read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



повторил Дик, глядя, как встает Учитель, делая жесты приветствия и почтения,
как изумрудный змей свивает кольца у его колен, как, медленно опускаясь, плывут
в воздухе бурые ниточки травы.
Кивнув, отец повернулся к Чочинге: согласно обычаю, пришедший из леса,
равно как и спустившийся с небес, считается гостем и первым слушает песнь
хозяина, даже если прибыл он в свой собственный дом, в свою семью и к своим
женам. Это являлось мудрой традицией тайят - делать праздник из каждой встречи;
ведь никто не мог сказать, удастся ли свидеться вновь.
Чочинга запел, и Дик, вспоминая ту первую песню, что звучала здесь годы и
годы назад, улыбнулся, подумав: бежит время... Тогда он был глух и нем и видел
не Учителя Чочингу, а сказочного исполина или демона, владыку змей... И такими
же загадочно-непонятными были Чия и Чиззи, Цор и Цоха-ни, пинь-ча и
ало-золотистая птица-певун, что сидела у Цора на плече... Но время все
расставило по своим местам: Учитель был теперь Учителем, Чия - задушевным
другом, Цор - соперником. Может, врагом.
Но что гораздо важнее, теперь Дик понимал каждое слово в песне Чочинги, и
все эти слова обрели для него вес и смысл, значение и цель. Он мог бы сам
продолжить песню с любой строфы, как если бы вдруг обратился в пожилого
воина-тай, Наставника клана Теней Ветра. Он больше не был чужаком.
Учитель пел:
Я - Чочинга, носивший дневное имя Быстрей Копья,
Я - Чочинга, чье имя вечера Крепкорукий,
Я - Чочинга, чьи отцы Чах Опавший Лист и Чеуд Потерявший Сына,
Я - Чочинга, чьи матери Хара Гибкий Стан и Хо Танцующая В Травах,
Я - Чочинга из клана Теней Ветра, Наставник воинов,
Я - Чочинга Несчастный; брат мой Чу пал от ножа Звенящих Вод,
Я - Чочинга Счастливый; брат мой Саймон стоит на пороге.
Конечно, если б эта песня предназначалась воину чужого клана, Чочинга не
стал бы поминать свои несчастья и радости, но пустился в перечисление побед,
убитых врагов, отрубленных пальцев и отрезанных ушей, украшавших его Шнур
Доблести. А под занавес он непременно спел бы о том, что его уши и пальцы целы
и что за сорок лет сражений и поединков он не потерял ни ногтя, ни волоска. Но
такую Песню Вызова поют перед боем, дабы устрашить врагов, а сейчас Чочинга
встречал друга.
Он закончил приветствие, отец ответил глубоким сочным баритоном, а после
они уселись меж обрамлявших вход в пещеру резных деревянных колонн и начали
делиться новостями. Дик висел вниз головой, посматривая то на валявшуюся в
траве секиру, то на застывший посреди поляны вертолет, то на веранду с креслами
и столом, где серебрился плоский квадрат его учебного компьютера. Отец
прилетел, и все вдруг переменилось: хижина больше не выглядела темной и пустой,
сухая ветвь на самом солнцепеке уже не была мрачным напоминанием о завтрашних
муках, а яйца с кобыльим молоком казались вполне приемлемой пищей. Да что там
яйца! В эти мгновения Дик готов был простить даже глупого пинь-ча, по чьей вине
уронил секиру.
Отец больше слушал, чем говорил, ибо новости с Правобережья Чочингу не
слишком интересовали. Наставник же пустился в долгие перечисления, кто из
воинов и какого клана посетил Чимару, у кого прибавилось украшений в Шнуре
Доблести, а у кого убавилось пальцев либо ушей и кто, по достоверным слухам,
отправился в Погребальные Пещеры. Огласив весь перечень, Чочинга сообщил, что
ученик его здоров и бодр, ест за троих, спит как медведь в сухой сезон, и хотя
клинки его еще не окрасились кровью, но этот торжественный день не за горами.
Нет, не за горами! Ибо в учебных схватках - разумеется, с оружием, но без
ритуала членовредительства - Две Руки одолел Хенни умма Хадаши, Сохо умма
Сотанис и Цигу умма Цат. С Хенни он бился секирой и длинным клинком, с Сохо -
двумя клинками, а Цигу поверг ударами копья и щита, наставив ему синяков от
печени до загривка. Славный был поединок! Из тех, что греют сердца Наставников
и отцов!
Рассказывая об этом, Чочинга повысил голос, ибо хвалить и ругать ученика
считалось в равной мере делом полезным. Хвалы, как и ругань, побуждают усердие;
усердие - источник ошибок и достижений, а те, в свою очередь, служат поводом
для порицаний и похвал. Так замыкался кольцом педагогический метод Чочинги,
исполненный глубокой мудрости, - ведь во все эпохи и во всех мирах кнут и
пряник весьма способствовали ученью. Что Дик и познал на собственном опыте.
Когда взрослые наговорились, отец покосился на него и будто бы невзначай
произнес:
- Ну, вот я и вернулся, крепкорукий брат мой... Может, по такому случаю
снимешь моего сына с ветки?
- Не знаю, не знаю... - Чочинга, прищурившись, взглянул на солнце и
покачал головой. - Время вроде бы вышло, однако топор он уронил. Неуклюжий
парень! И слишком нетерпеливый. Удивляюсь, как он справился с Хенни, Сохо и
Цигой!
Это было совсем нелегко, отметил Дик, напрягая по очереди мышцы плеч,
груди, живота и бедер. Подобный массаж тоже являлся одним из умений, коими ему
полагалось владеть. Раньше, повисев минут двадцать, он чувствовал, как кровь
приливает к затылку, но теперь научился справляться с этим ощущением. Сердце
его стучало ровно, дыхание не сбивалось, и без тяжелой ичегары он мог бы висеть
на дереве шой с рассвета до заката.
Но Чочинга больше не собирался испытывать его терпение - ладонь Наставника
поднялась и с гулким шлепком рухнула на колено. По этому знаку Дик сложился в
поясе, вытянул руки, подтянулся и, оседлав ветвь, вступил в поединок с
хитроумными узлами. Ему понадобилось целых три минуты, чтоб выиграть эту
схватку; затем он спрыгнул вниз и с торжествующим воплем бросился к отцу.
* * *
Случалось, время играло с Диком Саймоном в странные игры. Иногда оно шло с
удивительной медлительностью, плелось неспешно и нехотя, и день казался
длинным, точно изумрудное туловище питона Каа, а всякое дело - будь то еда или
сон, тренировки или поединки, занятия с компьютером или прогулка с Чией -
представлялось будто бы погружением в вечность. Иногда время ускоряло ход и
даже неслось галопом, так что те же самые события, уроки и трапезы, поход за
водопады или танец на раскаленных углях и головоломные • прыжки в песчаной яме
делались соразмерными с тем внутренним отсчетом часов, минут и секунд, который
Дик инстинктивно вел про себя. Но бывало так, что время словно проваливалось
куда-то, уподобляясь водным потокам, грохочущим на окраинах Чимары. Вот струя
ударила о верхний уступ; миг - и она уже на нижнем, но в это неуловимое
мгновение вместился целый месяц или целый год... И лишь взирая на два уступа,
меж коих был совершен стремительный прыжок, сообразишь: вот - прошлое, вот
утро, когда возвратился отец, а вот - настоящее, вот нынешний день, не
отмеченный ничем значительным и серьезным. Но куда же девалось все остальное?
Все, чему полагалось быть между "сегодня" и "вчера"? Или, если обратиться к
событиям глобальным, между текущей эпохой и Эпохой Исхода?
Дик размышлял над этими загадками с компьютером на коленях, просматривая
лекцию по сравнительной истории медиевальных времен и современной эпохи. Перед
ним на плоском экране сменялись карты, схемы и чертежи, сопровождаемые текстом;
иногда "Демокрит" снисходил до устных объяснений, и его негромкий бас звучал
внушительно и уверенно, как и положено голосу педагога, знающего все обо всем -
или хотя бы многое о многом. Дик устроился на веранде, прямо на полу,
наслаждаясь вечерней прохладой, а рядом с ним сидела Чия, склонившаяся над
кучкой прутьев и сухой травы. Пальцы ее порхали розовыми мотыльками, что-то
перевязывали, сплетали, закрепляли, но окончательный замысел оставался пока
неясным - то ли кувшин, то ли высокая корзинка с ручкой, приделанной сбоку.
Монитор на коленях Дика мигнул, затем басистый голос "Демокрита" принялся
комментировать очередную схему. На ней была представлена многоцветная карта
Земли с обозначением стран и Спорных Территорий - последние были закрашены в
полоску, обычно в два, но кое-где в три и даже в четыре оттенка. Судя по тому,
что треть материков пестрела полосками, спорить на Старой Земле любили и делали
это с размахом, так что конфликт охватывал целые государства и длился веками.
Взять, к примеру, Соединенные Штаты: вся страна была Спорной Территорией между
неграми и белыми, а кое-где в их противоборство вмешивались индейцы и лати-нос.
В восточном полушарии картина выглядела еще печальней, и Дик, обозрев ее, в
немом изумлении уставился на полуостров Крым, отмеченный полосками четырех
цветов. Ткнув в него пальцем, он запросил пояснений, и "Демокрит" начал
негромко перечислять те основания, какие имелись у греков, татар, украинцев и
русских, чтоб считать эту землю своей, и только своей; а значит, все прочее
население - захватчиками, агрессорами и узурпаторами.
Нескончаемое перечисление дат, войн и договоров вскоре наскучило Дику, и
он нажатием клавиши вернул урок в нормальное русло. Теперь карта окрасилась в
цвета Большой Десятки, а под ней зажглись названия и параметры планет,
избранных для основного потока эмиграции. Все эти миры были землеподобными;
гравитация колебалась в пределах трех-пяти процентов от стандартной, состав
атмосфер, климат, энергетический баланс и соотношение воды и тверди тоже почти
не отличались от земных. Что же касается названий, то и они большей частью были
земными, привычными. Мир, где доминировала Россия, Россией и назывался, хотя
имелось в нем еще с десяток стран - Монголия и Болгария, Индия и Армения,
Балтия, Казахстан, Белоруссия и даже Эфиопия. ИСУ, индекс социальной
устойчивости, для России не опускался ниже восьми единиц, и значит, весь этот
зоопарк жил в добром согласии - в отличие, например, от Аллах Акбара,
заселенного арабами, где Ирак до сих пор не мог поделить дары Всевышнего с
Саудовской Аравией, Сирией, Палестиной и Ливаном.
Китай, как и Россия, дал название целой планете и считался ее несомненным
лидером; фактически тот же порядок был принят в Мусульманских Мирах Сельджукии
и Уль-Ислама, где главенствовали Турция и Иран. Южмерика пребывала под мощным
прессингом бразильцев и аргентинцев, миры Европы и Колумбии исповедовали
демократические идеалы (не мешавшие, впрочем, сохранить все конституционные
монархии), а в Черной Африке и Латмерике царил изрядный разброд, отражением
коего являлись локальные беспорядки - правда, не столь сокрушительные, как на
Земле, ибо в новых мирах места хватало всем. К тому же Конвенцией Разъединения
запрещались внешние войны, и данный закон не являлся пустым звуком. На этот
случай Совет Безопасности ООН располагал множеством средств, тайных и явных,
вроде разведки с широкой агентурной сетью и дивизий Карательного Корпуса.
Переварив эту информацию. Дик нажал кнопку "пауза" и скосил глаз на Чию.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.