Чтение 13–й страницы книги ~Элайзабел Крэй и Темное Братство~

Крошащиеся от старости камни источали запах плесени. Над полом возвышались нескольких продолговатых плит, на которых были высечены стершиеся от времени письмена. Там, под плитами, покоились чьи-то останки. Обитатели этого мрачного места - крысы, пауки и жуки - спешили укрыться от ослепительного и пугающего света фонарей. Низкий потолок нависал над головами людей, словно хотел прижать пришельцев к каменным могилам, обступившим их со всех сторон.

На лице Армана застыла гримаса ужаса. Он то и дело озирался по сторонам, вздыхая и постанывая. Таниэль, прежде чем осветить своим фонарем узкую каменную лесенку, которая вела наверх, бросил на великана укоризненный взгляд.

- Смотрите в оба! - предупредил охотник своих спутников.

- Сукин сын где-нибудь рядом ошивается, голову даю на отсечение, - пробормотал Кротт.

О бесплотном вурдалаке в Кривых Дорожках знали почти все. Знали, но ничего не имели против него. В конце концов, считали они, пусть себе живет в старой церкви, коли ему там по душе. Нам-то она ни к чему.

Однако теперь отряду предстояло столкнуться лицом к лицу с самозваным церковным сторожем. Подземный ход, который заканчивался в церкви, позволял более чем на километр сократить путь по охваченным безумием улицам. Зато выход сторожил бесплотный вурдалак. "Лучше уж из двух зол выбрать меньшее и хорошо знакомое", - сказала Кэтлин, когда они держали совет, выбирая, какой путь безопаснее.

- Зажигайте! - приказал Таниэль.

Кэтлин достала из своих припасов маленькую кадильницу - золотой шарик, покачивавшийся на трех золотых цепочках. То же самое сделал и Карвер. Он поднес спичку к порошкообразному веществу, которое наполняло шарик. Повалил густой дым, и Арман испуганно заблеял. Кэтлин и Карвер принялись ритмично раскачивать свои кадильницы из стороны в сторону, чтобы дым распространился равномерно по всем направлениям. Воздух наполнился запахом горящей земли с примесью чего-то едкого.

- И при помощи этой штуки вы рассчитываете отогнать от нас бесплотного вурдалака? - с сомнением спросил Кротт, понизив голос до шепота.

- Вурдалаки этот запах терпеть не могут, - доверительно сообщил ему Таниэль. - Перемолотые в пыль сушеные лилии, измельченное сено, сухая земля и ладан. Запах похорон. - Он вопросительно взглянул на Кэтлин, и она кивнула, подтверждая, что при помощи кадильниц им удалось достичь ожидавшегося эффекта. - Это напоминает им, что они давно покойники.

- Вот уж никогда бы не подумал, что такая маленькая вещица может быть оружием против нежити, - усмехнулся Кротт. - Стоит ли вообще после этого принимать всерьез этих монстров?

Таниэль посмотрел на него с осуждением.

- Вы себе не представляете, сколько истребителей нечисти стали жертвами бесплотных вурдалаков, прежде чем было изобретено это оружие.

Поднявшись по нескольким каменным ступенькам, они очутились в ризнице, маленькой комнатке без окон, где священники переоблачались перед проведением мессы. С тех пор как в церкви прекратились службы, комната эта опустела, и все ее убранство состояло теперь из скамьи и каменной умывальни.

Кэтлин первой пересекла ризницу и толкнула дверь в помещение церкви.

В глубоких нишах пустого и гулкого зала притаились мрачные тени. Фонарь Кэтлин пронзил своим ярким лучом проход между двумя массивными колоннами. В церкви было чуть светлее, чем в ризнице и склепе. Меж каменных стен перекатывалось эхо громовых раскатов. Витражи пропускали с улицы тусклый свет, окрашивая его под цвет ангельских крыльев и одеяний святых. С чуть покосившегося креста на ряды тонувших во мраке скамей взирал огромный деревянный Христос.

- Где же призрак? - шепотом спросила Элайзабел.

- Здесь. Очень близко, - хором ответили ей Кэтлин и Таниэль. Оба безошибочно чувствовали приближение монстра.

- Идемте же! - нетерпеливо прошептал Кротт.

Арман, который был невероятно счастлив, что убрался подальше от склепа с мертвецами, издал свой кудахтающий смешок. Маленький отряд медленно двинулся вдоль правой стены к двустворчатым дверям в северной стене церкви. Таниэль напряженно вглядывался в тени, скользившие по стенам и полу огромного пустого здания, и чувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом от близости нежити.

- Вон он где, наш вурдалак, - вдруг прошептал Кротт.

Призрак, ссутулившись, затаился в центральном нефе. Свет фонарей падал на него сбоку и проходил сквозь полупрозрачный силуэт, закутанный в белесые полупрозрачные лохмотья, тоже призрачные. Из рваного рукава торчала костлявая рука. Кожа и плоть головы по большей части истлели, гладкий череп таращился пустыми глазницами, губы отсутствовали, и под провалившимся носом зияла зловещая улыбка. Он казался ходячим скелетом, полуразложившимся трупом, но не был ни тем ни другим. Там, где на него падал луч света, вурдалак казался плоским, двухмерным наброском, подвешенным в пустоте. Но те части его тела, на которые свет не попадал, оставались невидимыми.

Монстр, казалось, никак не отреагировал на вторжение стольких людей в его жилище. Он медленно двигался вперед и глядел своими пустыми глазницами прямо перед собой.

- Он нас заметил? - с сомнением спросила Элайзабел.

- Еще как, - мрачно ответил Таниэль. - Делает вид, что ему не до нас. Это их обычная уловка. Надо идти. Но только медленно. Может, он нас и пропустит с миром, если мы не напугаем его каким-нибудь резким движением или звуком.

Все послушались Таниэля и продолжили свой путь к двери, не сводя глаз с призрака. Вурдалак двигался в том же направлении по центральному проходу, маленький отряд отделяли от него только ряды скамей.

Путники уже давно не выходили на поверхность земли и потому не знали, какая чудовищная буря разразилась над Лондоном. И когда молния ударила в землю где-то совсем неподалеку от старой церкви, вслед за чем раздался оглушительный удар грома, Арман взвизгнул от неожиданности, а Элайзабел пригнулась и втянула голову в плечи.

Кротт смачно выругался и кивнул туда, где только что находился призрак.

- Он смылся.

И верно: бесплотный вурдалак, которого вспышка молнии на мгновение осветила с ног до головы, внезапно исчез где-то во мраке просторного зала церкви. В воздухе сгущалось напряжение. Повисла гнетущая тишина. Когда монстр был на виду, его следовало опасаться. Но теперь, когда он скрылся, вурдалак стал во сто крат опасней.

- У нас ведь остались наши кадильницы, - сказал Таниэль. - Смелее вперед!

Кэтлин подняла свой золотой шарик на цепочках над головой и стала раскачивать его еще сильней, чем прежде. То же самое сделал и Кар-вер. Дым быстро распространялся вокруг них. Отряд медленно двигался к выходу из церкви. Им осталось пройти примерно половину пути.

Кэтлин как раз прикидывала, не лучше ли им преодолеть расстояние до двери бегом, как откуда-то сзади и сверху послышался истошный вопль и бесплотный вурдалак обрушился на них с вершины одной из колонн. Острыми когтями он метил в Элайзабел. Девушка испуганно вскрикнула и прижалась к стене, но дым кадильниц заставил вурдалака резко отпрянуть. Кротт машинально выхватил пистолет и выстрелил в монстра. Бесплотный вурдалак уже и сам шарахнулся прочь, чураясь густого дыма. Пуля пробила в его призрачном теле преогромную дыру и угодила в одно из витражных окон на фасаде церкви. Разноцветные осколки хлынули на пол, словно звенящий стеклянный водопад.

Бесплотный вурдалак завопил от ярости. Незваные пришельцы нанесли урон его церкви! Его оглушительный визг резал уши, все невольно пригнулись и втянули головы в плечи. Монстр, словно молния, метнулся к Кротту и прыгнул ему на грудь. Призрачные пальцы с длинными когтями прошли сквозь плоть и сдавили сердце, словно большое яблоко. Король нищих закричал голосом, на удивление тонким для столь могущественного и мужественного человека. Но Таниэль не дал вурдалаку прикончить несчастного - охотник метнулся к монстру и набросил на него связку амулетов. Снаружи снова сверкнула молния, и удар грома заглушил предсмертный вопль бесплотного вурдалака. Когда эхо громового удара стихло, все увидели на полу, на том месте, где только что находился призрак, лишь связку амулетов. Бесплотный вурдалак обрел наконец вечный покой.

Все заговорили и закричали разом, перебивая друг друга. Кротт, стеная, упал на руки подскочившего к нему Армана; Элайзабел рыдала от ужаса; Арман вторил своему господину пронзительным, истерическим верещанием; Карвер и Таниэль выкрикивали какие-то распоряжения, которых никто не слушал, Кэтлин также пыталась отдавать всем приказания. Только Дьяволенок Джек стоял молча и невозмутимо.

- Отойдите! - возвысив голос, велела всем Кэтлин. - Отойдите от него! Арман! Положи его на пол!

Кротт в эти мгновения удивительно походил на раненого зайца - такой у него был испуганный и беспомощный вид. У него перехватило дыхание, и крик его смолк. Он беззвучно разевал рот, хватая воздух. Арман, послушавшись Кэтлин, бережно опустил своего господина на пол. Охотница оттолкнула в сторону Карвера, который по полицейской привычке пытался взять командование на себя, хотя понятия не имел, что следует предпринять. Кэтлин одним движением разодрала рубаху на груди раненого, а Арман опустился на пол, положил голову Кротта себе на колени и бережно придерживал ее - разумный поступок, которого трудно было ожидать от умственно отсталого гиганта.

- Но почему же кадильницы не отпугнули вурдалака? - спросил Карвер.

- Потому что этот идиот его разозлил, - ответила Кэтлин, прикладывая ладонь к груди Кротта.

Там, где пальцы монстра прошли сквозь кожу, она стала серой. Охотница открыла было рот, но Таниэль уже протягивал ей золотую кадильницу. Кэтлин высыпала на ладонь тлеющий порошок и стала втирать его в грудь Кротта. Король нищих все так же хватал ртом воздух, морщась и кашляя.

- Но ведь вурдалак не мог... - начал было Таниэль, но Дьяволенок его перебил:

- Ныне время нечисти. Она стала сильнее.

Мальчик подошел к лежавшей на полу связке амулетов и поднял ее. Казалось, что плачевное состояние, в каком пребывал Кротт, его нисколько не заботило. Мальчик поднес обереги к своим зашитым глазам. Два амулета обуглились и все еще дымились.

- Теперь мы знаем, какие обереги действуют на вурдалаков, - удовлетворенно произнес он и с этими словами вернул амулеты Таниэлю.

Кэтлин с силой опустила сомкнутые кулаки на грудь Кротта. Раздался чавкающий звук, король нищих закашлялся, глубоко вздохнул и откинулся назад. На щеки его стал понемногу возвращаться румянец. Арман бережно уложил его голову на пол.

- Смерть ему пока не грозит, - сказала Кэтлин. - Но он нуждается в лечении. Надо совершить необходимый обряд, чтобы закрепить успех. Дьяволенок, возвращайся вместе с ним. И сразу же начинай...

- Нет! - хрипло прошептал Джек. - Никуда мы не вернемся. Надо все сделать так, как велели гадальные камни. Мы оба пойдем дальше.

- Вы вернетесь! - Кэтлин топнула ногой. Дьяволенок медленно покачал головой.

- Камни сказали мне, чем все кончится. Если мы все сделаем правильно, победа будет за нами. Но стоит нам свернуть с предначертанного пути, и рисунок судьбы изменится. Нельзя жертвовать всем миром ради благополучия Кротта.

- Значит, оставшиеся камни, значения которых ты нам тогда не растолковал, сказали тебе о многих важных вещах? - догадался Таниэль.

- Кто останется жить, а кто погибнет. И где. И в одном случае - как.

- Ты не вправе скрывать это от нас! - возмутился Таниэль.

- Я не вправе вам об этом говорить, - спокойно возразил Дьяволенок. - Потому что, если мы попытаемся что-нибудь изменить, изменится и конечный итог. Я мог бы спасти одного из нас, но тогда остальные погибнут. И даже спасенный все равно простится с жизнью, но только чуть позже, а наша миссия кончится крахом! - Он так громко выкрикнул последнее слово, что Элайзабел вздрогнула от неожиданности. - Наш путь предопределен заранее. Вам не показалось странным, что мои камни и детектив Карвер не сговариваясь пришли к одному и тому же плану? Знайте, это высшие силы выбрали нас всех в качестве главного орудия в борьбе против нечисти. Мы не можем противиться их выбору.

- Какие еще высшие силы, Дьяволенок? - сердито спросил его Таниэль. - Я не позволю считать себя пешкой в чьей-то игре. Я сам за себя отвечаю. И не собираюсь быть орудием каких-то там загадочных сущностей, на которые ты намекаешь.

- Я имел в виду не сущности, о которых ты отзываешься с таким пренебрежением. - Джек склонил голову набок. На его бледных губах мелькнуло подобие улыбки. - Я говорил о той могущественной силе, которая создала видимую часть вселенной, о силе, которая управляет ходом времени и последовательностью событий, о силе, которая руководит движением планет. Ее орудия - это всяческие совпадения, различия и случайности. Это по ее воле мужчина наклоняется, чтоб подобрать монетку, которую кто-то обронил несколько дней тому назад, и какая-то девушка при этом случайно на него наталкивается, а после он берет ее в жены, а еще лет через пятьсот их потомок становится правителем половины мира. Это она приковывает внимание ученого к какой-нибудь маленькой детали, к незначительному комментарию в научном труде, а через десяток лет благодаря этой случайности отыскивается снадобье от страшной хвори. Она, эта сила, столь велика и безгранична, что хаос, каким он нам представляется, становится всего лишь оборотной стороной установленной ею гармонии. Сила эта безымянна и всегда останется таковой, хотя люди и зовут ее порой судьбой или роком. Но она не то и не другое, а просто... ход вещей. Мы сами выбираем собственные пути, но они неизменно вплетаются в общий рисунок, в узор, созданный и подготовленный этой силой. Таков наш удел. Таков путь, которым мы следуем.

Все слушали мальчика, словно зачарованные. Первым очнулся Карвер.

- Кто ты, Дьяволенок? - с почтительным изумлением спросил он.

- Я всего лишь сосуд, некое вместилище, подобное тому, каким еще недавно была Элайзабел, - сказал Джек. - Я провидел наш путь и должен идти по нему вместе с вами. Таков рисунок судьбы. А теперь помогите королю Кротту подняться на ноги. Его смертный час еще не настал.

Арман своими огромными ручищами поднял короля нищих с пола. Кротт стоял, пошатываясь. Лицо его было бледно, на груди темнело серое пятно. Он мрачно взглянул сперва на Таниэля, а затем на Дьяволенка и пробормотал:

- Я пойду с вами. Мне это по силам. Мне уже лучше.

Никто не произнес больше ни слова, никто не попытался ему возразить. Им выпала нелегкая задача, и ее следовало выполнить во что бы то ни стало.

Каледониан-роуд

Городские подземелья

Возвращение давнего врага

Станция "Каледониан-роуд" пребывала в плачевном состоянии, и казалось, что она превратилась в развалины единственно из-за потоков дождя, которые с неистовой яростью обрушивались на нее с небес. В действительности же она оказалась жертвой прямого попадания снаряда, выпущенного из дирижабля. Произошло это два десятка лет назад, и с тех пор ее не ремонтировали. Однако, как ни странно, каркас станции почти не пострадал от взрыва, ее несущие конструкции выдержали удар. Крыша приземистого квадратного здания прогнулась посередине и треснула в нескольких местах.

Едва ступив за порог старой церкви, путники тотчас вымокли до нитки. Зато на коротком пути от церкви до павильона станции им не встретилось ничего и никого более страшного, чем перепуганная кошка. Они сочли это необыкновенной удачей. А что до дождя, то он по крайней мере разогнал ненавистный туман. Кротт брел вместе со всеми, тяжело опираясь на плечо гиганта Армана и сипло, прерывисто дыша. Охотники и детектив держали наготове свои пистолеты. Дьяволенок двигался в середине цепочки, рядом с Элайзабел, где было наиболее безопасно.

Пророчества Дьяволенка привели всех в довольно мрачное расположение духа. При всех его недомолвках ясно было одно - некоторым из них предстояло умереть в самое ближайшее время. Никому не становилось легче от мысли, что действия их подчинены определенному плану, что некая могущественная сила заранее решила, кого из них оставить среди живущих, а кого принести в жертву. Многие недоумевали, не нарушил ли Дьяволенок предначертанный ход событий, рассказав им столь многое? Или его рассказ вполне согласовывался с повелениями гадальных камней? Быть может, они предписали ему сообщить все это своим спутникам? Каждый погрузился в невеселые размышления о предсказаниях мальчика. Все то и дело бросали на Дьяволенка недовольные взгляды. Ведь это он являлся главным орудием в руках того, кто всеми ими манипулировал. А что, если мальчишка все это придумал, чтобы они его послушались? И не лучше ли будет отказаться выполнять его требования?

Ясно было одно - отступать поздно, благодаря Дьяволенку они все в западне. Но как выяснить, правду ли он говорил или действовал от своего имени, преследуя свои загадочные цели? Этого не знал никто.

Через несколько минут они приблизились ко входу в здание станции. Все давно привыкли к мысли о невозможности передвигаться по подземке в ночное время, когда в туннелях хозяйничала нежить. Большинство наземных павильонов превратились в своего рода крепости, которые препятствовали выходу нечисти на поверхность земли в темное время суток. Но "Каледониан-роуд" подверглась бомбардировке во время Vernichtung, когда нечисть еще только начала появляться в Лондоне, и, к счастью для охотников, эту станцию не перестраивали, уподобляя крепости, в последующие годы, так что в нее можно было беспрепятственно войти практически в любое время суток, а в случае надобности - столь же беспрепятственно из нее выйти. Что же до монстров, то они еще никогда не забирались столь далеко по ветке "Пикадилли". Так, во всяком случае, было в прежние времена. Теперь же, после появления над Старым Городом кровавой облачной воронки, чудовища осмелели и могли проникнуть в любые, даже самые отдаленные кварталы Лондона.

Таниэль шел во главе отряда к затянутому густым плющом пролому в кирпичной стене. Внутри станция представляла собой пустой и гулкий зал, в котором звенело эхо дождевых капель, струй и ручейков, просачивающихся сквозь бреши в кровле. Через самый большой пролом в центре крыши низвергался настоящий водопад, вода растекалась по каменному полу станции, частично выливаясь наружу, на тротуар, частично просачиваясь сквозь щели в плитах. Вокруг царила тьма, лишь слабые отблески света на воде чуть развеивали ее. В безлунную ночь глаза путников уже успели привыкнуть к темноте, но все равно было сложно что-либо разглядеть.

Кэтлин зажгла свой фонарь. Ее примеру тотчас же последовали и остальные. Влажный воздух наполнился запахом горящего масла. Пятна света легли на массивные колонны, темные стропила, дверные проемы, угадывавшиеся в стенах. Зал, где располагались кассы, оказался широким помещением с низким потолком. Когда-то оно было нарядным и светлым, теперь же каменные обломки и выщербленные плитки придавали ему унылый, мрачный и заброшенный вид. Бомба, пробив крышу, взорвалась в павильоне, и в полу образовалась огромная воронка.

- Нам туда, - сказала Элайзабел, указывая на арку, над которой блестела фальшивой позолотой надпись: "К поездам".

Кэтлин бросила вопросительный взгляд на Таниэля, тот в ответ покачал головой. Чутье предупредило бы его, если бы поблизости болталась нечисть, но сейчас оно молчало. Кэтлин вздохнула с облегчением. Из них двоих Таниэль всегда лучше чувствовал приближение нечисти, и если он утверждает, что чудовищ рядом нет - значит, их нет.

Они осторожно ступали по плитам полуразрушенного павильона, огибая воронку посреди зала, перешагивали через обломки рухнувшей кровли. Всем почему-то казалось, что пол того и гляди уйдет у них из-под ног и они все друг за другом полетят в бездну. Но опасения их оказались напрасными. Маленький отряд благополучно добрался до крутой темной лестницы, ведущей в туннель.

Элайзабел стало не по себе, она ощутила острый приступ клаустрофобии. Позади и впереди царила непроглядная тьма. Свет их фонарей в этом царстве мрака казался слабым и тусклым, он освещал только их лица и те из ступеней, на которые они ставили ноги, и от этого ей казалось, что у лестницы нет конца, что все они так и будут спускаться по ней, пока в их фонарях не выгорит все масло, и тогда... Тогда их поглотит тьма. Элайзабел внезапно почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной. Теперь, когда в ней больше не живет Тэтч, нечисть не пощадит ее.

Таниэль, словно услыхав ее мысли, оглянулся и ободряюще ей улыбнулся. Она заставила себя улыбнуться ему в ответ.

Но вот наконец ступени закончились. Путники очутились в туннеле. Согласно указателям, на этой станции пересекались две ветки. Одна вела на северо-восток к Финсбери-Парку, другая - на юго-запад, к Хаммерсмиту. Больше здесь поезда не ходили.

- Нам сюда,- сказал Таниэль.

Слова его потонули в звуках низкого, зловещего рычания, раздавшегося позади них. Все как один замерли на месте и в испуге оглянулись. Из тьмы на них не мигая таращились три пары глаз. Глаза приближались. Если прислушаться, можно было разобрать шаги - тихие, осторожные шаги на мягких лапах.

Кэтлин прицелилась и нажала на курок. Звук выстрела, отдавшись эхом от стен и потолка узкого туннеля, оглушил их. Арман с протяжным стоном хлопнул себя ладонями по ушам, словно пытаясь вернуть утраченный слух. А быть может, он, напротив, стремился заглушить дикий вой, раздавшийся вслед за выстрелом.

Глаза исчезли.

- Они вернутся, - заявила Кэтлин. - Я их спугнула, но ненадолго.

Элайзабел взглянула на нее с упреком. Кэтлин следовало предупредить их, что она собирается стрелять. Кротт успокаивал Армана, который понемногу приходил в себя. Король нищих слабел на глазах. Темное пятно на его груди заметно увеличилось. При одном взгляде на эту зловещую отметину было ясно, что он нуждается в срочной помощи и лечении.

"Плевать на то, что наболтал этот Дьяволенок, - сердито подумал Таниэль. - Как только мы доберемся до Финсбери-Парка, я займусь Кроттом. Если надо будет, сам совершу нужный обряд".

Это была всего лишь бравада. Он весьма смутно представлял, посредством каких обрядов можно было победить инфекцию, принесенную вурдалаком, или как излечить сердце, если монстр повредил его. Но Таниэлю надо было сказать самому себе хоть что-то обнадеживающее, потому что он и его спутники уже шли по платформе и впереди зиял темный зев туннеля, заглатывая свет фонарей, заманивая путников.

Они приняли приглашение без колебаний - поворачивать в любом случае было поздно. Их толкало вперед отчаянное стремление поскорее преодолеть тьму, окутавшую их.

Маленький отряд шел по туннелю между ржавыми рельсами. Под ногами похрустывал гравий. В туннеле стоял могильный холод, и путники в своей промокшей одежде вскоре все как один начали дрожать. Зубы их выбивали частую дробь. Через несколько минут станция "Каледониан-роуд" осталась далеко позади.

Мир Элайзабел сузился до размеров круга света от ее масляного фонаря. Она с трудом переставляла ноги, чтобы не отстать от других, и не могла думать ни о чем, кроме как о ноябрьских заморозках и о том, что под землей, оказывается, еще холоднее, чем на поверхности. После того как она едва не замерзла насмерть у ворот "Редфордских угодий", она панически боялась холода и потому, собираясь в путь, постаралась одеться потеплей. Но одежда промокла под дождем, и теперь Элайзабел брела словно в тяжелой холодной броне.

Таниэль шагал рядом с ней, и она старалась держаться к нему поближе, чтобы согреться теплом его тела. Но он не обнял ее, не прижал к себе, хотя сам дрожал от холода и отчаянно старался это скрыть. Чем дальше они шли по туннелю, тем больше мерзли, и казалось, через несколько десятков шагов кровь замерзнет в жилах и превратится в лед.

Вскоре до слуха путников снова донеслось низкое рычание. Преследователи нагоняли их, как и предупреждала Кэтлин, и очередной выстрел из ее пистолета заставил врагов затаиться всего на несколько минут. Они держались позади, стараясь не попадать в круг света от фонарей, и путники, оглядываясь, могли лишь смутно различать во тьме контуры их крупных тел. Судя по тому, что чутье на нечисть, которым обладали Кэтлин, Таниэль и Дьяволенок, молчало, этими настигавшими их грозными врагами были не кто иные, как волки.

- Волки, - пробормотал Кротт со слабой усмешкой. - По крайней мере, божьи твари, которые честно издохнут, если их пристрелить из пистолета.

Станция "Хэллоуэй-роуд" возникла на их пути совершенно неожиданно. Туннель вдруг оборвался, и из мрака на них уставились потухшие глаза поезда. Он скончался здесь, на станции, никогда уже ему не возить пассажиров по туннелям. По рельсам больше не бежало электричество, чтобы его подгонять, он весь проржавел, стекла в его многочисленных больших окнах частью потрескались, а частью и вовсе отсутствовали.

Таниэль высоко поднял свой фонарь, чтобы осветить платформу станции.

Чтобы обойти поезд, пришлось подняться на платформу. Позади снова раздался протяжный волчий вой. Арман боязливо оглядывался по сторонам.

- Они приближаются, - сказала Кэтлин.

И словно в ответ на ее слова все пространство вокруг них огласилось неистовым многоголосым завыванием.

- Да их здесь не меньше нескольких дюжин! - воскликнул Карвер.

В инструкциях относительно того, как в данном случае поступить, никто не нуждался. В каждом жила память бесчисленных поколений древних предков, которые в течение всех своих жизней имели дело с волками и другими опасными хищниками. Все как по команде бросились бежать.

Первый из волков вскочил на платформу, когда путники уже преодолели половину станции. Волк, блестя голодными глазами, стремительно настигал их. Кэтлин выстрелила, но промахнулась. Зато пуля Таниэля попала в цель: волк свалился на плиты платформы. Из шеи у него фонтаном била кровь.

Не успело стихнуть эхо первых двух выстрелов, как появились еще трое хищников.

- Элайзабел! - крикнул Таниэль. - Беги в туннель! И уведи остальных. Мы их задержим.

Девушка молча подчинилась. Она помчалась по платформе к туннелю со всей скоростью, на какую была способна. Остальные последовали за ней, оставив Таниэля, Кэтлин и Карвера лицом к лицу со стаей.

Таниэль высоко поднял свой фонарь, наклонил его и выплеснул горящее масло на платформу. Оно разлилось слишком далеко, чтобы остановить волков, но он рассчитывал, что в ярком свете горящего масла им всем удобней будет целиться и огонь хоть немного задержит хищников.

Прозвучали три выстрела, три волка упали замертво.

По другую сторону огненной полосы, которую образовало на плитах пола масло из фонаря Таниэля, собралась вся стая. Янтарные глаза волков горели голодом и злобой. Кэтлин оглянулась назад, туда, где остальные члены отряда спускались в туннель у дальнего вагона поезда.

- Не пора ли и нам удалиться? - предложила она.

- По-моему, - усмехнулся Карвер, - это было бы весьма своевременно.

Все трое бросились бежать. Увидев, что добыча ускользает, волки кинулись в погоню. Они прорвались сквозь завесу пламени, одни с дымящимися шкурами, другие превратившись в огненные шары. Голод притупил у них чувство страха и гнал стаю вперед. Таниэль, Карвер и Кэтлин в ужасе оглянулись и принялись стрелять в эти движущиеся комки пламени.

- Бога ради, помоги мне подняться на платформу! Я еще могу пристрелить волка! - молил Кротт, которого Арман волоком тащил в туннель. К просьбе короля нищих великан остался безучастен.

По станции прокатилось новое эхо пистолетных выстрелов, но никто из спустившихся в туннель не мог видеть, что творилось на платформе, - поезд загораживал им обзор.

- У Элайзабел появилась идея, - негромко сказал Дьяволенок, кивнув в сторону девушки.

Все взоры обратились к ней. Элайзабел что-то быстро рисовала кончиком пальца на задней панели вагона, покрытой сажей, копотью и пылью.

- Чем это ты там занимаешься? - спросил Кротт.

Она не ответила, вскоре все стало понятно и без слов. Последний штрих, и причудливый рисунок словно ожил, засветился ослепительно ярким алым светом и тотчас же растаял в воздухе.

Поначалу ничего вокруг не изменилось. Затем послышался вопль, такой истошный, что все невольно зажали ладонями уши.

На платформе звук этот ненадолго остановил наступление своры волков. Те, кто еще не перепрыгнул через полосу горящего масла, остановились в нерешительности, но остальные, успевшие перескочить огненное препятствие, замерли лишь на мгновение и снова помчались вперед.

Дела Карвера и охотников складывались хуже некуда. Участок платформы между ними и полосой горящего масла был сплошь усеян телами мертвых или издыхающих волков. В воздухе стоял удушливый смрад паленой шерсти и горящей плоти. Охотники и детектив отступили уже почти к самому краю платформы, но волки все прибывали. Карвер выстрелил в один из мчавшихся на них огненных шаров, волк дернулся, но не замедлил бега. Кэтлин добила зверя выстрелом из своего пистолета. А по пятам за волком с горевшей шкурой бежал его менее пострадавший от огня собрат. Таниэль прицелился и спустил курок, но вместо выстрела раздался лишь сухой щелчок - патроны кончились.

Пронзительный вой делался все громче, хотя казалось, что громче уже быть не может. И тут поезд вдруг содрогнулся и пришел в движение. Его колеса стали медленно, со скрипом вращаться, проталкивая вагоны вперед. Волки взвыли от ужаса, и самые умные начали спрыгивать обратно в туннель, из которого появились, чтобы не очутиться в ловушке. Остальные замерли в нерешительности, затем с тявканьем стали носиться по платформе кругами. Один по неосторожности очутился слишком близко от огненной полосы, и хвост его вспыхнул, как факел. Остальные шарахнулись в стороны, чтобы он не поджег и их шкуры.

Волк, которого не смог подстрелить Таниэль, бросился на Кэтлин и прижал ее к стене. Волчьи когти насквозь разодрали ее плащ, Кэтлин, вскрикнув от боли, потянулась за ножом, но ее опередил Таниэль. Точно рассчитанным ударом он вонзил свой нож в шею волка по самую рукоятку, перебив зверю шейные позвонки. Хищник свалился замертво.

Фонарь Кэтлин каким-то чудом не разбился, выпав у нее из рук, и теперь, покачиваясь, лежал у края платформы. Карвер подхватил его с пола и метнул поверх огненной полосы, которую еще прежде образовало горящее масло из фонаря Таниэля, в гущу собравшихся волков. Кипящее масло выплеснулось на них, и все прочие звуки потонули в раздавшемся вслед за тем диком вое.

Вагоны поезда со скрежетом задели за своды туннеля. И вдруг все кончилось. Волчий вой постепенно стих, осталось лишь тихое потрескивание горящих шкур; визг поезда заглох в туннеле, из которого маленький отряд попал на станцию. И снова наступила тишина.

- Он тебя задел? - встревоженно спросил Таниэль у Кэтлин, помогая ей подняться на ноги.

Кэтлин вытащила руку из рукава пальто. На предплечье виднелись глубокие кровоточащие царапины.

- Дезинфекция и перевязка, - сказала она, беззаботно махнув здоровой рукой. - И порядок. Пошли, я это сумею сделать на ходу.

И они продолжили свой путь. Пока отбивались от волков, путники успели немного согреться, но вскоре холод снова дал о себе знать. Фонарей у них теперь осталось мало, и мрак теснее сомкнул вокруг них свое кольцо. Таниэль помог Кэтлин обработать ее раны. При помощи раствора, повышающего свертываемость крови, и бинтов, которые Кэтлин предусмотрительно захватила с собой, кровь удалось остановить. Ранения для охотников за нечистью были делом привычным, они умели оказывать первую помощь и всегда имели при себе необходимые для этого инструменты и снадобья. Таниэль считал, что Кэтлин еще повезло: волчьи царапины заживут быстро, а вот если бы такие же раны нанес ей колыбельщик... Здесь, в туннеле, они были бы бессильны спасти ее от возможных последствий.

Они без происшествий миновали станцию "Арсенал", внимательно оглядывая платформу, тянувшуюся справа от путей, по которым они шли. У каждого в душе мелькнула соблазнительная мысль о том, чтобы подняться вверх по крутой лестнице и выбраться наружу, на воздух из этого узкого подземного лаза, такого темного, такого страшного, таящего столько неожиданностей и опасных встреч.

Кротт все больше слабел. Это было видно невооруженным глазом. Ему безусловно следовало бы выйти из подземки и поручить себя заботам лекарей и заклинателей. Но станция "Арсенал" оказалась разбомбленной и непроходимой. Надо было идти вперед. Снова в темный, холодный туннель.

- Стойте, - сказала вдруг Элайзабел.

С того времени, как они миновали "Арсенал", прошла всего минута. А быть может, и все полчаса. Чувство времени у всех притупилось, а взглянуть на свои карманные часы ни у кого не хватало духу.

Все повернулись к девушке.

- Становится холоднее, - сказала она. - И очень быстро.

Элайзабел была права. Теперь и все почувствовали усиливающийся холод. Температура падала стремительно, миновав, вероятно, точку замерзания воды. Таниэль почувствовал, как в душу ему закрался страх.

Арман потер ладонью кончик языка, словно пытаясь избавиться от чего-то невкусного, случайно попавшего ему в рот. Король нищих сперва удивленно покосился на него, а затем понимающе кивнул.

- В воздухе пахнет солью.

Дьяволенок пришел в волнение, в каком прежде его еще никто не видел. Элайзабел взглянула на Кротта. Мелькнувшее на ее лице недоумение сменилось ужасной догадкой.

- Дроги, - прошептал Дьяволенок. - Утопленники. Они идут за нами.

Элайзабел едва не сделалось дурно при воспоминании о той ночи, когда она лишь чудом избежала встречи с одним из этих созданий. Ей прежде не приходилось слышать, как их называют, но она хорошо запомнила леденящий холод и терпкий запах морской воды, возвещающие об их появлении.

- Встаньте вплотную друг к другу! - повелительно рявкнул Дьяволенок, вытаскивая из кармана своего пальто какой-то черный камешек неправильной формы.

Этим камешком мальчик принялся чертить круг, заключая в него всех членов маленького отряда. Рельсы и шпалы ему нисколько не мешали. Даже при свете фонарей было не разглядеть линии, которую он рисовал, но незрячие глаза Дьяволенка ее видели.

- Холодно! - проскулил Арман, прижимая к себе Кротта, чтобы согреть его.

- Быть может, я смогу сделать так, чтобы нам стало теплее, - неуверенно проговорила Элайзабел. Она вспомнила заклинание, при помощи которого можно было согреть окружающий воздух, но сомневалась, сумеет ли правильно его прочитать.

- Никакого колдовства внутри круга! - прокаркал Дьяволенок. - Нам надо скрыться, спрятаться от них. Линия круга сделает нас невидимыми. А любое заклинание привлечет их к нам, как луна притягивает приливные воды.

Внезапно оттуда, куда они направлялись, послышалось шлепанье мокрых перепончатых лап по каменному туннелю.

- Погасите фонари, - скомандовал Джек. И прибавил, видя, что спутники его колеблются: - Быстрей, а не то мы все умрем!

Фонари были потушены, в подземелье воцарилась кромешная тьма. Сердца людей сдавил страх. Стоя в тесном пространстве круга, не смея шевельнуться, все они невыносимо страдали от холода. Было слышно, как скрипит камешек Джека. Свет ему, и без того слепому, был не нужен. Одежда путников, которая успела немного высохнуть за время битвы с волками, теперь отяжелела, снова напитавшись влагой. Таниэль чувствовал, как слипаются, делаясь мокрыми, его волосы. Бездонная морская пучина обступила путников со всех сторон, при дыхании из ртов у них вырывались облачка пара.