сознавая их бессмысленность и бесполезность. В каждом из принимаемых им
обличий он оставался самим собой, личностью цельной и монолитной,
сохраняющей весь объем памяти, всю информацию, накопленную за время жизни.
Вернее, жизней, ибо у Ри Варрата их насчитывалось четыре.
во всех отношениях, было связано с его Миссией и тем способом, коим она
осуществлялась - разумеется, в технологическом, а не функциональном плане.
Как все прочие Наблюдатели, он искал Защиту; значит, ему приходилось
посещать отдаленные области Вселенной - настолько далекие, что путешествие
в реальном обличье и в звездном корабле оказалось бы слишком долгим. Хотя
телгские космические аппараты достигли совершенства, они не могли
остановить время; время всегда работало против странников и всегда
побеждало, ибо срок их жизни был конечен, а значит, несоизмерим с
гигантскими расстояниями, которые требовалось преодолеть.
словом все многообразие реального бытия - пульсировал между двумя крайними
состояниями, двумя условными Вселенными, одна из которых расширялась,
прогрессировала и расцветала, тогда как другая сжималась, двигаясь к
неизбежной смерти, к гравитационному коллапсу и последующему Великому
Взрыву. Взрыв означал возрождение и начало нового цикла; расширявшаяся
прежде Вселенная переходила в стадию сжатия, а ее антипод, превратившийся
в космическое яйцо, исторгал чудовищные раскаленные массы, из которых со
временем формировались метагалактики, галактики, звезды и все остальное,
вплоть до самых ничтожных и неисчислимых частиц, крохотных кирпичиков
Мироздания. Колебания эти были вечными, с настолько длительным периодом,
что разум не мог осмыслить такой гигантский временной интервал;
сравнительно с неспешным полетом вселенского маятника любая цивилизация
выглядела искрой, вспыхнувшей на миг в беспросветной ночи. Однако самим
носителям разума их искра мнилась огромным и жарким костром, пылавшим в
течение миллионолетий. Эта иллюзия была вполне понятной; так и только так
разумная жизнь могла объяснить и оправдать свое собственное существование.
переходной областью, где не существовало ни времени, ни пространства, ни
света, ни тепла, ни звезд, ни атомов, ни разреженной плазмы. Так, во
всяком случае, гласили формулы - непогрешимые уравнения, отражавшие ход
вселенских часов. Теоретически через эту зону темпорального вакуума можно
было дотянуться к любой из мириад звезд и планет, перенестись в мгновение
ока в любой мир, преодолеть невероятные расстояния со скоростью мысли -
которая, как принято считать, не знает преград. На практике же преград
хватало; и, вероятно, лишь Древним Расам да Бесформенным, чей разум был
более гибок и универсален, удавалось их обходить.
Мироздания - так же как те многочисленные культуры, гедонистические,
экспансионистские либо страдающие агорафобией, с которыми Телг поддерживал
связи на протяжении тысячелетий. Ни одна из этих высокоразвитых
цивилизаций еще не имела средств, способных перенести путника сквозь серую
безвременную мглу; а значит, все они вместе и каждая по отдельности
оставались пленниками времени и пространства.
нематериальное, в пучок электромагнитных квантов и отправить в таком виде
в далекое странствие - в очень далекое, к самым дальним звездам, на край
Галактики. Разумеется, кодированный сигнал нес информацию о разуме, но не
о телесном облике путника - в чем, собственно говоря, необходимости не
имелось. Облик как таковой исчезал, необратимо распадался в момент
сканирования; телесное оставалось прикованным к земле, и лишь чувства,
память и душа могли воспарить к звездам на невесомом световом луче.
материнской утробе, случайном вместилище павшей с неба искры; затем в
урочный час - рождение в новом мире, в новом и соответствующем природным
условиям обличье. И снова сон; долгая дремота в теле и разуме юного
существа, избранника, еще не ведавшего ни удивительной своей судьбы, ни
целей, ни грядущих задач. Наконец память о прошлом пробуждалась, как
раскрывающийся весной бутон; медленно и постепенно избранник осознавал
свое истинное "я", обретая целостность плоти и души, затем жил, рос,
мужал, выполнял предназначенное и уходил - тоже в урочный час, который в
любом из миров назывался одинаково: смертью. Лишь испустив последний
вздох, он мог расстаться с миром, на время приютившим его; расстаться,
чтобы вновь продолжить свой путь, свой поиск, свой полет в обличье
бестелесного призрака, сотканного из световых лучей.
изведав все наслаждения и соблазны Земли, в должный час отправиться в
новое странствие. Собирался десять лет назад, и пять, и год... Земля была
прекрасным и варварским миром, однако вряд ли на ней, третьей из
посещенных им планет, он мог завершить свой поиск.
компаньон занимался ревизией имущества: расстелив на траве мешок,
аккуратно выкладывал на плотную брезентовую ткань нож, компас, зажигалку,
консервы, моток веревки, леску и рыболовные крючки, коробку с батареями,
лазер, флягу. Лазер он протер платком и подержал в руках, рассматривая
тупорылый ствол с угрожающе поблескивающим кристаллом излучателя и
вороненую ребристую рукоять. Потом взгляд Скифа переместился на лежавшие
рядом катану и длинный тяжелый меч с украшенным мелкими кроваво-красными
гранатами эфесом. Он словно бы взвешивал достоинства того и другого
оружия, и выглядело это забавным. Без сомнения, холодная красота стали
чаровала Скифа, но лучемет был гораздо надежнее; сердце его тянулось к
клинку, разум же напоминал о сокрушительном могуществе энергетического
луча.
посматривая на собственный меч, Джамаль - или Ри Варрат, Наблюдатель
высокоразвитой телгской цивилизации - муками совести отнюдь не терзался.
Конечно, возникающие на Телге разногласия давно уже не разрешались с
помощью таких примитивных средств, но Наблюдатели и их Миссия были особым
случаем, исключением из правил. Наблюдателям случалось попадать в миры
дикие и негостеприимные, где без оружия и дня не проживешь; ну а взявшийся
за меч или пистолет рано или поздно убивает. Убивает, чтобы сохранить свою
жизнь; убивает, чтоб защитить друга; убивает сильного и жестокого, чтобы
спасти беззащитного и слабого... А потому ни оружие, ни убийство не пугали
Ри Варрата, Наблюдателя и разведчика; они являлись как бы неприятным, но
необходимым приложением к его Миссии. Однако профессионалом или тем более
экспертом в подобных делах он не был и древних боевых искусств, почти
забытых на Телге, не изучал. Да и зачем? Все эти смертоносные приемы были
рассчитаны на прямоходящих гуманоидов, с головой, руками и ногами; но
очередная трансформация могла превратить руки странника в ласты или
щупальца, а ноги - в рыбий хвост или большую плоскую вакуумную присоску.
пребывать во время двух своих первых экспедиций. По сравнению с теми
мирами Земля, так похожая на Телг, казалась раем - уже хотя бы потому, что
руки странника были руками, ноги - ногами, и все остальные части тела тоже
находились при нем. Целых тридцать лет он не переставал удивляться
сходству Телга и Земли, подобию землян и телгани, извлекая из этого факта
не только моральное удовлетворение, но и определенный выигрыш. На Земле -
так же, как на Телге - можно было наслаждаться жизнью, тогда как в иных
местах даже самые приятные ее моменты становились удовольствием весьма
сомнительным, напоминавшим метание икры.
подмигнул ему.
главная потеря у нас - пижама. Но все прочее на месте - плюс лошади,
оружие да твои обновки. Конечно, кожаные штаны с шелковыми не сравнить, но
в седле они удобней. Хоть мозоли на заднице не натрешь.
Джамаль вытянул длинные ноги, хлопнул по голенищам добротных сапог,
одернул безрукавку из оленьей шкуры. Его сапоги и штаны еще недавно
принадлежали покойному Когтю, куртка - Ходде-Коршуну, а пояс с мечом -
какому-то бандиту из шайки Тха, пребывавшему сейчас на спине Одноглазого
Шаммаха. Скиф, облаченный в пятнистый комбинезон десантника, поглядывал на
компаньона с улыбкой.
из Башни Стерегущих Рубежи, Джамаль мечтательно возвел глаза вверх. Эта
девушка так напоминала одну юную телгани... Но лучше не думать о ней; это
было давно, так безумно давно! В иной жизни, на другом краю Вселенной...
мечами, сунул лучемет в кобуру и пронзительно свистнул, подзывая Сайри.
Юный синдорец поил лошадей в крохотном озерце у подножия ближнего холма.
Место это было тем самым, где путников несколько дней назад захватили
шинкасы, на западе простиралась покрытая короткой изумрудной травой
холмистая равнина, на востоке желтели заросли амм-хамматского бамбука,
шуршавшего под теплым ветром. Чтобы добраться сюда, трем бывшим
невольникам понадобилась всего пара конных переходов и одна ночевка. Скиф,
памятуя о своем задании, непременно желал вернуть брошенное шинкасами
добро, в первую очередь - лазер с запасными батареями, и Джамаль в том ему
не препятствовал. Теперь, когда он очутился в Амм Хаммате, миновав Землю,
Зыков Виталий
Афанасьев Роман
Емилина Ника
Андреев Николай
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк