Чтение 13–й страницы книги ~В конце времен~

- И что это такое? - спросили кузнецы, рассматривая невиданные доселе предметы.

- Не важно, что это, важно, чем оно станет в ближайшем будущем! - с намеком сказал Ксенофонт.

- И чем оно станет?

- Ничем.

Кузнецы нахмурились:

- Вот никогда не любил твое непроизносимое имя, - сказал Зюзник, пристально посмотрев на заместителя советника, - и характер у тебя ему под стать! Перестань говорить загадками, ты знаешь, что я этого сильно не люблю!

Заместитель советника по агентурным делам развел руками: работа такая - любые сведения не подписавшим документы о неразглашении секретной информации не выдаются.

- Преврати их во что-нибудь такое, чтобы невозможно было определить, чем оно являлось до этого.

Кузнецы с интересом поглядели на "разговорники" и на Ксенофонта.

- Скажи мне, любезный тайнодержец, а по рынку ты как ходишь, продукты покупаешь? - ехидно спросил Хлюпник. - Как ты отвечаешь на прямые вопросы: "сколько вешать в граммах" или "сколько мерить в метрах", перестраховщик-профессионал?

- Прямо так и отвечаю! - усмехнулся Ксенофонт. - Расплывчато, но с намеком. Кто умный, тот сам догадается, сколько взвешивать и сколько отмерять?

- Ну-ну, - Хлюпник тихонько постучал пальцем по жидкокристаллическому дисплею. - Что это у нас такое? На вид стекло, а поддается! Признавайся: волшебника ограбил, струхнул и пытаешься замести следы преступления?

У Ксенофонта екнуло сердце: кузнецы оказались слишком сообразительны для своей должности, прямо так и зрят в корень, и определяют точные данные без малейших сомнений и промедления. Работали бы такие в разведке - цены бы им не было.

- Как догадался? - непроизвольно вырвалось у него. - Там не написано, что эти штуки сделаны волшебниками!

- А кто еще сумеет создать такое диво, которое требуется немедленно уничтожить? - резонно заметил кузнец. - Суди сам: ты приносишь нам три коробки от неизвестного производителя и требуешь их немедленной ликвидации, хотя тебе по силам навечно их запрятать в один из твоих личных или общественно-агентурных тайников. Простой человек никогда не найдет эти коробки, да он и сунуться во дворец побоится. А вот волшебники - совсем другое дело: они будут кружить над тобой, издавая леденящие душу звуки и греметь цепями в полнолуние!

- Это призраки, а не волшебники! - поправил его Ксенофонт.

- Какая разница, хрен редьки не слаще! - возразил Хлюпник. - Им по силам пробраться во дворец и потребовать вернуть похищенное добровольно, иначе тебе самому придется скитаться по собственному дворцу и пугать ночную стражу заунывными выкриками.

Ксенофонт наклонил голову набок.

- Хлюпник, ты столько об этом знаешь... у меня складывается впечатление, что ты далеко не тот человек, за которого себя выдаешь, - подозрительно прищурившись, медленно и с расстановкой произнес он. - Откуда у тебя подробные сведения о волшебниках и потустороннем мире? Может быть, мне стоит проверить тебя на лояльность к государю-батюшке?

- Проверяй к нему на лояльность кого-нибудь другого! Повара, например. Не ровен час, накормит селедкой с огурцами, и будет царь-батюшка целый день бегать от трона в уборную и обратно.

- Не смешно, Хлюпник! - посуровел Ксенофонт.

- Суровая правда жизни! - пояснил кузнец. - Так что там с ними делать?

- Сожги, сомни, преврати в прах, и чтобы ни одна живая душа, даже душа волшебника, не сумела узнать в трех кучках остатки своих волшебных штучек! На этот раз я конкретно выразился?

- Конкретней некуда! - согласился Хлюпник. - Жди нас здесь, мы тебе вынесем результат.

- Нет уж, я хочу лично проследить, как они сгорят в огне! - не согласился Ксенофонт. - Кто вас, кузнецов, знает? Поменяете на кучку окалины и скажете, что так и было, а мне потом с волшебниками калякать о спасении моей грешной души!

- Сгинь, агентура! - прорычал Зюзник. - Не веришь нам, так и быть, смотри в печь своими собственными глазами. Но учти, что твой симпатичный и пока еще белый костюмчик быстро станет далеко не симпатичным и совершенно не белым. Устроят тебя такие изменения?

- Это мелочи! - воскликнул Ксенофонт: если о его тайных делах узнает советник или сами волшебники всё-таки вернутся с извинениями и просьбами вернуть три позабытых черных коробочки, то очень даже может быть, что расписанные кузнецами свойства костюмчика ему больше не пригодятся.

- Тогда заходи, будь как дома! - пригласил его Зюзник. - Только ничего руками не трогай и не забывай, что ты даже не в гостях, а так... по служебной необходимости.

Ксенофонт скривился от недовольства, но быстро вернул лицу нормальное выражение: вставший к нему спиной кузнец на секунду повернул голову. Ксенофонт растянул губы в улыбке, кузнец приглашающе махнул рукой и, подхватив "разговорники", вошел в кузницу.

Внутри было заметно теплее. Ксенофонт вытер проступивший на лбу пот и указал на самую большую печь, работающую на болотном газе - экспериментальную разработку местных Кулибиных.

- Вот здесь, пожалуй, они сгорят быстрее всего!

- Воздух и газ качать сам будешь? - полюбопытствовал кузнец. - Эта печь стоит нетронутой со дня основания, и работать на ней нам еще не приходилось. Мы плавим металл вот здесь, - он указал на крохотную печь, отдающую жаром. - Кидаем?

- А куда денешься? Конечно, кидаем! - ответил Ксенофонт. - Чего лямку тянуть? Не бурлаки, как-никак!

"Разговорники" полетели в печь. Хлюпник сжимал и разжимал меха, но ожидаемого покраснения металла стоявшие перед печкой зрители так и не дождались. Вместо этого они увидели, что коробки потеряли четкие очертания, чуть-чуть погорели зеленым пламенем - сгорела краска, и потекли, расплываясь по шершавой поверхности печи.

- Я же говорил, что это волшебные штучки! - довольный собой и своими познаниями кузнец весело улыбнулся и подставил к краю печи жестяное ведро, наполовину наполненное водой.

Тонкая струйка расплавленной негорючей пластмассы стекла с печи прямиком в воду, падая в нее большими огненно-желтыми шумящими при падении капельками.

Кузнец сунул руку с краю ведра и достал со дна два сантиметровых шарика темно-фиолетового цвета.

- Проделать дырки, нанизать на нитки и продать на ярмарке - такие бусы девушкам-красавицам получатся, с руками оторвут! - восхищенно воскликнул он.

- Спасибо, но мои руки мне самому пригодятся! - Ксенофонт на всякий случай торопливо сложил руки за спину. - Ты мне лучше скажи, почему они не горят?

- Почему, почему? Волшебные, вот почему! - с умным видом заявил кузнец. - Видать, заколдовал их на неуничтожение твой волшебник.

Кузнец дождался, пока струйка станет совсем тонкой, помог остаткам пластмассы стечь с печи при помощи кочерги и протянул советнику ведро с водой и застывшими шариками.

- Тебе в кулечек завернуть или в карман насыпать? - полюбопытствовал он.

- Сначала воду вылей!

- Вот привереда! - проворчал кузнец, переливая воду из одного ведра в другое и рассыпая получившиеся шарики на верстак. Шарики-капельки рассыпались по поверхности, он схватил большую кружку и собрал в нее все шарики до единого, даже самые крохотные. Еще раз осмотрел верстак, убедился, что ничего не пропустил, закрыл кружку крышкой и протянул Ксенофонту.

- Уверен, вы никому об этом не расскажете!

- Конечно! Если ты нас хорошо отблагодаришь за помощь и поддержку.

- А если я пригрожу палачом? Ему вас казнить, как курицу ощипать!

- Не выйдет, Ксенофоб!

- Ксенофонт!

- Один хрен, ни так, ни так не выговоришь! - отпарировал кузнец. - А знаешь, почему? Сказать или сам догадаешься?

- Говори, не томи душу!

- А кто ему топоры делать будет, кто инструменты разные ему выкует, кто кандалы на заказ изготовит? Палач без меня будет как без рук, и потому ни за что на свете не решится убить курицу, несущую ему золотые яйца. Улавливаешь, главагент всея царствия?

- Улавливаю, улавливаю, - Ксенофонт потряс кружку. - Посудинка переходит в мое подчинение, как я понимаю?

- Ага, запросто! Только завтра три новые принесешь, - сказал кузнец. - Заходи, если что, будем рады видеть, слышать и снова получать приличное вознаграждение за оперативно выполненную срочную работу.

И вытянул вперед раскрытую ладонь.

- Шесть золотых, или двенадцать серебряных, или...

- ... два по уху, или один по лбу! - закончил за него Ксенофонт. Кузнецы расхохотались. Он достал из мешочка несколько монеток и не глядя передал их кузнецу. Тот быстренько сосчитал и с недовольным видом заметил:

- Слышь, Ксенофонт, их здесь нечетное количество! Давай еще одну!

- Ой! - спохватился главный агент. - Кажись, машинально монету переложил. Давай ее обратно!

- Фигу! - ладонь сжалась в кулак. Огромный такой кулак, целый кулачище. Не разожмешь при всем желании. - Что передано, то передано. Докидывай монету для ровного счета!

- Изуверы! Жадины-говядины! - пробормотал Ксенофонт, роясь пальцами в свежеприобретенном кошельке. Что за напасть: не успеешь получить немного денежек на бедную старость, как у тебя сразу же отбирают большую часть на чужие крупные расходы. Нет, хватит, пора уходить из агентов на новую службу. Назвать ее фондом полного счастья, в добровольно-принудительном порядке заставить вступить в него всех и каждого и хапать денежки рекой. Чем не жизнь?

Еще одна монета легла в раскрытую ладонь кузнеца. Тот сочувственно поглядел на маленькую, кругленькую, одинокую серебряную монетку и с обидой в голосе произнес:

- Она тут одна, ей страшно! Давай еще две, пусть они на троих сообразят - всё веселее будет!

Ксенофонт понял, что если сейчас не унесет ноги, то содержимое кошелька незаметно (хотя куда там незаметно? очень даже заметно!) перекочует в цепкие и хваткие руки кузнецов.

- Она бесстрашная! - воскликнул он с боевым азартом. - Видишь, у нее на обороте находится всадник с копьем, нанизывающий змею, дабы пожарить ее на костре и съесть под сиянием полной луны? Думаешь, он не защитит эту монету от разъедающей драгоценный металл грязи на твоих руках?

И, не дожидаясь ответа, повернулся и вышел из кузницы. Вслед ему донесся радостный смех довольных собой и жизнью кузнецов. Он вздохнул: им-то хорошо, а вот ему еще предстоит идти на ковер к советнику и докладывать о проделанной работе.

И еще эти волшебные бусинки!

Как бы волшебники на самом деле не вернулись за ними и не потребовали того, кто их прячет. Мало ли что пошутили? Реквизит, понимаешь! Того и гляди - достанется из-за этого по тридцать первое число, никакие заслуги перед отечеством и награды не спасут.

А что, если...

Ксенофонт застыл на месте, и в его спину врезался не ожидавший резкой остановки идущий следом молодой граф.

Ксенофонт резко обернулся.

- Соблюдай дистанцию и тормоза проверь! - прорычал он.

- Сам проверь, у меня с тормозами всё в порядке!

- Оно и видно, что ты - большой тормоз!

К его шее протянулись две руки, намереваясь схватить ее и хорошенько сжать, дабы впредь не слышать подобных оскорблений. Ксенофонт молча вынул удостоверение и поднес его к носу разгоряченного пешехода.

Руки застыли на полпути и опустились.

- А, ну так бы сразу и говорили, господин главный агент, что видите меня насквозь! Всё понял, спорить не буду, вам виднее - тормоз я или ускоритель. Я могу идти?

- Идите!

Пешеход на всякий случай козырнул, приложив руку к пустой голове и изменив направление движения на противоположное, торопливо скрылся среди деревьев дворцового парка.

Ксенофонт посмотрел ему вслед, недовольно покачал головой и направился писать завещание - простая формальность, советник его, конечно, не убьет, но потреплет основательно. Вывернет душу и заглянет в самые потаенные уголки. Он такой.

Дверь в кабинет советника Логвина была, как обычно, открыта настежь, а сам советник с традиционной ненавистью в глазах смотрел на портрет своего предшественника. Рядом с портретом висела круглая дощечка с шестью кругами разного диаметра, а в самом центре, где было написано "сто баллов", торчал метательный нож. Ксенофонт напрягся: раньше ничего подобного в кабинете советника не висело, и это значило, что в последнее время хозяин стал очень недоволен существующим порядком вещей.

- Можно войти? - кротким голосом спросил Ксенофонт, встав перед столом, за которым сидел советник.

- Входи, коль вошел! - разрешил Логвин, так и не поняв, какую шутку только что сказал. - Докладывай обстановку и не нервируй меня понапрасну.

- А по делу можно нервировать? - заранее уточнил Ксенофонт.

- Нежелательно, но если очень хочется, то можно. Но учти, что за последствия я не ручаюсь! - Советник сжал метательный нож так, что побелели пальцы, и с силой швырнул его в дощечку. Нож глубоко вонзился в дерево рядом с первым ножом.

- Может быть, мне стоит зайти попозже? - осторожно начал отступать к выходу Ксенофонт. - И вам будет легче, и мне спокойнее.

- Нет уж, коль вошел, то говори, обратной дороги нет! - отрезал советник. - Вы успели подготовить Змейго Рыныча к допросу?

Ксенофонт задумался над ответом.

"Ну почему, - думал он, - советник обожает ставить вопросы ребром? Ведь отлично знает, что они выйдут ему боком!"

Ответить так, чтобы следующий нож, который Логвин уже нетерпеливо вертел в руках, полетел всё-таки в дощечку, а не в отвечающего, было довольно сложно. Советник ждал, но терпения у него катастрофически не хватало. Нож с приличной скоростью вращался вокруг продольной оси, и Ксенофонт, подумав напоследок о том, что написать завещание было хорошей и, главное, своевременной идеей, ответил:

- Змейго Рыныч оказался злым и жестоким волшебником, который, как мы сумели выяснить, успел засветиться в разных царствах под разными именами, повсюду устраивая злые шутки над самыми лучшими людьми государства!

Нож перестал вращаться: советник обдумывал неожиданный ответ. По привычке ожидая четкого и внятного "да" или нечеткого и невнятного "нет", он растерялся, услышав вместо лаконичного слова длинную тираду.

- Это надо понимать так, что вы всё-таки его упустили! - ледяным тоном сказал он.

Ксенофонт сглотнул.

- Не только мы! Его упустили агенты восьми предыдущих государств, в которых он был. Он везде отмечал свое появление разными штучками вроде разговоров о старинном затерянном сундуке, разбрасыванием смеющихся мешочков, превращением людей в синих и зеленых человечков, науськиванием на лучших агентов страшных диковинных монстров-оборотней и прочих гадостей! Он зверь, он монстр, он чудовище, что портит хорошим людям нервы!

- А зачем он это делает, если потом уезжает?

- От агентов поступили сведения, что он так развлекается.

"Это кто из присутствующих был хоро..." - чуть не вырвалось у советника-всезнайки: сначала он подумал про дымившихся гостей и того пищавшего типчика с попугайской прической и не нашел среди них ни одного подходящего под описание. Лишь в последний момент до него дошло, что речь в основном шла о нем же, а открыто усомниться в собственной честности - это явный перебор. И потому фраза так и не прозвучала.

- Ладно, с этим проходимцем все ясно! - разочарованно протянул советник, мысленно осыпая Кащея последними словами: агентам своей собственной разведки он еще доверял. - А как быть с царевичем Домиником и советником Ларрианом? Они у него в напарниках, или как?

Ксенофонт сделал трагическое лицо:

- Боюсь, они попали под его колдовские чары и не осознавали, что делали. Или же он просто воспользовался их добрыми именами для того, чтобы прикрыться ими и не вызывать подозрения. Мне сообщили, что в нескольких десятках километров отсюда царевич Доминик подвергся нападению банды разбойников. Спасший их Змейго Рыныч на самом деле устроил кровожадную инсценировку с целью войти в доверие к опытному советнику и менее опытному царевичу. Прячась за их спинами, он и попал на праздничный вечер во дворце, где испортил вам настроение.

"Он не только настроение мне испортил, - тоскливо подумал Логвин, хотя оставался еще один крохотный шанс на то, что сундук может находиться в столице. - Он мне всю жизнь переломал своими тупыми розыгрышами!"

Третий нож вонзился в дощечку. Трещина расколола дерево на две почти равные части. Одна часть осталась висеть, вторая рухнула на пол вместе с двумя ножами. Третий нож остался в стене, пробив дощечку и попав в щель между камнями кладки.

- Мы почти догнали карету, - продолжал Ксенофонт, четко придерживаясь предварительно продуманного плана объяснений. - Но волшебник оказался тертым калачом и в последний момент, когда мы его почти настигли у самой границы, просто-напросто растворился в воздухе вместе с каретой, пассажирами и лошадьми. Наш агент остался без поддержки лежака и упал на дорогу, сломав себе руку и наставив кучу синяков и ушибов. Сейчас он лежит в коме, и боюсь, что мы надолго потеряли его. Агентов я отправил на новое задание: разузнать как можно больше о волшебнике Змейго Рыныче. Как только они вернутся, мы будем в полной боевой готовности и не допустим новых злодеяний.

- Отлично! - соглашаясь со всем вышесказанным, сказал советник. - Но каким образом он прошел в город через ворота, выпив святую воду и не умерев при этом?

"Ой, блин-оладушек, нашел до чего докопаться!" - мысленно возмутился Ксенофонт.

- Я вынужден признать, что святая вода, запечатанная в шкатулке, утратила свои свойства! Волшебник оказался куда более могущественным, чем мы могли себе представить. И я намерен подать рапорт об усилении процедуры проверки подозреваемых в колдовстве. Я рассчитываю на трехкратное повышение количества святой воды, выпиваемое при проверке, кроме того, мы потребуем наличия на пропускном пункте священника, который дополнительно освятит воду на месте, а после этого приложится ко лбу входящего...

- Дубинкой? - предположил воодушевившийся советник.

- Не-не-не... - опешил Ксенофонт. - Крестом, конечно! С такой защитой нам не будут страшны никакие злые волшебники, насколько могущественными они бы ни были!

- Черт с ними! - отмахнулся советник. - А сундук? Сундук нашли?

- Не буду голословным, вот здесь написано от корки до корки про все имеющиеся сундуки во дворце.

Логвин пробежал взглядом по строчкам, написанным каллиграфическим почерком. Находок и просто известных сундуков оказалось ровно тысяча триста девяносто семь, ни больше ни меньше. Почти у всех, а точнее, у тысячи триста восьмидесяти четырех ключи имелись, и сами сундуки совершенно спокойно открывались и закрывались, и во всех были только сложенные вещи да разное приданое невестам. У восьми ключей не было, но и замков, их закрывающих, тоже не имелось. Таким образом, число подходящих под описание сундуков уменьшилось до пяти. Четыре из них так и не были открыты. Но это было не важно, поскольку от старости у них отвалилось прилипшее к полу дно, и при попытке приподнять сундуки содержимое само собой вываливалось наружу. В наличии оказались старые тряпки, не представлявшие собой ценности ни для кого, кроме моли.

Последний сундук оказался крепким, прочным, запертым, и ключа от него не было.

Однако не успели агенты его вскрыть и проверить, что находится внутри, как внезапно перед ними появился купец первой гильдии Артемидий Афанасьев со слугами. Они набросились на агентов с яростными криками, суть которых сводилась к следующему: он только-только, не более пяти минут назад, купил этот сундук и оставил на минуточку без присмотра, как пронырливые воры тут же решили его взломать и поживиться добром, которое в сундук еще и положить-то не успели!

Советник прервал чтение, не в силах узнать, чем всё завершилось, и сохранить при этом невозмутимое выражение лица.

- Заставь дурака Богу молиться, - пробормотал он. Его захлестнуло резкое и до боли неприятное чувство разочарования. Советник чертыхнулся, проклиная себя за то, что сразу поверил вредному злодею и позволил ему себя обмануть.

"Волшебники, черт бы их побрал! Ни грамма совести нет, такими шутками шутить вздумали! Наступил на самое больное место, "добрый" злыдень, растоптал, раздавил, разбил и смешал с дорожной пылью!"

- Такое хорошее настроение загнали в могилу! - рявкнул он. Ксенофонт испуганно отпрянул. - Это не тебе, куда поскакал?! Что это у тебя за кружка? Пиво пьешь в рабочее время? Один? Без меня?!

- А-а-а... м-м-м... я...

- Что в кружке?

Ксенофонт протянул ее начальнику.

- Господин советник Логвин, наши агенты прознали про вашу огромную беду - пережить столько издевательств со стороны злого волшебника - и решили сделать вам маленький подарок. Точнее, не столько вам, сколько вашей супруге! - выпалил он, открывая крышку и показывая советнику горсть шариков. - Они отыскали это редкое сокровище во время возвращения домой и решили, что эти драгоценные минералы должны хотя бы чуть-чуть скрасить жизнь, изрядно испорченную злодеяниями Змейго Рыныча. Эти камушки невероятно и настолько редки, что вы их больше не найдете ни в одном царстве-государстве! Не откажите, примите от нас этот скромный, но очень дорогой и величественный подарок!

- Не откажусь! - Советник схватил кружку, высыпал на ладонь горсть шариков и посмотрел через них на свет. - Необычно сияет!

- Этот минерал еще не имеет собственного названия, и мы думаем, что вы имеете полное право назвать его в свою честь! Ваше имя сохранится в веках!

Логвин обрадовался.

- Ты знаешь, как вернуть бодрость духа потерявшему ее руководителю, Ксенофонт! - Кружка исчезла в недрах гигантского стола. - Будешь и дальше радовать меня хорошими новостями - быть тебе на моем месте после моего ухода. Ты свободен. И передай агентам мою благодарность за проделанную работу!

- Слушаюсь, господин советник Логвин! - гаркнул Ксенофонт, со счастливым видом выходя из кабинета, перекрестившись и переводя дух: ему показалось, что советник с минуты на минуту взорвется от ярости и сдерживает себя из последних руководящих сил. Минуты через три советник выглянул в коридор, убедился в том, что никого рядом нет, выхватил из-за стола дубинку и в бешенстве заколотил ей по каменной стене, выплескивая накопившееся за неполные сутки нервное напряжение.

- Обманули! - дико рычал он, колошматя безмолвные камни так, что стена гудела от возмущения. Дубинка вылетела из его рук и ударилась в ножку шкафа. Советник устало выдохнул и повалился в кресло. - Ну, Змейго Рыныч, когда я найду тебя и узнаю о наилучшем способе твоего убийства - ты мне ответишь за издевательства! По полной программе! Ты этого просто не переживешь, я тебе говорю!!!

Старый шкаф покачнулся - сломанная дубинкой ножка надломилась и раскололась. Шкаф потерял устойчивость и повалился на пол, выбрасывая из себя кипы бумаг и мелких предметов. Со шкафа сорвались и рассыпались по паласу многочисленные рулоны карт соседних стран. Кабинет заволокло облако пыли. Советник скрестил руки на груди и удрученно сплюнул на захламленный пол.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

- Хитро мы провернули дело с каретой! - веселился Доминик.

Советник Ларриан одобрительно кивнул, хотя отдавать на растерзание собственную карету ему было искренне жаль: новая модель и так удачно собрана, до сих пор ни одной поломки не было. Некоторым утешением служило то, что там остались ненавистные парики, и кто-то другой отныне будет мучиться, надевая их по утрам и расхаживая в них целыми днями напролет.

Лилит розыгрыши пришлись по душе, и у нее появилась возможность самой насолить ненавистному советнику. Она выделила путешественникам карету из собственного парка и в компании преданных друзей, с шумом, гамом, песнями и плясками отправилась на стоянку в качестве провожающего лица. Охранники не посмели их не пропустить, и гомонящая толпа окружила карету Ларриана, делая вид, что прощается с гостями. Обнимались напоследок, восхищались дизайном салона кареты и заодно упросили царевича разрешить всем желающим немного посидеть внутри. Карета раскачивалась от постоянного передвижения желающих забраться внутрь. Благодаря этому прикрытию, Кащей и охранники Доминика быстро сняли багаж с крыши, сделали вид, что занесли его в карету, сменили номера и вынесли из самой кареты всё необходимое.

Кащей наспех настрочил прощально-объяснительное письмо, вложил его в лукошко, достал из вместительных кармашков плаща три "разговорника" и включил их на уровень плавного перехода от бесед о свадьбах и высокой моде до сплетен о политиках и их темных делишках.

Извозчику дали кошелек с нормальными монетами, рядом посадили прихваченный по дороге из дворца наряженный манекен, а Кащей включил и настроил "навигатор" на поездку без остановок до полной разрядки аккумуляторов. Извозчику пожелали долгих лет счастливой жизни и приказали: как только представится удобный случай, пусть спрыгивает. А потом идет, куда душа пожелает и выданные средства позволят.

Дружно попрощавшись с пустой каретой, окружившие плотным кольцом Кащея, Доминика, советника, их охрану и багаж друзья протопали к ряду личных карет царевны, усадили путешественников и пожелали им счастливого пути.

- Будем ждать в гости! - сказали напоследок Лилит и Эрнест, толпа помахала руками, и карета отправилась в дальний путь.

- Должен сказать, что этот розыгрыш понравился мне намного больше, чем обычные соревнования по остроумию, - заметил советник Ларриан, на всякий случай заглядывая на полочки для сумок: не завалялся ли там из вредности какой-нибудь парик? Салон сверкал первозданной чистотой и радовал отсутствием посторонних предметов. - Я могу сравнить соревнования разве что со столкновением теоретиков юмора, а ты, Змейго, показал, что подобные шоу надо проводить практически - эффект просто потрясающий, можешь мне поверить, я довольно опытный в этих делах человек!

- С этим трудно поспорить! - уклончиво сказал Кащей. Советник решил было уточнить, но довольно быстро понял, что ответ идеально подходит под каждую фразу, и довольно хмыкнул.

До границы двадцать, третьего царства они доехали без особых приключений. Два охранника сменяли друг дружку для того, чтобы быстрее добраться до цели, и карета почти безостановочно находилась в движении. Лошадей меняли на станциях и попутно спрашивали о новостях из царства Ниты. Как ни странно, но именно оттуда шли самые прекрасные, неимоверно фантастически красочные известия о том, как там живут и что делают люди. Про саму царевну никто не говорил, но частенько упоминал имя одного графа, появившегося при дворе несколько лет назад и с тех пор выбившегося в фавориты царской семьи.

"Граф был то, граф был се, - говорили люди, - благодаря ему каждый раз всходило солнце и сияла по ночам луна. Он был лучшим, он был могучим..."

- Он делал по утрам зарядку и ел манную Кащу! - с пафосом добавлял Кащей, и выбитые из колеи его словами люди кивали в ответ, не зная, как правильно реагировать.

- Офигеть! - комментировал советник. - Лишь бы не овсянку!

- А то однажды говорит он слуге, - вдохновенно продолжал Кащей, указывая на советника пальцем и переходя на старый, но веселый анекдот: - Что это у меня в ботинке хлюпает?

- Каща, граф! - отвечал за слугу царевич.

- А что она там, собственно говоря, делает? - выспрашивал Кащей.