Чтение 13–й страницы книги ~Лабиринт Менина~

- Забавно, - рассмеялся шеф. - В точности так же я сам когда-то поступил с секретной картой городских подземелий, когда ко мне неожиданно явились так называемые "друзья" из Ордена Колючих Ягод: когда они вошли, я как раз вытирал ею руки, как салфеткой, а потом скомкал и бросил в дальний угол...

Он рассказал еще несколько историй из своего "боевого" прошлого. Мы с Меламори окончательно растаяли и мечтательно пялились в окна, упиваясь благозвучной музыкой древних имен и давно забытых географических названий.

Байки о былом имеют одно замечательное свойство: слушателю начинает казаться, будто в настоящем никаких проблем не существует да и в будущем их быть не может.

- Что ж, пожалуй, мне пора откланяться, - неожиданно заключил Джуффин. - Меня ждут дела: неизбежная плата за иллюзию собственной незаменимости...

- Жаль, - разочарованно протянул я. - Я-то думал, вы надолго... Кстати, а какое дело вас ко мне привело? О деле-то мы еще не поговорили.

- Дело? - удивленно переспросил шеф. - Даже не знаю, что тебе сказать...

Хочешь правду? Не было у меня никакого дела. Так, смутное беспокойство. Никак не мог поверить, будто у тебя может быть все в порядке - после такой-то передряги. Признаться, в какой-то момент я даже начал опасаться, что из Лабиринта вместо тебя вернулся кто-то другой - совершенно нелепая идея, тем не менее я обязан ей чуть ли не дюжиной лишних минут, проведенных без сна.

Теперь-то я вижу, что ты - это ты. Просто ты действительно очень переменился, только и всего. А со своими проблемами ты и сам справишься, в этом я больше не сомневаюсь.

- Ага, - саркастически поддакнул я. - Вам легко говорить. А я все представляю, каким идиотом меня сочтут, когда я на глазах у всего населения Ехо буду полчаса топтаться на пороге "Обжоры Бунбы", судорожно цепляясь за руку своей дамы и не решаясь переступить порог.

- Могу открыть тебе еще одну тайну, сэр Макс, - таинственным шепотом заявил Джуффин.

Я, признаться, раскатал было губу: решил, что он сейчас посвятит меня в какой-нибудь хитрый магический способ борьбы с дверным наваждением, на чем, собственно, мои мучения и закончатся. Ага, как же!

- В "Обжору Бунбу" можно зайти не только с улицы, но и с черного хода, - с видом заговорщика сообщил шеф. - Можешь топтаться на заднем дворе хоть весь вечер, никто не увидит. Только договорись заранее с мадам Жижиндой, чтобы она не запирала дверь на задвижку. Ты же знаешь: она никогда не задает лишних вопросов постоянным клиентам. Если решишься предпринять эту вылазку, дай мне знать: в Управлении Полного Порядка найдется немало желающих ощупать твои кости после долгой разлуки... Что ж, в таком случае, я не прощаюсь.

Он помахал нам с порога и исчез за дверью - счастливчик! Мы с Меламори скорбно переглянулись, обнялись от полноты чувств и отправились на штурм очередного укрепления, воздвигнутого на моем пути сумасшедшей судьбой.

В "Обжору Бунбу" мы, разумеется, пошли сразу после заката. Во-первых, этого требовал мой азарт, во-вторых, вечеринка в обществе людей, ближе которых у тебя никого нет во вселенной, - слишком соблазнительная приманка, чтобы от нее отказываться, а в-третьих, я чертовски соскучился по кухне мадам Жижинды - тоже немаловажный резон! Вечеринка удалась на славу - как всегда... впрочем, даже лучше, чем всегда: если понимаешь, что переменчивый мир, которому принадлежит твое сердце, куда более хрупок и ненадежен, чем ты когда-либо осмеливался предполагать, любая нехитрая радость заставляет пронзительно звенеть какие-то призрачно-нежные струны в глубоких синих сумерках твоего существа.

Но самым большим удовольствием стало долгое-долгое возвращение домой. Мы с Меламори и Друппи, которого были вынуждены взять с собой в "Обжору", поскольку не могли больше виновато отворачиваться от укоризненных печальных глаз обделенной вниманием собаки, полночи кружили по переулкам Старого Города, медленно сужая радиус этих причудливых зигзагов, пока не оказались на пороге Мохнатого Дома. Мой пес наконец-то отвел душу, тысячекратно облизав наши носы и смертельно перепугав с дюжину одиноких прохожих излишне активными попытками познакомиться и завязать дружбу Возможно, главное достоинство этой прогулки заключалось в том, что она не была ни первой, ни последней на нашем веку. Одной из многих - я упивался бесстыдной роскошью этих слов.

За этой ночью последовало несколько дюжин самых счастливых дней своей жизни. Я наслаждался вовсю, не забывая, впрочем, о регулярных тренировках. Как и предсказывала Меламори, я успешно справился с проблемой, научился подчинять зыбкую реальность, подстерегающую меня за дверными проемами, в надежное пространство знакомых интерьеров. На исходе зимы, когда жители столицы носятся как угорелые, пытаясь уладить свои бесчисленные дела и оплатить все долги до наступления Последнего Дня Года, я уверенной походкой вошел в кабинет сэра Джуффина Халли на нашей половине Управления Полного Порядка (теперь лишь очень опытный наблюдатель мог бы заметить, что я на мгновение торможу, прежде чем открыть очередную дверь) и объявил, что я явился "сдаваться".

- Жизнь, знаете ли, не мила без трудодейства, - нахально заявил я, усаживаясь на подоконник и извлекая из кармана пригоршню орехов для Куруша - единственный способ заставить эту избалованную мудрую птицу искренне обрадоваться моему возвращению. Буривух навскидку оценил размер округлой выпуклости моего кармана и снисходительно пересел на мое плечо.

- Ну, раз не мила - добро пожаловать, - легко согласился Джуффин. - Я, признаться, уже начал сомневаться, что ты вообще когда-нибудь захочешь вернуться.

Между этой встречей и нашей в высшей степени откровенной беседой у меня в гостиной мы виделись всего несколько раз, неизменно за столиком трактира, и о серьезных вещах больше не говорили: шеф был слишком занят, а я - слишком счастлив, чтобы продолжать развитие интригующей, но опасной темы...

- Вы сомневались? - искренне удивился я. - Странно. Вы же всегда были в курсе всех безобразий, что творятся в моей глупой башке. А я с самого начала знал: если смогу - вернусь. Какие уж тут сомнения?

- Я действительно всегда был в курсе твоих дел, - согласился Джуффин. - До определенного момента: пока полагал своей священной обязанностью охранять твою драгоценную шкуру - в первую очередь от тебя самого. Но этот период в нашей с тобой жизни закончился - вместе с твоим ученичеством. Мне больше не следует вмешиваться в твою судьбу. Поэтому я понятия не имею, что творится в твоей лохматой голове, сэр Макс. Не знаю и знать не хочу... Тем приятнее сюрприз. Я рад, что ты решил вернуться. Зная тебя, я предполагал, что каникулы затянутся надолго.

- Возможно, еще недавно я бы действительно ухватился за возможность как следует отдохнуть от ваших хлопотных чудес, - печально улыбнулся я. - Но не теперь. Я уже знаю, что нет ничего более зыбкого и ненадежного, чем моя жизнь.

Пока я еще способен открыть дверь, за которой сидите именно вы или сэр Лонли-Локли с очередной книжкой на коленях, а не какой-нибудь другой мираж, к которому я питаю не столь глубокую привязанность, надо воспользоваться этим и провести в вашем обществе как можно больше дней. Столько, сколько отведено судьбой, и еще один отнять силой... Логично? Ну а если для этого следует продолжать играть в тайных сыщиков - я к вашим услугам. Готов напялить Мантию Смерти и приступить к исполнению своих обязанностей немедленно. Сейчас же конец года, у вас небось каждый сотрудник на счету, даже такой невменяемый, как я...

Да и леди Меламори начнет появляться в Доме у Моста несколько регулярнее, если я тут обоснуюсь, - опять же польза.

- Дело говоришь, - рассмеялся шеф. - Что ж, приступай к исполнению своих обязанностей, сэр Макс. Хочешь, открою тебе одну маленькую тайну как ясновидец ясновидцу? В Зале Общей Работы топчутся сэр Мелифаро и твой любимчик, Нумминорих. Эти юные тугодумы мучительно соображают, в каком трактире сегодня следует пообедать. Если поторопишься, ты еще успеешь сказать веское слово в пользу заведения нашего общего приятеля Мохи. А у меня, как всегда, годовой отчет, - и заговорщически подмигнув мне, он снова зарылся в свои самопишущие таблички.

Тихий город

В полночь, накануне Дня Середины Весны, когда начинается нашествие мохнатоголовых перелетных бабочек на цветущие сады Левобережья, а речная вода переливается всеми оттенками молочно-зеленого перламутра, такого яркого, словно на дне Хурона хранится запасная луна, порог моего кабинета в Доме у Моста переступил тщедушный, но энергичный человечек, на челе которого красовалась почти видимая моему наметанному глазу надпись: "источник беспокойств". Я обреченно вздохнул, поскольку его визит означал почти неизбежное крушение моих лирических планов. Я по-прежнему был уверен, что весенние ночи специально созданы для того, чтобы стаптывать пару сапог за полдюжины дней, нарезая бессмысленные круги по узким переулкам колдовского города Ехо.

- Меня зовут Гретти Тумоис, я Мастер Совершенных Снов, - важно представился человечек.

У меня немного отлегло от сердца: Мастер Совершенных Снов - редкая, но совершенно безобидная профессия. Вряд ли этот человек мог стать вестником серьезных неприятностей.

Собственно говоря, такой способ зарабатывать деньги мог, наверное, возникнуть только в Ехо - в городе, где чуть больше ста лет назад любой горожанин был куда более могущественным колдуном, чем самый прославленный иноземный чародей, а потом все (вернее, почти все) законопослушные жители столицы были вынуждены распрощаться с чудесами, запрещенными Кодексом Хрембера.

Люди есть люди, а ностальгия есть ностальгия, ничего не попишешь: порой самому благодушному обывателю хочется волшебных приключений (конечно, без риска для жизни и социального статуса), и тогда он отправляется к Мастеру Совершенных Снов и заказывает у него подушку для волшебных сновидений. Для изготовления такой подушки применять запрещенную законом Очевидную Магию не требуется:

Мастера Совершенных Снов учатся ворожить где-то в горах Черухты. Тамошние сновидцы берутся за несколько лет обучить любого человека управлять собственными снами - впрочем, мало кто из жителей Соединенного Королевства готов потратить время и деньги ради столь легкомысленной, по их мнению, забавы.

Но те немногие мечтательные чудаки, из которых получаются Мастера Совершенных Снов, вернувшись домой, обнаруживают, что нехитрая наука, усвоенная вдалеке от Сердца Мира, здесь, в столице Соединенного Королевства, приносит неожиданные плоды. В Ехо эти ребята могут командовать не только призрачным парадом собственных сновидений: чужие ночные кошмары и сладкие грезы тоже целиком в их власти. Впрочем, все они как один мечтательны и добродушны (вернее, доброжелательно равнодушны к окружающим) - на наше счастье.

Мастера Совершенных Снов торгуют иллюзиями - наиболее хрупкой их разновидностью. Берут они за услуги недорого, дело свое знают, с клиентами нянчатся, как продавцы игрушек с малыми детьми - ничего удивительного, что у них не бывает выходных, зато и пользоваться щедростью Короля, который в свое время приказал столичным трактирщикам кормить за его счет всех голодных, им не приходится.

- У вас неприятности? - сочувственно спросил я. К моему удивлению, человечек отрицательно покачал головой.

- У меня все в полном порядке, сэр Макс.

Я адресовал ему укоризненный взгляд. Дескать, какого же черта ты сидишь в моем кабинете, дядя, если жизнь прекрасна? Обычно тех, у кого все в полном порядке, в Дом у Моста палкой не загонишь, и я этим с удовольствием пользуюсь... Разумеется, вслух я не сказал ничего, только одарил господина Тумоиса в меру обаятельным оскалом доброго вампира. Если бы мне, не приведи Господи, пришлось бы стать шефом Тайного Сыска, мой кабинет непременно украсился бы надписью: "Клиент всегда прав".

- Я пришел, чтобы просто поговорить с вами, - невозмутимо признался Мастер Совершенных Снов. - Именно с вами, сэр Макс. Дело в том, что мне в последнее время снятся ваши сны.

- Как это может быть? - изумился я - И почему вы полагаете, будто сны - именно мои, а не чьи-то еще?

- Если вам когда-нибудь станут сниться чужие сны, сэр Макс, вы поймете, что невозможно видеть чужой сон и не знать, кому он принадлежит, - наставительно заметил Тумоис. - Кстати, в последнее время многих посещают чужие сновидения. Клиенты недовольны: им все чаще снится совсем не то, о чем они просили. Неслыханно! Приходится возвращать деньги. Поначалу я полагал, что утратил мастерство на старости лет - так ведь бывает... Но нет, похоже, у моих коллег те же проблемы. Впрочем, никому из них, по крайней мере, не снятся ваши сны. Им повезло. Ваши сны порой ужасны, сэр Макс, вы уж не обижайтесь!

Я озадаченно молчал, пытаясь припомнить, снилось ли мне хоть что-то в последнее время. Удивительное дело: ничего не вспоминалось. По всему выходило, что минувшей зимой я не спал, а временно умирал на ночь, а потом снова воскресал как ни в чем не бывало. Я, признаться, не придавал этому особого значения: счастливая личная жизнь на фоне удавшейся служебной карьеры и избыточной коммуникабельности кого хочешь до цугундера доведет. Когда спишь по четыре часа в сутки, тут уж не до упоительных грез и полночных видений.

- Эти якобы мои ужасные сны, - я наконец прервал затянувшееся молчание, - о чем они? И в чем, собственно, состоит "ужас"? Прежде мне иногда снились кошмары, и почти всегда оказывалось, что это реальность стучится ко мне с черного хода...

- Ваша метафора хороша, но лишь для того, кто по невежеству своему не склонен полагать сновидения такой же существенной частью реальности, как, скажем, события, происходящие за окном, - покачал головой Гретти Тумоис. - Что же до ваших снов... Нет, это не кошмары. Во всяком случае, не то, что принято считать кошмарами. Ваши сны пугают меня, сэр Макс, поскольку они не слишком похожи на сны. Можно сказать, они сотканы не из того вещества, какое принято использовать для изготовления сновидений. Они чрезмерно правдоподобны и тягостны. Ни один Мастер Совершенных Снов не стал бы подсовывать своему клиенту сны вроде ваших: они кажутся изнурительным продолжением реальности. Тяжело жить две жизни: одну свою, другую - чужую. Особенно если эта "чужая жизнь" - ваша, сэр Макс. Простите за откровенность, но, судя по вашим снам, вы безумны. Или когда-то были безумцем... или вам еще только предстоит им стать. Не знаю. Это не мое дело. Если ваши сновидения - расплата за могущество, мне остается только радоваться, что я скромный знахарь, а не могущественный колдун. Надеюсь, рано или поздно ваши видения оставят меня в покое и вернутся к хозяину...

Честно говоря, я его не очень-то понимал. Мне, конечно, иногда снились кошмары, но в целом я своими сновидениями был вполне доволен. Никакого особого "безумия" в них я не обнаруживал; что же касается "вещества", из которого они якобы были "сотканы", тут уж мне было попросту не с чем сравнивать...

- Вы пришли ко мне, чтобы я избавил вас от своих снов? - осторожно уточнил я.

- Откровенно говоря, я не слишком на это рассчитываю, - вздохнул маленький человечек. - Боюсь, что тут даже вы бессильны. Я, собственно, пришел, чтобы рассказать некоторые вещи, которые, возможно, покажутся вам важными. Считайте, что это визит вежливости. Все равно, что отдать соседу газету, которую нерадивый разносчик по ошибке положил под вашу дверь.

- Очень любезно с вашей стороны. - Я изобразил на лице еще один обаятельный оскал. Когда не знаешь, что сказать, следует улыбаться. - И что же это за "важные вещи"?

- Ну, прежде всего, наверное, следует упомянуть, что мне несколько раз снился Король Мёнин. Он постоянно говорит, что собирается вернуться. Мне показалось, что Его Величество отлично понимал, что снится не вам, а кому-то другому, но то и дело с подчеркнутой вежливостью называл меня сэром Максом.

Говорил о том, как приятно будет наконец-то увидеться. Просил заказать столик в каком-нибудь хорошем трактире. Ухмыляясь, прибавлял, что единственная область знаний, в которой вы являетесь настоящим специалистом, - это наука о столичных трактирах... Вы только не обижайтесь, сэр Макс, я просто стараюсь быть точным.

- Да было бы из-за чего обижаться, - усмехнулся я. - Вы видели вещий сон, господин Тумоис. Мёнин сказал вам чистую правду.

- Ну... вам виднее, - смущенно пробормотал он. - Один раз Король Мёнин посулил принести хороший подарок, в другом сне пообещал вас удивить, а однажды сказал: "Двум Вершителям нет места в одном городе" - и стукнул кулаком по столу. Впрочем, в следующем сне он снова был любезен и разглагольствовал о сюрпризах и трактирах... Я подумал, что вам следует все это знать. Король Мёнин наверняка сам решает, кому присниться. Думаю, он был уверен, что я не поленюсь нанести вам визит.

- Ну... наверное, - растерянно согласился я. - Это все?

- По крайней мере, это самое важное... Еще мне часто снится сон про буривуха, - нерешительно сказал мой посетитель. - Будто я сплю в очень тесном помещении с маленьким окном. Окно открыто, за окном светит луна, но не наша, а какая-то желтая... И вот из темноты прилетает буривух и садится на подоконник.

Это единственный хороший ваш сон, сэр Макс, после него я всегда просыпаюсь счастливым. Поскольку это вы должны были бы просыпаться счастливым, я решил, что должен непременно рассказать про буривуха.

- Вы очень любезны, - вежливо улыбнулся я. - Что-то еще?

- Много всего. Но чужие сны запоминать труднее, чем свои. Мне не кажется, что все остальное так уж важно. А если и важно, то в моей памяти осталось лишь смутное ощущение, что я схожу с ума, а во рту - дурной привкус, словно я заболел... В ваших сновидениях вершатся совершенно непонятные мне дела, мне то и дело снится какой-то иной мир... вернее, несколько разных миров; там суетятся странные люди, и почти всегда сердце ноет от тоски. Я просыпался очень усталым после этих снов, сэр Макс. Поутру я помнил все подробности, но забывать их было приятнее, чем хранить. И я забывал.

- Вас можно понять, - сухо кивнул я. - Что ж, сэр Тумоис, я очень благодарен вам за визит.

Он заторопился, покинул кресло, вежливо раскланялся. В процессе эвакуации посетителя из кабинета мы обменялись некоторым количеством взаимных любезностей, но я чувствовал, что мой гость еще не закончил выступление.

Интуиция меня не подвела. Господин Тумоис эффектно остановился на пороге и с драматическим выражением лица резюмировал:

- Неспроста творится вся эта путаница со снами, сэр Макс. Помяните мое слово: грядут великие события и большие перемены. Оно и понятно: если уж сам Король Мёнин решил вернуться...

- Вполне может статься, что он просто морочил нам с вами голову, - с тоскливой надеждой сказал я. - Есть у него такая маленькая милая слабость.

- Кто знает, сэр Макс, - вздохнул Мастер Совершенных Снов. И с надеждой спросил:

- Вы ведь перескажете сэру Джуффину Халли содержание нашей беседы? Я не решился обратиться к нему лично, поскольку в моем распоряжении нет фактов.

Ничего, кроме смутных предчувствий. Я бы и к вам не решился обратиться, если бы не ваши сны...

- Разумеется, я ему расскажу, - заверил я гостя. - Даже если бы не хотел, сообщать факты - это моя обязанность.

Мой гость удовлетворенно кивнул и слился с темнотой коридора, а я - узнаю старого доброго сэра Макса! - немного поторговался с Курушем, которому предстояло дежурить в мое отсутствие, сменил Мантию Смерти на неприметное серое лоохи и выскользнул в окно, благо мой кабинет находится на первом этаже. Я отчаянно опаздывал на свидание, отменять которое совершенно не хотелось.

Оставалось надеяться, что моя прекрасная леди пребывает в том же настроении.

Я всегда подозревал, что самая ужасная история о любви непременно должна повествовать о так называемой "счастливой" любви. О взаимной. Что кошмар начинается сразу после финальной фразы: "...поженились и жили вместе долго и счастливо". Потому что "долго" и "счастливо" - две вещи несовместные.

Человеческая природа, полагал я, этого не допускает. К счастью, я ошибался; убедиться в этом мне довелось на собственной шкуре - если уж везет, так везет!

Согласно моей прежней теории, наш с Меламори роман давным-давно должен был превратиться в нормальную спокойную (читай: смертельно скучную) жизнь вдвоем или же оборваться на какой-нибудь надрывно высокой ноте. Однако ни того, ни другого не произошло. Минуло два года с тех пор, как она вернулась в Ехо на заднем сиденье моего амобилера; ночи, которые она провела под собственной крышей, а не в моем Мохнатом Доме, можно пересчитать на пальцах, а днем мы то и дело сталкиваемся нос к носу в коридорах Дома у Моста или за столом в Зале Общей Работы... но всякий раз, отправляясь на свидание, я волнуюсь так, словно мне предстоит встреча с почти незнакомой женщиной. Наверное, так оно и есть, по большому счету. Я никогда не знаю, какое у нее будет настроение, как она себя поведет, захочет ли остаться рядом со мной или быстро распрощается и растает в оранжевом тумане фонарей. Я даже не уверен, что она вообще придет, и почему-то стесняюсь послать ей зов и переспросить. Дело не в том, что Меламори ведет себя экстравагантно и непредсказуемо - достаточно того, что я знаю: она может так себя повести. Я и сам, впрочем, могу. Стоит ли добавлять, что нам обоим это нравится?

Мне повезло: Меламори все еще сидела в "Синем фонаре" - маленьком уютном трактирчике, который я нашел в начале зимы и очень полюбил здешнюю бархатную тишину, безлюдный обеденный зал, ультрамариновый свет фонарей над столиками и скромную домашнюю кухню. Ее лицо скрывалось за серебристой маской горной лисички: зима в этом году выдалась на редкость холодная, чуть ли не дюжину дней кряду стояли самые настоящие морозы, и столичные портные тут же ввели моду на маски из мягкой теплой материи, чтобы предохранять от холода чувствительные щеки и носы столичных жителей. Новшество пользовалось столь бешеным успехом, что с наступлением тепла сообразительные кутюрье начали мастерить маски из тонкой ткани, предназначенные уже исключительно для украшения наших физиономий.

Как и следовало ожидать, мода на маски прижилась в Ехо. Одна только Меламори опустошила несколько модных лавок Старого Города, и теперь причудливые морды таращились на меня со всех вешалок, крючков, полок и просто гвоздей, вбитых в стены Мохнатого Дома. Я и сам иногда их ношу, хотя никак не могу привыкнуть, как в свое время не мог толком привыкнуть к очкам: "лишняя вещь" на лице мешает мне сосредоточиться.

- Тебя что, Джуффин припахал? Или ты опять полчаса топтался перед очередной дверью? - сочувственно спросила Меламори. - Ох уж эти мне двери...

- С дверями все в полном порядке, - улыбнулся я. - С шефом, как ни странно, тоже. Зато ко мне зашел один симпатичный человечек, Мастер Совершенных Снов Гретти Тумоис. Может быть, знаешь такого?

Она равнодушно помотала головой. Я вкратце пересказал ей содержание беседы. Меламори слушала не перебивая, только хмурилась. Озабоченного выражения ее лица не могла скрыть даже маска.

- Звучит как полная чепуха, - решительно резюмировала она. Выдержала эффектную паузу и добавила:

- Но мне почему-то очень не нравится эта история.

Нелепость, а тревожит. С какой стати этот господин видит твои сны? И хотела бы я знать: кому снятся мои, если уж на то пошло?

Я вопросительно поднял брови. Она развела руками:

- По крайней мере, не мне, Макс. В последнее время мне ничего не снится. Я думала, что просто забываю: когда каждый день встаешь с такой неохотой, тут уж не до ревизии сновидений... А выходит, что мне, возможно, и забывать-то нечего.

Мы еще некоторое время обсуждали странные слова моего посетителя, наперебой пытаясь успокоить друг друга - безуспешно, разумеется. Прогулка получилась какая-то скомканная и бестолковая, поскольку тревога влачилась за нами тяжелым шлейфом, а прозрачный весенний туман, в котором утопали наши ноги, больше не казался романтической декорацией к ночным блужданиям. Не сговариваясь, мы оба решили, что туман - это тоже чужой сон, потерявший своего хозяина и готовый увязаться за первым встречным.

Дело кончилось тем, что Меламори отправилась со мной в Дом у Моста, поскольку поняла, что оставаться одной в темной спальне ей сейчас не хочется, а я не мог совсем уж откровенно манкировать своими обязанностями самого высокооплачиваемого ночного сторожа в Соединенном Королевстве. Пока я возился с жаровней и подогревал камру, чтобы угостить свою добровольную помощницу, она свернулась клубочком в кресле и мирно заснула. Куруш тут же покинул свое насиженное место и устроился на подлокотнике кресла. Меламори - его любимица.

Все буривухи, обитающие в Доме у Моста, неравнодушны к Меламори с тех пор, как она вернулась с Арвароха в птичьем обличье. Они признают в ней "свою" и опекают как несмышленого птенца.

Любуясь этой идиллической картинкой; я успокоился настолько, что и сам задремал, благо в столице Соединенного Королевства была тишайшая Ночь. Никому и в голову не приходило врываться в Дом у Моста с эксклюзивной информацией об очередном великом злодействе. Да и злодейств никаких давненько уже не случалось: не то мы славно поработали в последние годы, не то судьба решила дать нам передышку.

Поэтому нас разбудил не отчаянный вопль очередной жертвы магического насилия, а бодрый голос сэра Джуффина Халли. Да и случилось это не на рассвете, а гораздо позже.

- Вы решили поселиться прямо на рабочем месте, ребята? - весело осведомился он. - Чтобы не тратить время на дорогу из дома на службу и прочие пустяки? Молодцы, все бы так. Надо будет поставить вас в пример... Что случилось-то?

- Ничего особенного, наверное... - Я сонно потянулся и постарался принять вертикальное положение. Меламори немного поморгала, пытаясь понять, что происходит, растерянно улыбнулась Курушу, смущенно - Джуффину, сползла с кресла и отправилась умываться.

***

Шеф заинтригованно уставился на меня:

- И все же?

- Вы знакомы с господином по имени Гретти Тумоис? - едва справившись с чудовищным зевком, спросил я.

- Знаком немного. Он все же скорее Мастер Гретти, чем господин Гретти Тумоис, - улыбнулся шеф. - Кому-кому, а тебе следовало бы с большим почтением относиться к Мастеру Совершенных Снов. Обыватели не слишком церемонятся с этим цехом - по причине непролазного невежества, каковое совершенно не подобает моему Ночному Лицу... Да, так что стряслось с Мастером Гретти?

- Ему снятся мои сны, - невесело усмехнулся я. - Например, Король Мёнин, который то и дело передает дружеские приветы и обещает приехать повидаться.

Впрочем, это далеко не все.

Я подробно пересказал Джуффину наш разговор, стараясь не упустить ни одной подробности и не приплести отсебятины. С последним пунктом у меня, как всегда, были трудности, но я их мужественно преодолел.

- Да, мне в последнее время тоже кажется, что со сновидениями творится что-то не то! - Шеф, кажется, почти обрадовался. - Очень любопытное явление! - восхищенно сказал он. - Сновидения - подкладка Мира, Макс. Когда видишь мятую подкладку плаща, следует предположить, что и с его лицевой стороной тоже не все в порядке, правда?

Джуффин даже помолодел - лет на пятьсот как минимум. Ни дать ни взять сумасшедший профессор на пороге очередного эксперимента по созданию атомной бомбы.

- На вас поглядеть, так нет лучше новости, - укоризненно заметила Меламори. Она уже успела вернуться в кабинет, умытая и растрепанная, но свежая, как садовая клумба после поливки. - А я после этой истории поплелась сюда следом за Максом, чтобы не спать в одиночестве. Жутко почему-то.

- Новости, о юная леди, не делятся на "плохие" и "хорошие", - фыркнул Джуффин. - Разве что на занятные и неинтересные. Эта как раз занятная.

- Даже немного слишком, - ядовито согласился я. Меламори лишь передернула плечами в знак солидарности.

- Ну а чего вы хотели? - невозмутимо спросил шеф. - Неужто думали, что в вашей жизни больше никогда не будет ни одной тревожной новости? С какой стати?

- Чем злорадствовать, лучше бы просто разъяснили, чем это пахнет, - примирительно сказал я.

- Понятия не имею, - пожал плечами Джуффин. - Могу гарантировать одно: грядут большие перемены. По мне, любые перемены - это благо. Вы слишком долго ели со мной из одной миски, чтобы думать иначе - разве не так?

- Теоретически - так, - хмыкнул я.

- Ну вот, значит, дело за малым: постарайтесь добиться гармонии между теорией и практикой, - посоветовал шеф. - Заодно можете отдохнуть, прогуляться, выспаться... Вообще, развлекайтесь как хотите, лишь бы мне не мешали.

- Звучит заманчиво, - улыбнулся я. - И как долго будет сохраняться сие блаженное положение вещей? Полчаса? Час? Два часа? Впрочем, не верю!

- Тоже мне агностик-любитель, - флегматично съязвил Джуффин.

Я тут же начал мучительно соображать, из какой киношки он извлек мудреное словечко "агностик".

- Да хоть целый день, - легкомысленно заявил шеф. - Если случится что-нибудь из ряда вон выходящее, пришлю вам зов. А так - гуляйте. Почему нет?

Иногда этот хитрец производит впечатление человека, под началом которого вполне можно работать...

Так мы с Меламори внезапно стали сказочными богачами - обладателями длинного-длинного солнечного утра, еще более длинного теплого дня и почти бесконечного вечера, напоенного сладкими ароматами речной сырости, цветов, дыма и пряностей. Мы не стали придумывать ничего экстравагантного, а просто отправились на прогулку. Бродили, взявшись за руки, смотрели по сторонам, бурно восхищались милыми пустяками - то перебежавшей улицу мохнатой собачкой, то изящной башенкой на крыше. Мы, старожилы, знающие каждый камешек разноцветных тротуаров Старого Города, вели себя как праздные путешественники. Один из самых простых способов любить город, в котором живешь, - время от времени смотреть на него глазами чужака (если, конечно, злая судьба не забросила тебя в совсем уж мерзопакостную дыру).

В полдень мы забрели на мост Гребень Ехо - собирались немного перекусить в одном из многочисленных кафе, остроконечные крыши которых придают самому большому мосту столицы сходство со спиной стегозавра. За одним из столиков обнаружился сэр Мелифаро, изрядно потрепанный и даже без нарядной маски, что для такого модника, как он, означало окончательное и бесповоротное падение.

Осунувшееся лицо, голодные глаза, эффектно очерченные темными тенями усталости, - человек, нетерпеливо ожидающий заказа после бессонной ночи, всегда немного похож на прету.

- Одна шутка на сортирную тему - и я брошусь с моста! - сразу предупредил он. - Достали!

Мы не удержались от понимающей улыбки: бедняга уже не первый день пытался разобраться с несколькими весьма запутанными происшествиями: одной смертью, двумя помешательствами, двумя сердечными приступами и четырьмя глубокими обмороками. Известную пикантность всем этим несчастным случаям придавало то обстоятельство, что происходили они исключительно в туалетах. Когда на Мелифаро повесили эти дела, он сам ржал, как невоспитанная лошадь, а его комментарии могли бы заставить покраснеть даже генерала Городской Полиции Бубуту Боха, который до сих пор считался непревзойденным специалистом в области фекальной лексики. Однако укатали сивку крутые горки: на следующий день, погрузившись, так сказать, в материал, он уже морщился от наших шуточек на эту волнительную тему, а теперь вот даже утопиться грозился.

- Мы не будем, - пообещала Меламори. - Нельзя же полдюжины дней кряду шутить по одному и тому же поводу!

- Ты-то, возможно, не будешь, - проворчал Мелифаро. - А этот жуткий тип, с которым ты везде шляешься - что, кстати сказать, совершенно не пристало леди из хорошей семьи! - будет. Хвала Магистрам, я его не первый день знаю.

- Я буду молча жевать, сохраняя скорбное выражение лица, если это может сделать тебя счастливым, - пообещал я. - Можно составить тебе компанию или лучше сделать вид, что нас тут не было?

- Сделайте вид, будто вы тут есть, - устало улыбнулся он. - Я по живым людям соскучился, по правде говоря. Света белого не вижу, из сортиров не вылезаю... Впрочем, можете меня поздравить: мое расследование закончено. Сейчас съем что-нибудь и пойду спать, если не усну прямо за этим столом... Кстати, наш шеф все же редкостная свинья. Я послал ему зов, чтобы сообщить о своем бессмертном подвиге. И знаете, что он ответил?

- Попробую угадать, - усмехнулся я. - Скорее всего, он искренне удивился, что ты не закончил это расследование тремя днями раньше...

- Да, в отличие от меня ты разбираешься в людях, - удрученно признал Мелифаро. - Добавлю только, что шеф не сразу вспомнил, о каком деле идет речь.

А я-то, дурак, рассчитывал на памятник в полный рост у входа в Дом у Моста. Так гордился собой...

- Ничего, - утешил его я, - теперь мы тоже будем тобой гордиться, хочешь?

- Хочу, - кивнул он. - Можете начинать.

- Сразу после того, как ты расскажешь нам душераздирающие подробности этого таинственного дела, - пообещал я.

- Смех смехом, а подробности действительно вполне душераздирающие, - заметил Мелифаро. - Ладно, расскажу. Только съем что-нибудь, если хозяин этого заведения не пал очередной жертвой нового сортирного демона - от старого-то я и пепла не оставил... Зря улыбаетесь, кстати. Я не шучу. Это был именно демон.

- Сортирный демон? - изумилась Меламори.

- Да, незабвенная, именно сортирный и именно демон, можешь себе представить, - буркнул Мелифаро.

Тут ему наконец принесли заказ, а у нас осведомились, чего мы желаем, и мы все на несколько минут отвлеклись от лекции по занимательной демонологии.

Опрокинув рюмку какой-то огненной воды местного разлива и умяв полпорции сырного танга, Мелифаро почти вернул себе прежний человеческий облик и принялся рассказывать.

- В сущности, ничего из ряда вон выходящего не случилось. Просто в Ехо объявилась очередная пакостная тварь из иного Мира... По крайней мере, хорошо, что именно из иного: было бы печально думать, что у нее здесь осталось множество братиков и сестричек. Эта разновидность тварей питается человеческим страхом, что само по себе не новость: в юности, когда я пытался получить хорошее образование и в связи с этим периодически заставлял себя читать умные книжки, я раз и навсегда уяснил, что способность питаться чужим страхом является одним из видовых признаков демона. Но на практике я до сих пор ни с чем подобным не сталкивался. Хотите правду, ребята? Эта пакость хорошо знает свое дело. Что она умеет, так это внушать страх, противостоять которому невозможно. К счастью, оказалось, что я вполне могу действовать невзирая на страх. В противном случае я бы пополнил список безнадежных пациентов какого-нибудь городского знахаря. Тешу себя надеждой, что меня, как персону значительную и для Соединенного Королевства бесценную, выхаживал бы сам Абилат Парас...

- Но при чем тут сортиры? - с любопытством спросил я. - Неужели выяснилось, что именно там ткань, разъединяющая Миры, особенно тонка? Было бы обидно: все же я вынужден изредка посещать эти места...

- Правда, что ли? - снисходительно осведомился Мелифаро. - Как интересно!.. Впрочем, можешь быть спокоен: вряд ли эта клятая "ткань" истончилась именно в столь любимых тобою помещениях. Просто демон оказался сообразительным. Он быстро понял, что - только не вздумайте смеяться, ребята, я до сих пор горжусь своим открытием! - человек, сидящий в уборной, особенно уязвим. В глубине души мы считаем свои сортиры самым надежным укрытием, там мы не ждем ни чудес, ни подвохов. А тот, кто уверен в собственной безопасности, абсолютно беззащитен - это же известная аксиома!

- Забавно, - улыбнулся я. - Но похоже на правду.

- Похоже, - серьезно согласилась Меламори. - Мы беззащитны, когда находимся дома. Еще более беззащитны в спальне. Но в уборной... Да, пожалуй.

Твой демон прав, Мел.

- Ага. Он прозорлив и не брезглив. Но, к счастию, самоуверен, в противном случае вряд ли я бы его так быстро поймал. Впрочем, у меня несколько суток ушло только на то, чтобы узнать о его существовании. А уж наша встреча лицом к лицу была воистину незабываемым событием! До сих пор не могу поверить, что мне удалось его уничтожить: я ведь так испугался, что забыл, как меня зовут - хоть и знал заранее, что мне предстоит. В общем, намаялся я с этим грешным расследованием! - уныло заключил Мелифаро.

- Но теперь-то все? - сочувственно спросила Меламори.

- Теперь все. Если только не окажется, что этот демон был малолетним несмышленышем, который попал в наш Мир по глупости, и вслед за ним не заявится его мамаша, - горестно вздохнул наш бравый "охотник за привидениями".

На этой оптимистической ноте он все же отправился спать, доверчиво завещав нам свой счет - не настолько, впрочем, большой, чтобы я почувствовал себя банкротом.

- Когда я только поступила на службу в Тайный Сыск, эта история о демоне меня бы ужаснула, - задумчиво сказала Меламори. - Я бы, чего доброго, отказалась ходить в уборную без эскорта... Пару лет назад она бы меня испугала, но мне бы удалось взять себя в руки и даже помочь Мелифаро в его тяжком труде - если бы это вдруг понадобилось. Год назад я бы страстно пожелала лично встретиться с этим хваленым демоном и испытать свою силу. А сейчас... сейчас мне просто не очень интересно. Так, забавно, не более того...

- А ведь ты права, - признал я. - Могу сказать о себе примерно то же самое.

- Мир стал менее угрожающим, правда? - словно бы рассеянно спросила она.

И, не дожидаясь ответа, добавила:

- Но и менее ярким. Все оттенки бытия потускнели, будто не живем, а при свечах ужинаем: уютно, интимно, но как-то не всерьез. И словно бы ненадолго... К тебе это не относится, Макс. Но ко всему остальному - относится. В последнее время мне кажется, что мир лежит под толстым стеклом: он - отдельно, я - отдельно... Только этот давешний страх, когда мы с тобой решили, будто туман - это чужой сон, был таким настоящим!

Странно получается: неужели следует жить от страха до страха, снисходительно принимая все удовольствия, которые находятся в промежутке?