read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Так, может, тут и бросим? Все равно течением унесет.
- Цыц! - неожиданно рассердился плюгавец. - Делай что велено, а не то ужо, все обскажу боярину.
- Что ты, что ты, кормилец?! - не на шутку испугался бугай. - Я же так просто ляпнул, не подумавши...
- Вот и не мели языком почем зря! Под ноги смотри лучше.
Скрытые мраком ночи, они прошли вверх по течению ручья и вышли к городской стене, темная громада которой смутно угадывалась впереди. Справа, за черными стволами деревьев, маячила ограда усадьбы. Не богатой, но и не такой уж бедной. Не высок тын, да и не низок, за ним терем не терем, но домина справный, о двух этажах, с подклетью. К самому ручью от усадьбы спускались узкие деревянные мосточки, к мосточкам была привязана лодка-долбленка - видно, не успели хозяева прибрать на зиму, а может, и не собирались прибирать - кому она нужна-то, и так перезимует.
- Ну, пришли, кажись, - подозрительно поглядев в сторону усадьбы, тихо произнес козлобородый. - Давай, развязывай.
- Так, может, так?..
- Я те дам - так! Боярин что наказывал?
Мешок развязали. Что-то достав из него, поднесли к лодке и тихо, не раскачивая, швырнули в воду. Чуть всплеснулись черные воды ручья, всплеск этот вряд ли был слышен кому-либо, заглушенный воем ветра да истошным лаем цепных псов за оградой усадьбы.
- Ишь, разлаялись, курвы, - оглянувшись, злобно прошептал плюгавец. - Поспешать надо одначе...
- Не утянет теченьем-то? - вдруг озаботился бугай.
- Не утянет, тут каменюки кругом да топляк. Ладно, пошли, пора уж.
Той же дорогой они спустились вниз по ручью и исчезли в зарослях напротив церкви Федора Стратилата. За восточной стеной смурное небо окрасилось алым.
Олег Иваныч проснулся рано. Как положено, отстоял заутреню в ближней Ильинской церкви, на Славне, вернувшись на усадьбу, выпил горячего сбитню, да, похлебав вчерашних щей, отправился на Владычный двор. Как раз сегодня, если еще не вчера вечером, туда должен был приехать игумен Феофилакт, прямой Олегов начальник. Предстояло получить порцию ценных указаний... ну, и деньжат немного не помешало бы - поиздержался Олег Иваныч, прикупил на зиму шубу, заморским сукном крытую, да кунью шапку. Да еще сапоги, лисьим мехом подбитые. Экипировался к зиме по первому сорту. О том не тужил - Феофилакт хоть и прижимист, да не жаден - всяко подкинет серебришка на бедность.
Пришпорив каурого, Олег Иваныч, не задерживаясь, проскакал мимо Торга и, миновав мост, въехал в Детинец. Небо хмурилось, но средь серых туч все больше проявлялось светлых голубоватых просветов. Может, и распогодится еще, кто знает?
На выезде из Детинца, прямо в воротах столкнулся с Гришаней. На черном коне, в темно-синем добротном кафтане с серебряными застежками, в плаще лисьем, с важным - важнее не бывает - выражением лица, тот трусил мелкой рысью в компании нескольких дородных мужиков - тоже весьма не бедного вида, скорее всего - купцов.
- Здрав буди, Олег, свет Иваныч! - кивнул на ходу, Олега увидев, потом улыбнулся, подъехал ближе.
- Тебя, батюшка, Феофилакт-игумен с утра дожидается, в палатах владычных сидючи.
Олег Иваныч кивнул. А то он об этом не знает! К Феофилакту и едет, чай. Поздоровавшись с купцами, проехал дальше. В крестах Святой Софии золотом блеснуло солнце. Может, и впрямь распогодится?
Феофилакт был непривычно оживлен, весел даже. Шагал взад-вперед по горнице, руки потирал. Увидав Олега, обрадовался...
- А, явился, мил человече!
Усадив вошедшего на лавку, велел принести квасу. Сам присел рядом - худощавый, жилистый, подвижный - кинул на стол грамоту:
- Прочти-ка!
"Ионе-владыке донесение сие: на усадьбе вощаника Петра, что на Федоровском ручье у башни, собираются к ночи ближе стригольники али ины каки богомерзцы. Песни поют богопротивные, владыку да веру православну поносят всяко, да глумы, да кощуны рассказывают, тем народ прельщая. А седни ночью бросали что-то в ручей, у лодки. Ходит туда и баба зла Игнатиха - колдунья, да волхвует".
- Вот он, вертеп стригольнический! - игумен прихлопнул рукой по столу. - Всех - за жабры да на софийский суд!
Олег Иваныч, почесав затылок, еще раз перечел грамотку.
- Я б не спешил, насчет суда-то, - осторожно молвил он. - Свидетельской базы никакой, да и не ясно, кто там, у этого вощаника, собирается - стригольники, "али ины каки богопротивцы". К тому ж - еще колдунья какая-то туда шляется. При чем тут стригольники - и колдунья? Да к тому же... К тому же, как стригольников ни возьмем - все равно отпускать придется. Иван, князь московский, всяко за них заступится, нет?
- Ух, Иван, Иване... - Феофилакт треснул посохом по полу. - Не в свои дела лезет Иван, но в дела Новгорода! А у Новгорода, Господина Великого, своя гордость есть!
- Ага... - Олег Иваныч скептически усмехнулся, напомнив, что, как задержит Иван Васильевич низовой хлеб, так сразу поубавится гордости-то новгородской.
- Тут ты прав, человече, - посмурнел лицом игумен. - Кругом прав - куда ни кинь. Заступа стригольникам от Ивана - то многим ведомо.
Феофилакт задумался, снова прошелся по палате - не сиделось - глянул в окно, потом уселся на скамью.
- Ты все ж посмотри, что там, на усадьбе вощаницкой. Осторожненько посмотри, тайно. Вызнай - кто туда ходит да зачем... Да что в ручей метали... может, кощуны какие богомерзкие.
- Вызнаю, - кивнул Олег. Почему-то не лежала у него душа к этому делу. Совсем не лежала. Однако, душа душой, а человек он служилый, приказали - исполнять надо.
Усадьба вощаника Петра оказалась не очень большой - дом да мастерская с амбаром. Заручившись платежным поручением Феофилакта, Олег Иваныч с Олексахой-сбитенщиком заявились туда под видом оптовых покупателей - договариваться о поставках свечей в дальний монастырь. Сам мастер Петр - невысокий рыжебородый мужик лет сорока - встретил гостей неприветливо, посетовал, что оторвали от работы. Потом уже, узнав о цели их прихода, помягчел, показал вощаные барабаны да чаны с топленым воском. Возле чанов и барабана суетились помощники - двое белобрысых парней лет шестнадцати.
- Невелика мастерская-то, - покачал головой Олег Иваныч, искоса посматривая на средних размеров собаку. - Что, боле нет никого?
- Дочка, Ульяна-краса, на торжище с утра отправилась. А работников и так хватает, кормилец, - махнул рукой вощаник. - Тем более - ганзейцев последнее лето не было - один убыток. Вот, по монастырям пока торгую. Следующим летом и этих, - он кивнул на подмастерьев, - прогнать придется. А и что ж - прогоню да подамся на Москву, к старшей дочке, Гликерье.
Вспомнив дочь, Петр улыбнулся, посветлел взглядом, похвастал, что замужем дочка за хорошим человеком - постоялого двора держателем Анисимовым Нежданом.
- А супруга-то твоя где же? - с любопытством рассматривая булькающий в чанах воск, словно невзначай поинтересовался Олексаха и, получив ответ, что "позапрошло летось в мор сгорела", удовлетворенно кивнул. Конечно, не то радовало Олексаху, что чужая жена померла от мора, а то, что на усадьбе, похоже, было только трое: сам хозяин да подмастерья. Младшая-то Петрова дочка, Ульяна, чай, не скоро с Торга придет - путь не близкий. Остаются подмастерья с хозяином. Следовало их как-нибудь с усадьбы выманить. Хм, как-нибудь? Да уж, прибедняться нечего, был у Олега Иваныча планчик. Для того и лежало в карманах два куска вареного мяса. Пес хозяйский почуял, аж извертелся весь, на цепи-то сидючи.
Незаметно мигнув Олексахе, Олег Иваныч взял с полки готовую свечку и скептически подбросил ее на руке:
- Хозяин, хорошо б взвесить свечки-то. С мерой сравнить.
- Взвешивай, дело хозяйское, - Петр равнодушно пожал плечами. - И я с тобой схожу, в церковь Ивановскую, мне все равно на Торг надо.
- Ну, так пошли, что ли?
Прихватив с собой образцы для сравнения с ивановским эталоном, Олег Иваныч, Олексаха и хозяин мастерской вощаник Петр вышли за ворота и, сев в возок - Олексаха за кучера, - поехали к Ивановской церкви. Возок сей, по указанию Олега Иваныча, был арендован Олексахой специально для оперативных целей.
- Я с вами в церкву-то не поеду, - едва тронулись, сообщил Олег Иваныч мастеру. - Не успеваю, еще на Рогатице дела есть. Онисим, тпруу...
Он соскочил на землю, пожелал: "С Онисимом, приказчиком, сладитесь", - да и был таков. Ни на какую Рогатицу не пошел, конечно. Напрямик ломанулся к Федоровскому ручью, там уж его ждали-дожидались верные оглоеды с дедкой Евфимием - людишки Феофилактовы. По пути нанял Олег Иваныч за медное пуло мальчишку, шепнул что-то на ухо. Мальчишка подбежал к воротам усадьбы Петра и что есть силы стал колотить в них ногами. На дворе залаял кобель - небольшая такая черная собачка, совсем не страшная, Олег Иваныч ее специально незаметно мяском прикормил, пока барабаны да чаны рассматривал. Полканом собаку звали. А ребят - Сувором да Нифонтием.
На стук выглянул один из подмастерьев.
- Ты, что ль, Нифонтий будешь? - нахально поинтересовался мальчишка.
- Не, я Сувор, - покачал круглой головой парень. - Нифонтий, эва... Позвать?
- Не надо, - мальчишка махнул рукой. - Хозяин ваш, Петр, что к ивановцам с купцами уехавши, наказывал вам взять по две корзины свечей да ноги в руки - и в церкву Ивановскую поспешать, взвешивать. Что-то у них там не сходится.
- Как не сходится? - заволновался подмастерье. - Да мы ж... да Петр... да мы никогда...
Петровы ребята собрались почти сразу. И минуты не прошло, как вышли с двумя корзинами. Ворота плотно запахнули, замок повесили, ключ Нифонтий себе за пазуху сунул. Корзины на плечи взвалили - пошли. Идите, идите... Скатертью дорога.
Оглянувшись - а чего оглядываться, место безлюдное, почитай самая окраина, да и погода та еще... - Олег Иваныч ловко перевалился через забор. Зашлась истошным лаем собака.
- Полкан, Полкане! На, вот те, мяска...
Мигом проглотив изрядный кусок вареного мяса, Полкан тут же завилял хвостом и принялся умильно поглядывать на незваного гостя. Не теряя зря времени, Олег Иваныч быстро вошел в дом.
Да... Не хоромы...
Лавки вдоль стен, в полгорницы печь, большой сундук у стены - видно, служивший постелью хозяину. Олег Иваныч распахнул сундук - замка не было, да и чего там таить-то, одна одежда да пара старых сапог - тщательно перебрал вещи - ничего. Пошарил за иконами - с тем же результатом. Задумался. Ни сам вощаник, ни тем более его подмастерья вовсе не производили впечатления интеллектуалов, задумывающихся о проблемах веры. Нечего тут делать стригольникам... если в качестве временного прибежища только. Так и без того у них подобных мест хватает. Им не стены - люди нужны, слушатели благодарные. А тут: Петр угрюм больно, подмастерья его молоды. Да и колдовских каких трав и прочих предметов ни в горнице, ни в сенях не висело. Это, если вспомнить колдунью Игнатиху, по уверению анонимного автора подметного письма, сюда периодически приходящую... Может, в клети что найдется?
Спустившись вниз по лестнице, Олег Иваныч вплотную занялся клетью. Тем временем оглоеды во главе с дедкой Евфимием деловито обшаривали ручей. И, судя по крикам, кое-что отыскали...
Не обнаружив ничего подозрительного в клети - одна пыль только, - Олег Иваныч выбрался со двора, так же как и пришел - через ограду. Правда, не так удачно - мало того, что приземлился в холодную грязную лужу (а глубокая, зараза!), так еще и ногу подвернул. Ну, делать нечего, с кем не бывает. Матюгнулся, глаза от грязи протер да похромал потихоньку к ручью.
- Ну-с, чего там у вас?
- Ой, батюшка, спаси тя Родимец!
Взглянув на шефа - весь в грязюке коричневой, словно евин, с ушей и то грязь капала, - оглоеды с дедкой впали в легкую прострацию и даже чуть было не упустили мешок, коий незадолго до этого удачно зацепили багром прямо под мостками.
- Что ж ты, батюшка?
- Так надо! - туманно пояснил Олег Иваныч и сразу наехал: - Ну, что встали-то, рты раззявя? Тащите мешок-то. Да пошевеливайтесь - чай, скоро хозяева вернутся.
Мешок был как мешок. Обычный. Пустой, как кошель бюджетника. Совсем, кажется, неинтересный мешок. Ну, это для оглоедов неинтересный, но не для Олега Иваныча. Просто так мешки под мостками не плавают, даже и пустые. Ведь что-то в этом мешке было!
- А ну-ка, парни, вон там, у лодки, пошарьте. Да не там, ближе. Зацепили чего? Молодцы! Ну, тащите с Богом.
Поднатужившись, оглоеды вытащили на берег зацепленный длинным багром предмет. Хм... Предмет... Трупешник очередной, истерзанный! Детский, между прочим.
Вот только его тут и не хватало!
- Ну, что встали? Покойников никогда не видели? Грузите труп в возок да поехали. На усадьбе посмотрим, в спокойной домашней обстановке.
- Батюшка, - несмело обратился к Олегу Иванычу один из оглоедов, испуганно косясь на труп (а ведь было чего испугаться - истерзан знатно, словно и вправду оборотень-волкодлак постарался).
Олег Иваныч недовольно оторвался от процесса чистки одежды:
- Чего тебе?
- Можно мы... Это... Не в возке поедем, с этим... А?
- А черт с вами! Хотите пешком полгорода тащиться - воля ваша! К вскрытию только не опоздайте - понадобитесь в качестве физической силы.
Усевшись в крытый возок рядом с трупом (а не привыкать, в питерском-то РОВД и не такое еще бывало!), Олег Иваныч по-гагарински взмахнул рукой и крикнул: "Поехали!" Взгромоздившийся на козлы дедко Евфимий залихватски свистнул и хлестнул лошадей. Подскакивая на ухабах, возок покатил прочь. Сзади бежали довольные оглоеды. Довольные - что не с трупом едут. Идиоты, по мнению Олега Иваныча, потому как давно известно - лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Как сворачивали с Ручья, остановились оглоедов дождаться. Навстречу девица попалась. В рубахе белой, по вороту петухами вышитой, в сарафане лазоревом. Красивая девчонка, молодая, правда, вряд ли больше пятнадцати. Как смоль, коса, глаза голубые - глубокие, ровно омуты, - ресницы долгие. Губы розовые, чуть припухлые... Через плечо корзина плетеная, аккуратно полотняным платом накрытая. С Торга бредет, не иначе. Хм.... Может, это и есть Ульянка, младшая вощаника дочка? Хороша девица, эх, повезет кому-то... Кому-то? А не Гришане, чай? То-то он болтал как-то... Ага - вот и оглоеды. Остановились, зубы скаля, на девчонку пялятся - аж шеи свернули!
- Отдохнули? Ну - дальше!
Сворачивая на Славну, Олег Иваныч снова велел дедку Евфимию остановиться. Дождался оглоедов, - добежав, те замерли перед возком, почти что по стойке "смирно", - спросил у дедки адрес самого знатного лекаря.
- Фрязин Микелиус... - припомнил тот. - Хотя нет, тот на Москву подался. Был еще Антоха-немчин, так тот от пьянства третьего дня помер.
- Что - так много пил?
- Не то, батюшка, беда, что много, - философски заметил дед. - Беда, что - не то!
Потом, в ответ на явную заинтересованность Олега Иваныча, довольно толково и в подробностях пояснил, что именно "не то" пил покойный немчин. Оказывается - Олег Иваныч о том и сам догадывался, да точно не знал - существовали на Святой Руси напитки веселящие и хмелящие. Веселящие - квас хмельной, олус-пиво, меды стоялые, вина, да березовица пьяная - сами по себе напитки довольно качественные, из чистых продуктов путем натурального брожения изготовлены. Потому и голову от них не ломит, и завсегда веселие становится. Ноги только потом иногда нейдут - ну, это пустое... А есть напитки другие, злющие, на дурной траве настоянные, да вареные-твореные-перегнанные. Вареное вино, что переваром еще кличут, - пить не приведи Господи, да хлебное то вино, зело крепкое, мутное - корчмой то вино прозывают, из зерна гонят, да плохо гонят. Но, говорят, бывает ведь и хлебное вино хорошим, да только не то, что в кружалах подают богомерзких, типа как Загородской у Явдохи. "Зелено-вино", так его прозывают, да то не вино - корчма натуральная. Сивуха сивухой. Зато крепкости изрядной. Вот к эдакому-то зелью и пристрастился Антоха-немчин. Пил-пил, да и помер в одночасье.
Дедко Евфимий осуждающе покачал головой. Олег Иваныч тоже задумался.
После, ежели уж не сыскать быстро лекаря, спросил хотя бы хорошего палача.
- На что тебе кат, господине, прости Господи? - испуганно перекрестился дед. - Таковой и не надобен вовсе в Новгороде, не Москва, чай, слава Господу!
Оглоеды реагировали более спокойно - после поездки Олега Иваныча в одной повозке с истерзанным трупом он казался им существом запредельным. Они и раньше его побаивались, оглоеды дедковы, а уж теперь-то...
Олег Иваныч вытащил из специального подсумка чистую берестяную грамоту и писало... Накарябал несколько строк, вручил, потом посмотрел на деда:
- Так где, говоришь, самый опытный лекарь проживает?
Услыхав адрес, послал оглоедов с запиской, наказав - побыстрее чтобы.
Приехав на усадьбу, велел положить труп на холоде, в клеть, на специально принесенные лавки.
Переоделся в сухое, накинул армяк и спустился в клеть, на ходу прихлебывая из глиняной кружки крепкий горячий сбитень.
Труп - пацан, на вид лет двенадцать. Темноволосый, смуглый. В одной рубашке, наспех натянутой на истерзанное тело. Непонятно только, как истерзано. Олег Иваныч был далек от мысли самостоятельно идентифицировать примененные орудия пыток. Во-первых, он их не знал, а во-вторых, не был судмедэкспертом. А потому и намеревался использовать в качестве последнего одного из опытных врачей, хотя палач в данном случае подошел бы лучше, да профессия сия уж больно дефицитной была в Новгороде - пытки в суде не использовались, членовредительские наказания тоже. Приговор один: или штраф, или "в Волхов метаху"! Зачем тогда и палач городу? Ясно - незачем! Ну, хотя б тогда лекарь... Кто ж еще-то точнее скажет? Вон, параллельные кровавые линии вдоль позвоночника - поди знай, от чего? Может, дрессированный медведь помял, бывали случаи, а никакой не маньяк... Кто знает...
В клеть заглянул - и тут же убрался - Пафнутий.
- Батюшка, привезли ката!
- Неужели нашли?
- Нашли одного... Лет пять назад в Москве, говорят, был палачом... Потом убег сюда. А тут лекарем да костоправом перебивается.
Бывший московский палач - а ныне костоправ - оказался обычным на вид человеком, не молодым, но и не старым. Среднего возраста, среднего роста, телосложения обычного. Ни крутых мускулов, ни зверского выражения лица, ни маленьких, глубоко посаженных глазок. Вполне обычное лицо, симпатичное даже. Темные, аккуратно подстриженные волосы, ухоженная бородка - вовсе не лопатой. Одет скромно - черный кафтан, коричневатый плащ, простой, безо всяких украшений, пояс. На поясе - кинжал в широких ножнах. По тому, как уверенно вошедший держал руку на эфесе своего оружия, было видно, что пользоваться он им умеет. И умеет неплохо.
- Мне нужен совет, и только, - предупреждая возможные вопросы, сразу же сказал Олег Иваныч. - И конечно, желательно, чтобы все осталось в тайне...
Посмотрев на вопросительно застывшего костоправа, Олег усмехнулся и счел уместным процитировать бессмертную фразу Остапа Бендера, произнесенную великим комбинатором при встрече со старичком Варфоломеичем, который "типичная сволочь"...
- Услуги будут оплачены! - значительно сказал Олег Иваныч. - В любой устраивающей вас валюте, кроме долларов и монгольских тугриков.
Палач неожиданно улыбнулся.
- Так что от меня нужно? - спокойно переспросил он. Голос у ката оказался приятный, звучный, как у артиста. Кажется, баритон.
Олег Иваныч резким движением сорвал с окровавленного трупа рубашку:
- Чем, как, и, по возможности, когда были нанесены эти раны?
Бывший палач удивленно покачал головой, опускаясь на колено. Пододвинулся ближе, аккуратно раздвинул пальцами полоски кожи на спине убитого мальчишки... Снова покачал головой... Затем попросил Олега помочь перевернуть труп на спину. Методично осмотрел с головы до пят. Снова покачал головой:
- Нет, это не медведь и вообще не дикий зверь. Оборотень? Я в них не верю. Это человек. Или люди... Но из тех, что хуже любого оборотня! Жалко отрока. Убивали долго, не торопились. Мучили. Вот, след от взреза ножом... не простым ножом, а специальным, пытошным, не каждый мастер такой сделает. А вот эти полосы - от кнута. Необычный кнут, широкий, бычьей кожи, таким хребет можно перешибить.
Бывший палач нахмурился. Взглянул в глаза Олегу.
- Меня почему-то многие побаиваются, - тихо произнес он. - А бояться надо вот этого... или этих... Кто сотворил такое - не человек - зверь дикий! Выловить надо - и на костер! В душе его - ад кромешный.
- Ловим... - махнул рукой Олег Иваныч. - Ну, спасибо за помощь, господине. Не знаю вот, как и величать тебя...
- На Людином - там живу - Терентием кличут. Терентий, Онфимов сын, Гущин.
- Спасибо, Терентий Онфимьевич, - вежливо поклонился Олег Иваныч. - Прошу откушать, чем Бог послал! Прошу, прошу, не надо отказываться. Заодно подробненько запишем - что за нож, какой формы, что за кнуты такие, ну и прочее.
Бывший московский палач Терентий - он оказался довольно приятным собеседником, а сколько интересных историй знал, ужас! - ушел ближе к полуночи. Ночевать наотрез отказался, сославшись на дела, а когда хозяин намекнул на ночных татей, лишь усмехнулся сквозь зубы. Да, вряд ли тут что-то светило лихим людишкам. Кинжал под третье ребро - в лучшем случае.
Проводив Терентия, Олег Иваныч подбросил в печку поленья, поворошил узорной кочергой, дожидаясь ровного желтого пламени, подвинул скамью ближе к печке и принялся подбивать бабки. В общем-то, по большому счету, сегодняшний день следовало признать удачным. Удача - в том, что, не приложив особых усилий, обзавелся Олег Иваныч практически штатным патологоанатомом-судмедэкспертом, причем весьма высокой квалификации - бывшим палачом Терентием. Терентия в этом качестве можно было (и следовало) использовать и дальше. Еще б толкового трассолога отыскать да биохимика по органическим ядам. Ну, это, конечно, Олег Иваныч размечтался...
Что же касается анонимки... Олег никак не мог взять в толк - кому она могла понадобиться. И чем дольше размышлял - тем тоскливей ему становилось. Ну ясно же - счеты таким образом не сводят. Понятно, если б труп, скажем, прямо в чан с воском подкинули, а то так, рядом... Доказухи никакой, послухов-свидетелей - тоже, ну не считать же свидетелем автора анонимки. И сам этот вощаник Петр - не та фигура, чтоб сводить с ним счеты. Да еще таким зловещим образом. Значит, не Петр был мишенью, не Петр... А тогда - кто же? Зачем, кому понадобилось топить труп напротив усадьбы Петра? Если рассуждать логически - чего в ней такого-то, в этой усадьбе? Какие такие особенности, каких нет, скажем, у ближайших со... Стоп! А ведь нет у Петра никаких ближайших соседей! Усадьба вощаника стоит на отшибе, почти у самой стены. Рядом деревья, березы, елки, кажется. Какие-то кусты, рябина. Само по себе глуховатое место. И если кто-то захочет узнать, как и кто среагировал на анонимку... Достаточно просто проследить - что необычного будет происходить на усадьбе вощаника. Ну, и рядом с нею, конечно. А кто на усадьбе (и рядом с нею) нарисовался? А нарисовался на усадьбе старший дознаватель майор милиции Олег Иваныч Завойский, собственной персоной! Совместно со всей своей агентурой, которую тоже теперь каждая собака знать будет. Ну, не каждая, а та, которой это очень нужно. Боярин Ставр? Очень на то похоже - больше, пожалуй, и некому. Только, как всегда, доказательств-то никаких. А что б еще такого сделал на месте боярина он, Олег Иваныч, после того случая, с проникновением в усадьбу? Поинтересовался бы тихохонько у всех подозрительных лиц - у кого там кафтанчик лазоревый имеется... Интересовались? Пока нет... По крайней мере, дворовые не докладывали, а они уж жуки опытные, вряд ли б такое упустили. Проследили бы любопытников иль сразу схватили. Как там говорится-то? "Имаху, каменьями побиваху и в Волхов с моста метаху!"
А не слишком ли все это сложно? Анонимка, труп, слежка... Знать бы точно, была она или нет? Откуда там следить-то удобно, чтобы самому не засветиться? Деревья голые, кусты тоже без листьев - особо не спрячешься - никаких строений поблизости нет. Стоп!
То есть как это нет? А крепостные башни? Наблюдательный пункт - лучше не придумаешь! Договориться только со стражей - и шатайся по башне сколько влезет. Хотя, это, наверное, явное нарушение местного аналога Устава гарнизонной и караульной службы, однако лишние бабки еще никому не помешали, в том числе и стражникам. Так-так... Значит, завтра... Завтра взять расписание сторожевых смен. Ага, дали, как же! Секретнейший документ, если вообще он в письменном виде имеется. Даже Феофилакту навряд ли дадут. Если через Иону только... Попробовать надо. Лично к стражникам идти или агентуру посылать - рискованно. За псковского шпиона примут - потом и Иона не выручит. Нет уж, спасибо, проходили, знаем... что-то не очень охота обратно в поруб.
Чувствовал Олег Иваныч за всем случившимся холеную руку боярина Ставра. Ставр...
Ну, подозревать-то его можно... подозревать всех можно... С доказухой как быть?
Пошарить бы по его палатам, поискать кнуты да ножички... глядишь, и отыщутся. А если не отыщутся? А если не отыщутся - то боярин Ставр - честнейший и благороднейший человек, которого подлый пес Завойский О. И. облыжно подозревал в силу его, Завойского О. И., природных склонностей к методам работы Николая Ивановича Ежова - знаменитого сталинского наркома. Берия еще там был, Лаврентий Палыч, от него тоже господин Завойский недалеко укатился. Честнейшего новгородского боярина хочет обвинить черт-те в чем! Причем - безо всяких к тому оснований! И это после того, как указанный выше боярин, можно сказать, рискуя жизнью, вырвал Олега Иваныча из владычных застенков! Ох, Олег Иваныч, Олег Иваныч, собака неблагодарная, все-то тебе не сидится, не спится, все рыщется...
Пойти, что ль, пройтись поутру. До башен городских прогуляться, что рядом с Федоровским ручьем. Поискать... приключений на свою задницу...

Глухая шестистенная башня угрюмо маячила на фоне серого пасмурного неба, охраняя исток Федоровского ручья, несущего свои темные воды через полгорода в Волхов. На башенной площадке, под островерхой, выкрашенной зеленоватым цветом крышей важно расхаживали стражники. В одетых поверх кольчуг пластинчатых бронях, вытянутых куполом шеломах, с короткими копьями - сулицами. Для непрошеных гостей имелись и стрелы. Стражники внимательно вглядывались в темную ленту лесов к востоку от города. Нехорошие были те леса, недобрые. Шарились там лесные тати-разбойники - и московиты, и татарва иногда прорывалась, да и своих шильников беглых хватало. Непроходимо, кое-где лишь прерываемые болотами, тянулись леса до самого Пречистенского Тихвинского погоста, да и там не кончались, простираясь, сказывали, аж до самого Камня.
Олег Иваныч подъехал к башне самолично - рисковал, но не хотелось подставлять Олексаху. А боле некому было столь деликатное дело доверить. Олег отпустил поводья коня, думал. Ехал-то наудачу - ничего конкретного так в голову и не приходило. Вариант с начальником городского ополчения - тысяцким - был отметен сразу - не того полета птица Олег Иваныч, да и Феофилакт-игумен в данном конкретном случае - лицо частное. Потому и нельзя было соваться к тысяцкому. Выбрать бы кого поменьше - сотника или лучше десятника. Смена-то стражникам должна хоть когда-то быть, иль что, развод караула тут производится не по Уставу? Не могут же стражи вечно на башне сидеть, несменяемо... Потому и торчал Олег Иваныч почти с самого восхода у башни, не рядом, конечно, ближе к ручью, поил каурого конька водицей ручьевой да гриву чесал гребнем. Ждал...
Они появились внезапно, выехали с Федоровой улицы о три конь. Разводящий-десятник и смена. Те, на башне, их давно уже поджидали, глаза просмотрели, ожидаючи. Сменились... Спустились, радостно гремя железом, вспрыгнули на коней, поехали. Олег Иваныч, выждав чуть, за ними. Проехали несколько усадеб, далее поскакали вдоль самой стены, остановившись у большого запущенного сада.
Небольшая, с оградой из белого камня, усадебка с воротами на городскую стену. Ворота распахнуты: въезжают-выезжают люди. Все окольчужены, оружны. Шутки, смех, ругань... Кто-то на кого-то орет - за сон на посту распекает. Караулка, в общем.
А вот и те двое, что сменились с башни. Один пожилой, длинный, со смурным, вытянутым, словно у лошади, лицом. Другой - совсем еще молодой парень с едва закурчавившейся бородкой. Рожа круглая, довольная, глуповатая. Сразу видно - человек хороший, такой Олегу Иванычу и надобен.
Стражники шли поначалу вместе, потом пожилой, простившись, свернул на Конюхова улицу, молодой же остановился задумчиво на перекрестке, молодок, по воду шедших, задирая. Задумался, башку почесав...
О чем задумался - Олегу Иванычу было вполне ясно. Тут, рядом, на Загородской - кружало Явдохи. Говоря по-татарски - кабак. Или вертеп - пожалуй, даже так лучше будет. Торговал Явдоха, в основном, зельем - вареным хлебным вином - "корчмой"-самогоном. Мутным, сивушным, пьяным. По утрам, правда, можно было и кваском хмельным разговеться, и пивом - если праздник какой. Вообще-то, пиво принято было варить всей улицей, там наверняка к Покрову наварили, не успели, чай, все-то еще выхлебать.
Придержал коня Олег Иваныч. Молодой стражник стоял у развилки и задумчиво чесал башку. Да глазами вокруг зыркал, словно кого высматривал. Ну, понятно кого - собутыльников. Очень уж не хотелось ему сейчас домой возвращаться. Олег Иваныч его понимал - и сам рад был когда-то пропустить рюмку-другую после дежурства. Ну, или пивка. С коллегами по работе.
Стражник вдруг встрепенулся - наконец дождался коллег. То ж мужики молодые, вряд ли домой пойдут, стопудово - к Явдохе, к бабке не ходи! То же, видно, и молодец кругломордый подумал, улыбнулся довольно, замахал руками - быстрей, мол, давайте, поторапливайтесь. Подошедшие воины были в армяках, накинутых поверх кольчуг, с мечами, но без шеломов и копий - видно, оставили в караулке. Встретились на углу, принялись по кошелям шарить - ага, видно, нашарили что-то. Ударили по рукам и стройной шеренгой направились на Загородскую. Чуть ли не в ногу.
- Мы красные кавалеристы, и про нас... - пришпорив конька, фальшиво запел Олег Иваныч.
Питейное заведение господина Явдохи - полутора-этажная, с подклетью, изба, чуть покосившаяся от времени, - выходило крыльцом не прямо на улицу, а на большой, порядком захламленный дворик, с коновязью, колодцем и тыном. Несмотря на утро, сквозь распахнутые ставни уже слышались песни.
Привязав во дворе лошадь, Олег Иваныч пересчитал имевшуюся наличность - пока денег хватало - и решительно толкнул низкую дверь. Вошел, сняв шапку, перекрестился, высматривая свободное местечко за длинным, уставленным кувшинами столом. Из-за печки незаметно выскочил половой, поклонился угодливо.
- Там, в углу, хорошее местечко, батюшка!
Олег Иваныч кивнул, кинул половому армяк и шапку - в корчме было довольно жарко. Уселся на лавку, заказал квасу да полкружки зелья. Зелье пить не собирался - но тут его все заказывали, так что пришлось и ему. Зелье принесли сразу, с квасом замешкались. Дожидаясь, Олег Иваныч исподволь рассматривал питухов. А их уже было довольно много, да и еще приходили. Видно, заведение Явдохи пользовалось большой популярностью. Корчма быстро наполнялась шумом, гамом и пьяными криками. В противоположном углу два мужичка уже хватали друг друга за бороды, кто-то заливисто храпел под столом, прямо у ног Олега Иваныча.
Стражников - они были заметны издали по кольчугам - обслуживал сам Явдоха, как самых дорогих гостей-завсегдатаев. Узкоглазый, нескладный, высохший, Явдоха чем-то напоминал вяленую воблу. Шастал от печки к стражникам, приносил кувшины, разливал лично, на ходу успевал раздавать подзатыльники служкам - чтоб пошевеливались, да те и так носились как угорелые. Принесли наконец квас и Олегу Иванычу, вместе с закуской - ржаными коржами с просяной кашей. Довольно вкусными, между прочим. Олег Иваныч с удовольствием выпил квасу - узнав, что осталось с праздника пиво, заказал и пива - отпил с удовольствием, хорошее оказалось пиво, крепкое, тянучее и на вкус приятное. Пили, правда, его тут мало. В основном - подростки, что жались у печки испуганной теплой стайкой. Нормальные посетители пили корчму - зелье. Опьянев, затевали драки, надравшись - валились под лавки. Стражники тоже помаленьку пьянели. Олег Иваныч незаметно подсел поближе. Затеял беседу про оружие. Про мечи да про доспехи, про панцири... Сам не говорил, больше слушал внимательно, да поддакивал, головой важно кивая. Минуты не прошло - уже лучшим другом стал. Всем троим - Онфему, Василию да Миките, младшему, кругломордому.
- Нет, кормилец, лучше немецкого доспеха, скажу так... - обнимал Олега Иваныча новый знакомец Василий. Онфем щедро подливал пива. Кругломордый Никита засыпал на глазах. Улучив момент, Олег Иваныч взял его под руку, вытащил на крыльцо - проветрить. Заодно - расспросить о башне.
- Да уж, с башни далече видать, - утвердительно кивнул Микита в ответ на вопрос Олега Иваныча. - Не, Тихвинский погост не видать, врать не буду. А монастыри какие дальние - на ладони словно. Об заклад бился? Ну, это ты погорячился. А вот был случай, выигрывали... Вот, хоть и не так давно... Приятель Митяя, напарника моего... Пустили мы его на башню - хоть и не положено, да что не сделаешь для доброго человека, верно? Для доброго человека ничто не жаль, так ведь? Потому что добрый человек... он... человек добрый, ино...
Микита тяжело опустился на ступеньки крыльца и тут же захрапел.
- Эй, Микита... Микита! Как он выглядел, знакомец-то твой, что на башне? Как зовут-то его, может, я знаю? Что? Как звать - не упомнил... А? Ах, борода больно смешная. У меня, что ли? Ах, у того, что на башню лазил... Постой, постой... Как это смешная? Как у козла? Во-о-он что...
В задумчивости вернулся Олег Иваныч за стол. Допил пиво, расплатился, оделся.
Отвязал каурого, поехал скоренько. Потом коня придержал, поплелся шагом.
Большая Московская дорога - место людное. Пеший, конный, обозный - всяк сбить норовит. Народишку-то кругом, чай, не в деревне!
Только успевай поворачивать, кабы не задавить кого.
Проехав мост через Федоровский ручей, бросил внимательный взгляд на усадьбу Ставра. Дворовые людишки как раз закрывали ворота. Приехал кто? Или уехал? А черт его...
В этот момент выезжал со владычного двора обоз игумена Феофилакта. В переднем, открытом, возке сидел сам игумен, на людишек своих покрикивал строго, чтоб дело знали. На Софье благовестили к обедне. Перекрестился игумен, с возка спрыгнул. Святое дело - обедня. Подошел к дверям - Сигтунским воротам узорчатым - распахнулись ворота. Встретил Феофилакт Пимена-ключника. Тот знак сделал - поговорить, мол, надобно, тайно. Кивнул игумен - поговорим. Отстояв обедню, собрались в грановитой палате. Феофилакт, Пимен, Варсонофий - владычный духовник. Те, что олицетворяли собой мощь всего Софийского дома - пресвятой новгородской церкви. С храмами белостенными, с монастырями дальними, с вотчинами, землями богатейшими. Пимена с Варсонофием очень интересовал Ставр. Не любили они боярина - слишком независим тот был да неудобен. О том, что Феофилакт-игумен человечку своему следить за Ставром поручил, - прознали. Откуда - не сказывали, но прознали. Может, кто из Феофилактовых людей проговорился невзначай, а может, и Гришаня-отрок... Не суть... Обступили Феофилакта-игумена - Бог, мол, делиться велел! Вот и ты поделись, отче. Информацией своей поделись, веданьем тайным!
Игумену деваться некуда. Не с руки со старцами софийскими ссориться, как бы от той ссоры самому худо не было. Махнул посохом Феофилакт, согласился...
Тут вдруг и Гришаня-отрок. От владыки болезного с писанием шел. Нет, чтоб переждать, покуда не уйдут, старцы-то... Не, некогда... куда уж...
Сунулся в палату... ой!
- Иди сюда, отроче! Олег Иваныча усадьбу ведаешь?
...Тем временем Олег Иваныч в задумчивости проехал Торг - "Квас, квас, кому квасу? Сбитень, сбитень, горячий!" - и свернул на Лубяницу. В начале улицы, на крыше заброшенной часовни, каркали вороны. Олег посмотрел недовольно - ишь, раскаркались. Да и часовня... Хоть бы перестроил кто или снес. Стоит, расхристанная, кустарником густым поросшая, глаза мозолит...



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21 22
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.