страстной и жаркой. Вся из себя гладкая и бархатистая, без оспин и почти без
родинок. Такую, пожалуй, продавать жалко, хотя цену за нее дадут изрядную. И
при стойбище в общем услужении жалко оставлять: или ошпарят на кухне, или
подростки ненасытные спортят - весь жар отобьют, сладости и способности к ласке
лишат. В общем, либо шрамов получит, либо холоду наберется. Ни золота тогда от
нее не станет, ни удовольствия.
собой... '
кончиками пальцев, отвернулся, поднял широкий пояс из толстой бычьей кожи с
висящими на нем саблей, двумя ножами, огнивом и кошелем, подпоясался.
место отведет. И кибитку отдельную! Поняла? - Он обернулся на всхлип и
обнаружил, что новая наложница плачет. - Ты чего?
получилось, что вместо этого он просто прикоснулся к мокрой щеке. - Здесь
теперь твой дом. Привыкай. Меня жди. Вернусь - подарки привезу.
женщин получаются самые ласковые и преданные жены... И самые ревнивые. Сколько
случаев было, когда детей других жен они изводили, когда соперниц по вниманию
мужа резали - не счесть.
ласковой могу быть, я внимания требовать не стану. Не хочу опять одна!
Алги-мурза поймал себя на том, что оправдывается. Оправдывается перед
наложницей, которая еще и часа в гареме пробыть не успела. - Вот шайтан! -
разозлился он. - Сказал: здесь оставайся! Воля моя теперь тебе защитой. Фехула
тебя оденет и место отведет хорошее, я ей сам скажу.
перед старшей женой, и уже начал сожалеть о том, что взял полонянку в гарем.
Продать ее надо. И золота в казну прибудет, и лишние волнения, долой.
оставаться, не стану!
отмахнулся:
оставайся, я так приказываю!
сторону полог.
на месте вчерашнего пиршества.
Однако, видимо, с силой не опирался, поскольку стояла лошадь спокойно.
имеющий немалый опыт и в набегах, и в мирных переходах.
когда Ор-Копу увидим.
Сахыб-Гиреем перекопа они добрались только к полудню. Животы путников к этому
времени изрядно подвело, но нукеры не смели перечить своему господину, а
русский... Ему, похоже, было и вовсе все равно - сытно-голодно, холодно-горячо,
жестко-мягко. Он рвался вперед, и пока дорога ложилась под копыта, все
остальное его вовсе не интересовало.
двинулись дальше, на восток, через земли могущественнейшего крымского бейского
рода Шириновых.
отар и табунов маленький отряд видел только пеньки подъеденной под корень травы
да навозные катыши. Впрочем, к вечеру они выбрались в нетронутую скотом степь,
и остановились на ночлег, отпуская ни разу не кормленных за день лошадей
пастись.
кобыльим молоком, и поднялись в седла. Опять потянулась бесконечная седая
равнина, полная ленивых, широких и пологих взгорков и столь же пологих низин,
совершенно одинаковых и, на взгляд Тирца, никак не отличающихся друг от друга.
Порою ему начинало казаться, что они бродят по бесконечному кругу, - как вдруг
среди дня по левую руку не появилась вдруг, словно призрак, одинокая мечеть,
ослепительно белая, с голубым куполом и четырьмя светло-розовыми минаретами.
далекий лес. Отряд перешел в галоп и вскоре приблизился к широкой полосе
растущих поперек пути тополей и серебристых ив. Татары спешились и вошли под
кроны, ведя своих коней в поводу. Магистр последовал их примеру и, спустя
несколько минут протискиванья через густой кустарник, вышел к широкой,
полноводной реке.
нормальной овсяной каши с тщательно разваренным мясом, наполнили до горлышка
все бурдюки, да и сами отпились водой вдосталь.
потнике Алги-мурза. - Брод должен быть неподалеку.
однако реку они пересекли, не замочив ног, - воды на перекатывающейся по
каменистому руслу стремнине оказалось немногим выше, чем коню по брюхо. Зато на
противоположном берегу они почти сразу наткнулись на отару свежестриженных
овец, похожих на яблочные огрызки на тонких ножках. Гумер, подчиняясь кивку
мурзы, поскакал к пастухам и вскоре вернулся с радостным известием:
Девлет-Гирей нужен!
поставил, - кратко пояснил Алги-мурза, подгоняя пятками коня. - Где ставка
Мансуровых, там и Девлет-Гирей сидит. Теперь уже рядом.
горизонта плещется огромное озеро, из которого тут и там выглядывают поросшие
лесом макушки холмов, темнеют тростниковые заросли, почему-то сильно
смахивающие на макушки пирамидальных тополей. Местами островки почему-то
выглядели, как сметанные вокруг высоких шестов стога сена. Временами по
поверхности озера прокатывалась волна ветра, и по нему начинали течь медленные,
величественные волны.
Сейчас ярило наше поднимется, враз туман разгонит. Моргнуть не успеете.
любом виде прекрасна.
промолчал. В этот миг полыхнуло заревом над далеким горизонтом, появился край
ослепительного диска, начал вырастать, расплескивая яркие лучи - ив тех местах,
куда они падали, озерная гладь действительно мгновенно пересыхала, обнажая
скрытые под собой луга, заросли кустарника и дубовые рощи. Смерды, скинув
шапки, торопливо крестились и кланялись древнему божеству, бояре тоже не
удержались и осенили себя крестами.
дальше, еще около версты.
поспать захотел. А чтобы бабы, пока он дрыхнет, не сбежали, ров прорыл, от
Оскола до Оскола. Вот они все на острове и оказались. Ваши, кстати, земли. Лес
там небольшой, и луга. Плохо только, половодьем его заливает. Так что усадьбы
там не поставить: не снесет, так затопит. Не затопит, так погреба подмочит.
давай здесь дом поставим, на холме? Самое красивое место!
еще верст пять. Но там тоже холмы есть.
по заросшему сочной травой склону. Они выехали на берег Бабьего рва, проехали
несколько верст под раскидистыми ветвями вековых дубов, по песчаной отмели.
удобно. Они ведь в набег как раз вдоль рек идут. Орду колодцами не напоить, она
реку выхлебать способна. Вот и идут на Русь вдоль Оскола и Донца.
рати будут ходить север через их поместья! Только теперь они начали осознавать,
какую именно награду получили от государя за лихой набег на Дерптское
епископство. Дескать: любите саблями махать - вот и машите. А заодно на своей
Ильин Андрей
Корнев Павел
Акунин Борис
Журавлев Владимир
Смит Кордвейнер
Березин Федор