зловещего цвета глаза. Как выяснилось, вкусы прингла во многом совпадали с
его собственными. Кулла изливал на Джейкоба поток бесхитростных вопросов о
Земле и ее обитателях. Его вопросы крутились в основном вокруг одной темы
- отношения людей к своим подопечным. Когда же он узнал, что Джейкоб сам
принимал активное участие в проектах развития шимпанзе, дельфинов, а с
недавних пор собак и горилл, то его уважение к землянину возросло
безмерно. Кулла никогда не отзывался о технике людей как об архаичной,
хотя ни для кого не было секретом, что земные технологии - уникальный
реликт, чудом сохранившийся в Галактике. Но, в конце концов, ни одна раса
не достигла всего, что имеет, сама, без посторонней помощи, начав с нуля.
И в Библиотеке этот факт был прекрасно известен. Кулла с энтузиазмом
рассуждал о пользе, которую может принести Библиотека его новым друзьям -
людям и шимпанзе.
нескрываемым интересом, так и светившимся в гигантских блюдцах его красных
глаз, следил за тем, как Джейкоб изводит себя марафонской дистанцией. К
тому же Джейкоб смог убедиться, что чужак охотно откликается на грубоватый
юмор. Должно быть, сексуальные нравы принглов не слишком разнились от
человеческих. Именно обмен непристойными шутками в большей степени, чем
что-либо еще, помог Джейкобу осознать, как далеко занесло этого
долговязого представителя цивилизации принглов от родного дома. Ему было
бы интересно узнать, так же одиноко Кулле, как на его месте было бы
одиноко человеку?
- лучше, Джейкоб поймал себя на впечатлении, что перед ним не В.З., а
хорошо воспитанный человек со странным дефектом речи.
раскрылась непреодолимая пропасть.
прежние времена. Но чужак, похоже, не понимал ни слова. Джейкоб хотел
проиллюстрировать суть китайской поговоркой: "Крестьянин всегда вешается у
дверей своего хозяина". Внезапно глаза чужака полыхнули красным огнем,
послышалось возбужденное поскрипывание гигантских зубов. Джейкоб изумленно
взглянул на своего нового приятеля и поспешил сменить тему.
На фоне возбужденной толпы оба поражали полной невозмутимостью.
собственному иллюминатору.
пространства-времени начнет падать. При этом возникает очень интересный
эффект. Не пропустите!
материю космоса, уподобляясь доске, на гребне волны, скользящей к берегу.
- лишь красивая метафора, используемая популяризаторами. Когда я говорю о
пространстве-времени, я имею в виду вовсе не материю. Пространство и время
не являются веществом. По мере приближения к планетарной сингулярности -
то есть искривлению пространства, создаваемому планетой - мы должны
приспосабливаться к изменению набора параметров для измерения
пространства-времени. Природа словно хочет, чтобы, приближаясь к
массивному телу, мы постепенно меняли длину своих линеек и ход своих
часов.
образом, чтобы это изменение протекало медленно и незаметно?
носил куда более резкий характер. Приспособление к новой
пространственно-временной масштабности либо происходило при непрерывном
торможении корабля с помощью реактивных двигателей, либо он попросту
врезался в поверхность планеты, мгновенно попадая в новую систему
измерений. Теперь же мы свертываем пространство-время подобно старому
ковру. Ох, - Кеплер тихо рассмеялся, - опять меня занесло на
"материальную" аналогию. - Он помолчал, затем продолжил: - Один из
побочных продуктов этого процесса - получение нейтрония в промышленных
масштабах. Но основная цель все же - безопасная посадка.
черному бархату, медленно тускнели. Вскоре их осталось совсем немного -
туманные пятнышки цвета охры на фоне абсолютного мрака.
потерял резкость. Жар ослаб. Сама поверхность, потеряв былую
ослепительность, сильно потемнела.
терял кривизну. Объекты на Меркурии, прежде едва различимые, становились
по мере приближения "Брэдбери" все более и более отчетливыми. Внутри
огромных метеоритных кратеров обнаружились кратеры поменьше, идеально
круглой формы.
не мог определить расстояние. Снижение продолжалось, но картина
поверхности больше не менялась. На какой мы высоте? Что там внизу, гора
или выбоина? Или же через секунду-другую мы коснемся абсолютно ровной
поверхности? Неизвестно.
скалы мелькали так близко, что, казалось, их можно коснуться рукой.
Джейкоб ждал - еще секунда, и корабль замрет в неподвижности. Каково же
было его изумление, когда вдруг прямо по курсу возникла огромная черная
дыра и в мгновение поглотила "Брэдбери".
потрясли не столько неожиданные впечатления, сколько собственная реакция
на них. В тот момент, когда "Брэдбери" нырнул в провал, ведущий к базе,
Джейкоб, вцепившись в рукав пиджака Кеплера, внезапно впал в легкий
гипнотический транс. И в следующую секунду он проделал то, во что сейчас
никак не мог поверить. Его рука, словно живущая своей собственной жизнью,
умелой хладнокровно обшарила карманы Кеплера, конфисковав по таблетке из
каждого пузырька и не оставив при этом ни одного годного для идентификации
отпечатка.
Джейкоба.
отчаяния.
твоя помощь, проклятый двойник! Мне надоело расщепляться и снова обретать
целостность! Я хочу быть самим собой и только! Он с силой ударил
костяшками пальцев по твердой поверхности подлокотника, чтобы унять в руке
зуд удовлетворения.
коммуникационных туннелей, направилась к отсеку с микроклиматом для В.З.
"Столь извилистый путь, - объяснила она себе, - не скрытность, а обычная
осторожность". Вдоль шершавых темных стен тянулись трубы и кабели связи.
На каменной поверхности блестела роса, пахло сыростью. Шаги гулко
отдавались под каменными сводами.
сигнальной лампой - черный ход в одно из жилищ для чужаков. Она нажала на
кнопку, дверь медленно отъехала в сторону.
Прикрываясь рукой, Мартин достала из сумки защитные очки.
город чужаков, прилепившийся к краю обрыва. Казалось, гобелен отделен от
зрителя сверкающей стеной водопада. Мартин словно бы услышала
пронзительную музыку чужой планеты. Она с трудом, учащенно дыша, отвела
взгляд от гобелена. Необъяснимое возбуждение внезапно охватило ее.
разбросанных по комнате. Переваливаясь на коротких ножках, он подошел к
Орлов Алекс
Свержин Владимир
Соломатина Татьяна
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Андреев Николай