Тахор! - окликнул я своего пилота. - Поехали.

В чем-то ребята были, конечно, правы. Эти пять дней я не забуду и на смертном одре. Краткие передышки в виде нашего совместного путешествия по самым фешенебельным магазинам Столицы были полностью перечеркнуты той формой, в которую претворилась благодарность моих новых жен за подаренные безделушки.

Через пять суток я стоял на взлетной площадке позади храма, и сердце мое было полно нежности и любви к этим женщинам, что подарили мне целый океан любви, лодку веры, и парус надежды.

Девочки стояли здесь же. Уже был слышен свист турбин "Камарга", резавших прозрачный утренний воздух, когда из плотной группы вышла Захон Или.

- Повелитель, мы знаем, что никогда больше не увидим тебя.

Я хотел было ее прервать, но она властным жестом остановила меня.

- Помни только, что здесь твой дом.

- Захон! Здесь не только мой дом. Здесь остается мое сердце.

С этими словами я нырнул в чрево вертолета и, перекрывая визг турбин, крикнул пилоту срывающимся голосом:

- Пошел!

Я не смотрел вниз, однако воображение рисовало не хуже глаз удаляющееся облако крепко взявшихся за руки девочек. Моих жен.

Тем временем война шла своим чередом. Новый ее вариант, предложенный нами арлингам и гатрийским наемникам, нравился последним все меньше и меньше. За моей шкурой действительно шла настоящая охота. Но после "танцующих" все это было не так чтобы очень. Можно сказать, мелочи жизни. Зато они не давали расслабляться охранным постам.

После небольшой перегруппировки моя дивизия приобрела несколько другие очертания и задачи. Шесть отдельных, оперативно и хозяйственно независимых полков перекрывали всю ширину фронта от океана до океана. Разведка теперь занималась только агентурно-оперативной работой по дальним тылам. Вся же прифронтовая полоса перешла целиком и полностью в наше ведение. Мои ребята спали по пять-шесть часов в сутки, проводя больше времени на территории, оккупированной арлингами, чем на своих базах. Утешало только то, что в результате бесконечных рейдов арлинги вообще перестали спать. Теперь командиры экспедиционного корпуса передвигались не иначе как в сопровождении плотной охраны, что, впрочем, не спасало их от нападений.

Всем уже стало ясно, что арлинги войну проиграли. Проиграли, несмотря на помощь межзвездных наемников и все их хваленое превосходство в организации.

Мы уже почти прижали врага к береговой линии. Оставалась лишь узкая полоса, шириной в несколько сот и длиной примерно в полторы тысячи километров. Наша авиация и флот практически полностью отрезали их от возможностей снабжения и эвакуации и понемногу готовили десантную операцию на Арлинг Аа.

Бывая по службе и просто в гостях у моряков, я мог видеть и сам остров, возвышавшийся гористой тушей над вечно туманным полярным Южным морем, и таинственные сполохи радужного света в небе над ним. По заявлению наблюдателей, они стали чаще. Несмотря на выявленную в прошлом зависимость между вспышками в небе и активизацией на фронтах, никаких новых операций арлинги не предпринимали. Это могло означать две вещи: гатрийцы или готовились к решительной контратаке, или проводили эвакуацию бросая своих друзей-арлингов на растерзание. В отсутствие стратегических разведданных я активизировал глубокую разведку, но пока все было очень туманно. Приходилось принимать меры, исходя из возможности обеих вариантов.

Как раз в это время несколько выжидавших до поры стран образовали коалицию с целью "помочь" нам в окончании войны. Но они немного опоздали. Сейчас, когда наша армия могла, если б на то была воля Императора, установить любую, даже самую жестокую диктатуру по всей планете, они предлагали нам свои партизанские дружины за долю в пироге. Слава богам, что Император был весьма миролюбив. Но это не помешало ему "послать" новоявленных помощников весьма далеко.

Поскольку моя дивизия играла весьма активную роль в этом конфликте, я не мог допустить, чтобы какие-то случайности повлияли на ход дальнейших событий. Плохо представляя себе возможности галактической цивилизации, я, однако, предполагал, что взявшись за устранение одного человека, они имеют все шансы на успех. Даже если этот человек я сам. Не имея возможности отследить или, как-то предотвратить все это, я сделал так, чтобы и без меня дивизия осталась боеспособной и активной. Все решения, которые я раньше принимал лично, теперь принимались в широком кругу старших офицеров, с подробными объяснениями "почему" и "как". С разрешения Императора был назначен мой преемник и его заместитель. Ими стали мои верные соратники Ша Ирх, Иг Саро и Ша Кхорданг.

Разумеется, я не сказал им о своих подозрениях и предпринятых шагах, хотя и так все было ясно.

Но это не означало, что я собирался отсиживаться в темном углу. Тщательно и с соблюдением всех доступных мне способов соблюдения секретности я стал готовить свой очередной рейд.

Как мне тогда казалось, мне пришла в голову очередная удачная мысль.

Центр связи всего экспедиционного корпуса, располагавшийся на небольшом островке среди прибрежного болота. То есть дорог никаких. В болоте - море разливанное всяких гадов и маленькая, но очень красивая змейка со специфическим веществом с труднопроизносимым названием в полом зубе. Если короче, единственная дорога туда - вертолетом. Разумеется, всякие опознаватели "свой-чужой", радары, холл-сканеры, ракетные установки и прочая ерунда. Не очень хорошее место с точки зрения удобств, но, как известно, не всегда самый быстрый путь - лучший. Напуганные размахом наших диверсионных операций, арлинги таким образом решили избавиться от незваных визитеров. Но я все-таки решил попробовать. Вся трудность заключалась в том, что я планировал не только войти, но и выйти.

Пока я размечал наименее самоубийственный маршрут, в мой вагончик вошел дежурный офицер, отдал честь и молча положил на стол листок с набором бессмысленных с виду букв.

Судя по всему, срочно. От кого только? Неужели Рохару удалось расколоть Элар Кимон на что-то интересненькое? Вряд ли, но чего в жизни не бывает. Насчет ее судьбы у меня не было никаких сомнений. Раньше или позже от пыток у нее откажет мозг, и она попадет на поля Дисны. В этом смысле учреждение Рохара могло выдавать билеты туда уже на входе. Вопрос только времени.

Что ж, почитаем депешу. Тройное перекрестное кодирование длинными ключами - это от врагов. А то, что в итоге получается, вот такая абракадабра - это уже от друзей.

Пара популярных в среде армейских офицеров книг, раскрытых на нужных страницах, полчаса работы, и окончательный текст лежит предо мной.

"Молча. Бегом. Ко мне. Ша Дарх."

Я восхищенно смотрел на пламя, превращавшее шифровку в дым. Какой стиль! Какое чувство ритма! Словно сквозь время ко мне прорвался раненый адъютант, выплевывая вместе с пылью и кровью слова королевского приказа.

Ладно, завидовать потом будем.

- Лиро!

Тут же на мой зов из воздуха материализовался ординарец.

- Командир?

- Мой "Камарг", малую окку охраны. Генерала Ирха. Быстро.

Он тут же умчался. Зная его расторопность, я стал быстро собираться.

Не прошло и десяти минут, как я услышал гул "Камарга", приземлившегося прямо на штабную площадку. Тут же, поправляя на ходу форму, ворвался Ша Ирх.

- Ирх! - сказал я, глядя ему в глаза. - Принимай сохарт. Меня срочно вызывают в центральный штаб. Что делать, знаешь. - Мы вышли из вагончика в сумрачное утро. Он кивнул.

- Ты надолго?

Я развел руками.

- Ну откуда я знаю? Все, давай.

- Счастливо.

Винтокрыл ухнул всеми четырьмя турбинами, и земля вместе с желудком резко провалилась вниз.

Весь перелет, занявший около пяти часов, прошел исключительно спокойно. Может быть потому, что шли мы на предельно низкой высоте, поднявшись вверх только перед входом в воздушное пространство Столицы. Чтобы свои не сбили. Вообще в последнее время я заметил, что стал переходить в состояние круговой готовности все чаще и чаше. Словно вокруг меня сжимались стены пока еще неведомой ловушки. Ловя себя на этой мысли, я понимал, что не арлинги и вообще не война тому виной. Просто обостренное чувство опасности, не раз выручавшее меня из самых гадких передряг, и в этот раз подсказывало мне лучше всякого барометра, что меня ведут. А такая дорога не бывает длинной. Вся моя одежда на такой вот случай была просто напичкана простыми и не очень приспособлениями. Из тех, что мало весят, но вполне пригодны для убиения себе подобных.

Диспетчер воздушного потока посадил нас на одном из резервных аэродромов, окружавших Столицу. Пока мы выгружались, из небольшого барака на краю летного поля навстречу нам вышла небольшая, примерно в шесть человек, группа в стандартной форме военной полиции. Уверенно и неспешно, словно выполняя самую что ни на есть рутинную работу, они подошли к нам. Среди них выделялся высокий седовласый мужчина в черном хатти, величаво несший в руках небольшую коробочку. Маленькую такую коробочку, или шкатулочку. Тогда я подумал, что это очередные Императорские штучки.

Я уже приготовился вкушать очередную награду, когда этот козел нажал чего-то там сбоку. И все... Последнее, что я помню, это ощущение дикого холода, пронзившего все тело, и раскаленного стержня, в который превратился мой позвоночник.

Пробуждение было жутким. Словно тысячи игл одновременно буравили мое тело. Я извивался как червяк, пытаясь сбросить путы парализовавшей мое тело боли, пока тягучая, словно патока, одурь не спихнула меня обратно в беспамятство.

В следующий раз я очнулся от боли в глазах. Недовольно отвернулся и от этого движения пришел в себя окончательно.

Связанный с головы до ног какими-то толстыми и исключительно прочными путами, я был втиснут в узкое кресло, находившееся в небольшом полутемном, как мне тогда показалось, помещении. Несколько кресел, таких же, как мое, панель управления чем-то и большие мерцающие экраны полукругом перед креслами.

Постепенно изображение и звук прояснялись, и я сначала услышал, а потом увидел несколько, а точнее, троих людей, обступивших меня со всех сторон.

- Алахор кинати роо?

- Кини.

- Эхас аато (обращаясь ко мне с утвердительно-вопросительной интонацией)? - И уже обращаясь к остальным: - Иихон ассас!

Я не стал даже пытаться что ни будь ему ответить. Вместо этого я пристально рассматривал его полное бледное лицо, чтобы потом не забыть ненароком. Другой, находившийся чуть левее и в стороне, костистой и угловатой фигурой напоминавший богомола, что-то тихо просипел и подошел к одной из стен. Проведя рукой над ней, он заставил часть ее раскрыться створками шкафа.

Забравшись почти по пояс в его утробу, он что-то долго искал, а нашедши вынырнул наружу, с ярко-синей коробочкой, сверкавшей металлическими гранями.

Обстановка в комнате сразу накалилась. Они кричали друг на друга, размахивали руками, только что в драку не кинулись. За этим шумом я наконец-то сумел разглядеть и третьего, выскочившего прямо на сцену предо мной.

Несмотря на низкий рост, он, пожалуй, был не менее колоритен, чем его визави. Круглый, почти бесформенный, он двигался с грациозностью льва. Его шаг и походкой-то назвать было нельзя. Он словно стелился над полом. Причем, что удивительно, одежда его, мешковатая и по виду похожая скорее на лохмотья нищего, при ходьбе беззвучно струилась вокруг, размывая очертания фигуры. Голова с крупными чертами лица отличалась плотным, почти крестьянским загаром. При этом ни волос, ни бровей не было, словно голову прокалили в тигле.

Толстый, как я его сразу окрестил, что-то коротко сказал, и враз все стихло. Смешно раскачивая широко расставленными локтями, долговязый подошел ко мне и, выкатив каким-то образом из коробки шайбочку размером с ноготь большого пальца, стал совать ее мне под нос.

Я не сразу сообразил, что это таблетка, которую мне предлагают съесть.

Если бы меня хотели прикончить, то наверняка выбрали бы какой ни будь другой способ. Ну, например, пристрелили бы, а для допросных препаратов всегда найдется шприц. Так, что я почти уже согласился внутренне проглотить ее, когда толстяк, видимо, не дождавшись моего согласия, точным ударом ладонью распахнул мою челюсть и таблетка упала в рот.

Я успел только подумать о том, что нужно вроде выплюнуть ее к черту, как она распалась во рту, оставив горьковатый привкус и пустую облатку, которую я не преминул сплюнуть, метясь в противную рожу толстяка.

Как я и предполагал, толстяк ловко убрал свою голову от плевка, хотя и повернулся в три четверти спиной и видеть его не мог.

Зато я попал в того с лошадиной мордой, и он долго оттирался и чего-то злобно шипел, поглядывая в мою сторону. Ну, хоть что-то. Я ответил ему самым кротким взглядом, на какой был способен.

Все они чего-то ждали, вполголоса переговариваясь и поглядывая в мою сторону. Ждал и я, ибо, по моим представлениям, уходить было еще рано. Веревки оказались на редкость прочными.

Постепенно что-то начало меняться. Выглядело это презабавно.

Длинный, ну тот, похожий на богомола, разговаривал с толстым, булькая при этом как кипящий чайник.

- Аххаси исонга уйдет, будешь калх инони толстый гана. - Тот отмахнулся ладонью.

- Тинас, если сделает шаг, будет канхи воас

- Ладно, сейчас каинони ваасон подействует и поговорим. Только не ино гасае, я тебя знаю.

- Ты забыл, что этот винно иссаи сделал с моими лучшими людьми? Будь моя воля, порвал бы гана иннос в клочья.

Тут он обернулся в мою сторону и по моему осмысленному взгляду понял, что я слушаю, о чем они говорят.

В несколько шагов он оказался рядом с моим лицом и, глядя глубоко посаженными узкими глазами в мои глаза, произнес, четко выговаривая каждое слово:

- Будешь отвечать на мои вопросы. Если ответишь честно, убью легко. Солжешь - умрешь медленно. Первый вопрос. Где твой корабль?

Как ни странно, я его понял. Они думали, наверное, что я тоже из какой-то хреновой галактической цивилизации, а здесь делаю работу, противоположную их задачам.

Так же четко, с трудом проговаривая слова в одночасье ставшего мне понятным языка, я сказал то, что было абсолютной правдой.

- Корабля нет.

- Нет? - Он недоверчиво покосился на меня. - Ушел?

- Нет, - подтвердил я. - Никогда не было.

- Хаирон касор ворота? - спросил он.

Смысл его вопроса всплыл секундой позже. "Проскочил в пространственный проход?"

Я пожал плечами.

- Наверное, так.

- Наверное как?

- Не знаю.

- Знаешь. Скажешь.

- Таблетка, каинони ваасон, формулу знаешь? Как действует, знаешь?

Он оторопел от моей наглости.

- Ну, примерно знаю.

- А я не знаю. Совсем, - отрезал я. Он не сдавался.

- Второй вопрос. Кто послал?

- Никто.

С легкой полуулыбкой, словно поймав меня на шалости, он произнес: - Обманул. Будет больно, - а потом легко опустил ладонь мне на грудь. Боль вспыхнула испепеляющим жаром, и почти мгновенно среагировав на боль, тело отключило все нервные окончания пораженного участка.

Я не стал, подобно книжным героям, с улыбкой смотреть в глаза своему мучителю. Вместо этого я с расширенными зрачками бился с криком в своих путах, имитируя болевую агонию и заодно пробуя на прочность веревки, которыми был связан.

Надо отдать должное, и я, и веревки оказались на высоте. Путы не порвались и даже не ослабли, на что я втайне надеялся. Зато лысый мне очевидно поверил, потому что с упрямством носорога продолжал задавать свои дурацкие вопросы, перемежая их с болевым воздействием, пока не одурел от моего крика. После короткого совещания они решили оставить меня на потом, упоминая какого-то Хениасина Римоса. "Уж он-то из тебя все выбьет", - пообещал мне с мрачной улыбкой богомол.

Я не спорил. Я думал. Пока я пытался замерить глубину жопы, в которой оказался, меня перетащили в крохотную каютку, а точнее, судя по пустым стеллажам, бывший склад и, сбросив на пол, вроде мешка с навозом, удалились восвояси, заперев за собой дверь на жутко скрипучую задвижку.

После ухода хозяев я немедленно перевернулся на спину и стал осматривать свои апартаменты. Так, камер, похоже, нет. Датчиков тоже не видать. На двери, скорее всего, есть, но эта головная боль подождет. Сейчас главная проблема - веревочки.

Эти уроды меня, конечно, обыскали, но не раздели. А вот это очень-очень большая ошибка.

Лежа на боку, я выгнулся спиной, пытаясь подтянуть ноги к спине. Потом пальцами нащупал подошву сапог и маленькую ниточку, торчащую из подошвы. Потянув за нее, я стал обладателем небольшой полоски остро заточенной стали. Называть эту штучку стилетом я бы не стал, но за неимением гербовой бумаги придется подтираться наждачной.

Мой ножичек сделал то, что не смогли сделать мои руки минут за тридцать. И вовсе не потому, что был таким острым. А скорее потому, что на обратной его стороне была алмазная пила. Веревка, которой я был опутан, сопротивлялась с упорством банковского сейфа. Скрипела, щелкала и вообще всячески выражала свое недовольство.

Наверное, это выглядело очень смешно. Изогнувшийся в немыслимой позе, зажав один конец ножа между каблуков своих сапог, а вторым уперевшись в стену, я извивался словно червяк на крючке, елозя путами по пиле. Освободившись от веревки, я с удовольствием разогнулся и стал растирать свои руки и ноги. Если я не ошибаюсь, они мне очень скоро понадобятся.

Веревка, которой я был связан, как оружие уже почти не годилась. А вот шов моих генеральских штанов, а точнее, каррихитовая проволочка внутри него самое оно, плюс две пуговицы. Полтонны на разрыв. Я потянул за них в стороны и с удовольствием услышал, как зазвучала натянутая струна. Для кого-то эта музыка будет похоронным маршем.

Первый мой клиент, тяжело ступая, уже шел по коридору, а я все слушал, как затихает звук струны. Судя по шагам, он был один. Взвизгнул засов, дверь распахнулась и через дверной проем, ввалился незнакомый мне огромный мужик с каким-то барахлом на подносе. Он успел сделать лишь один шаг, как тонкая змейка обвила его шею. Мужчина был действительно силен и очень быстр. Он даже успел схватить меня за руки. Но я нажал сильнее, и голова его, отрезанная от туловища, полетела в одну сторону, а я отскочил в другую, пытаясь не попасть под пульсирующий поток хлынувшей из него крови.

Несколько секунд на осмотр его барахла мне дали маленький, но очень удобный пистолетик, а точнее, одноручный фиксатор для излучателя и несколько непонятных предметов, которые я быстро рассовал по карманам. Самый главный девайс, лежащий на опрокинутом подносе, был ничем иным как инъектором неизвестной мне конструкции. Все его причиндалы: иглы, баночка с какой-то жидкостью и пачка разноцветных ампул лежали рядом. Ладно, все потом. Да и карточка с забавными иероглифами не сразу, а как бы через паузу сложилась в осмысленные буквы "Хениасин Римос - корабельный врач". А... Да-да. Штатный палач.

Что ж, господин Римос. Вы получили ответ на главный вопрос.

Наполненный тихим, басовитым гулом коридор, неярко освещенный редкими плафонами, уходил от моей двери влево и вправо вперед. Шум раздавался именно с левой стороны. Подумав секунду, направился в правый, полагая, что двигатель и рубка этого пока неведомого мне корабля должны находится в разных местах.

Не успел я пройти и десяти шагов, как из бокового ответвления коридора на меня выскочил еще один человек. Он только успел раскрыть рот, как его шея превратилась в кашу. Убирать его я не стал. Черт с ними, все равно мой побег, наверное, перестанет быть секретом уже очень скоро. А раз так, тратить драгоценные секунды на заметание следов глупо.

Быстрым шагом я пошел вперед, убивая всех, кто попадался на моем пути, пока не ворвался в рубку. Там было пусто, если не считать колобка, пытавшего меня. Надо отдать ему должное, он не удивился, ни разозлился, только глаза его раскрылись словно створки дота перед боем.

Мягко, по-кошачьи, он выпрыгнул из кресла, сделав какое-то немыслимое сальто в воздухе, перевернулся и встал в защитную стойку. Да, красиво, ничего не скажешь. Но от эффектности до эффективности не один шаг.

Уомм рам хам Мало хортанг чейпа...

Ставший вдруг нестерпимо ярким свет рисовал наши зыбкие тени в самом древнем танце. Танце войны. От его дыхания, мощного и ровного, словно дуновение урагана, колебались стены и вибрировал пол. Сила и мощь в вечном поединке со скоростью и точностью.

Махакала вью генпо цог...

Страшной, сокрушающей силой он обрушился на меня. И, наверное, ему показалось, что он победил - улыбка раздвинула его плотно сжатые губы. И поздно, слишком поздно понял он свою ошибку. Проваливаясь в мою защиту, как в капкан, он уже не мог и не успевал ничего сделать, даже если б был богом.

Экадзати маммо нам...

Руки мои - крылья дракона только подправили его движение, сделав его из убийственного самоубийственным.

И только груда изломанных костей и кровавого мяса там, где был крепкий и здоровый мужчина.

Теперь, когда моя жажда крови была утолена, мне оставалось утолить лишь жажду знаний. Для этого я выбрал "богомола". Вопрос лишь в том, где он. И тут мне повезло. Прямо на меня выскочил субтильного вида человечек, явно мечтающий лишь об одном: затеряться и исчезнуть с этого "Летучего голландца". Навсегда!!!

Я ухватил его за шиворот и немного приподнял над полом. Потом, подбирая чужие слова, произнес:

- Длинный, с узкой мордой. Где?