оставляя обнаженными длинные стройные ноги; на ногах ботинки,
зашнурованные с внутренней стороны. Широкий пояс, украшенный драгоценными
металлами, сжимает тонкую талию, на поясе небольшая сумка, пустые ножны и
большой медальон из какого-то яркого металла, который я не смог узнать.
сердцеобразной формы прекрасно, с большими выразительными глазами, слегка
раскосыми и окрашенными в яркий изумрудный цвет. Волосы великолепным
красно-золотым потоком падают на маленькие плечи и спускаются до талии.
Рот мягкий, с полными алыми губами. Даже теперь, в крайней опасности, она
сохраняет холодное самообладание, в котором чувствуется прирожденное
достоинство.
проходит через одно плечо и опускается между полных вздымающихся молодых
грудей. Лука я не увидел и потому решил, что в колчане были метательные
копья, теперь истраченные; кинжал она также потеряла.
жуткий, чем ятриб, но тяжелее и массивнее его. Похож на небольшого слона,
с таким же бочкообразным телом, с такими же толстыми, тяжелыми, похожими
на колонны ногами, заканчивающимися массивными подушечками, такая же
слегка сероватая грубая кожа. Но голова больше напоминает дикого кабана:
маленькие свиные глазки безумно горят, короткая щетина прикрывает рыло, в
нем видны огромные желтые клыки; они показываются, когда зверь испускает
хриплое рычание. Но свиное рыло зверя длиной в ярд и увеличивает сходство
со слоном.
должен весить две-три тонны. Мое уважение к воинам ятунам, которые
охотятся на этот ужас джунглей, значительно выросло.
промахнувшись. Одно тонкое копье застряло валом торфе в нескольких ярдах
от того места, где стоял я. Бродячий луч света упал на жемчуг, украшавший
рукоять кинжала: кинжал торчал в широкой груди зверя. Она ранила зверя, но
я видел, что это чудовище не так-то просто убить.
девушку, она будет раздавлена о ствол дерева.
размахивая руками, чтобы привлечь внимание вастодона. Девушка бросила на
меня изумленный взгляд, и в следующее мгновение я был слишком занят, чтобы
смотреть на нее или думать о ней, потому что вастодон свернул и направился
ко мне, гулко стуча по алой почве.
только для воинов, слугам и имуществу было запрещено им пользоваться. Но я
был свидетелем нескольких дуэлей между артроподами за месяцы пребывания в
лагере и понимал, как пользоваться этим оружием. Когда ревущий вастодон
приблизился ко мне, я отпрыгнул в сторону, опустив сверху вниз меч между
ногами, крепко зажав в обеих руках рукоять.
меч тяжелее любого другого, какой мне приходилось держать в руках, - я
обнаружил, что это крайне неудобное оружие. Я собирался ударить лезвием по
морде вастодона, расколоть, если удастся, череп или по крайней мере
ослепить зверя. Но лезвие нанесло только скользящий удар по плечу,
разрезав грубую шкуру и обнажив бледно-лиловое мясо. Вместо того чтобы
вывести вастодона из строя мой удар привел его только в еще большую
ярость.
стремлением убить, и снова бросился ко мне, как молния.
рук. И видя набегающего вастодона, я схватил копье, которое бросила
девушка, вытащил его из торфа и нацелил в зверя. Толчок отбросил меня в
сторону. Я ударился головой о какой-то твердый предмет. И тьма затянула
весь мир.
зрелые влажные губы разошлись.
научившего меня танаторскому языку.
тяжело дыша, замолк на мгновение. - Но интересно, из одного ли я куска.
Сейчас посмотрим.
глубокий порез от запястья до локтя. Из раны на лбу, всего лишь пореза,
обильно текла кровь. Кости целы, и вообще я легко отделался.
пурпурной крови. Эта удача от меня почти не зависела: собственная инерция
загнала копье глубоко внутрь зверя, пробив ему сердце. По чистой
случайности когда зверь сам себя насадил на копье, оно упиралось в твердую
землю.
голова, страшно ныла пораненная рука, я был потрясен, меня тошнило. Но в
целом все было в порядке.
рождении на далеком мире? Коджа ни разу не спрашивал меня о моем
происхождении; подобно всем своим соплеменникам, он был флегматичен и
равнодушен, любопытство - свойство обезьян и людей. А воины ятуны не люди
и не обезьяны, они совершенно не любопытны.
Джонатан Дарк.
она. Я не представлял себе, как на Танаторе нужно себя вести с
представителями местной аристократии. Поэтому слегка поклонился, что,
казалось, встретило ее одобрение.
холодной отчужденностью. Я вспомнил, что в племени ятун кланы непрерывно
воюют друг с другом. Может, это справедливо и для человеческих обитателей
Танатора. (Вскоре я узнал, что так оно и есть. - Дж.Д.). Если так, то эта
прелестная красавица может оказаться врагом.
она.
слова не говоря, отвернулась от меня и принялась собирать разбросанные
копья. Достала кинжал, по-прежнему торчавший в груди вастодона. Я промыл
раны водой из фляжки, которая лежала в мешке, и попытался перевязать их
куском чистой ткани, но одной рукой это сделать было трудно.
перевязать мои раны. В конце концов я получил их, спасая ее жизнь.
дважды нарушил танаторский кодекс чести. В народе Дарлуны считалось
вежливым для воина возражать, когда его хвалили за храбрость. Когда она
заявила, что я убил вастодона неуклюже, мне следовало серьезно согласиться
с нею. И воин не считается мужественным, если перевязывает и лечит свои
раны. В этом отношении ку тад похожи на соплеменников Коджи.
раны. Я понимал, что между нами пропасть, но не знал, как ее преодолеть.
Дарлуна не могла знать, насколько я не осведомлен об обычаях четырех
танаторских рас, поэтому ее нельзя винить в том, что она сочла меня
деревенщиной.
выражением крайнего недоверия, и она резко отшатнулась от меня. Я не
понимал, что оттолкнуло ее; взглянув вниз, я заметил, что кабаньи клыки
вастодона разорвали мою кожаную куртку, обнажив грудь с зелеными, черными
и красными символами "имущества", которые означали, что я принадлежу воину
ятуну.
отвращением аристократа к рабу или недавнему рабу ятунов, а вызывался
подозрением, что я предатель. Ятуны иногда берут себе в слуги
представителей человеческой расы, хотя во время моего пребывания в лагере
Коджи там таких не было. И иногда такие слуги, скрыв под одеждой символы
своей принадлежности воину ятуну, служат приманкой, чтобы привлечь ничего
не подозревающих людей в западню артроподов. Если бы я понял причину
внезапно возникшего отвращения, если бы знал этот подлый обычай, конечно,
я сумел бы объясниться и успокоить ее. Но я этого не знал и просто смотрел
на нее.
соперник и враг Коджи Гамчан. Если когда-нибудь мне и удавалось разглядеть
выражение на немой маске артропода, то именно в этот раз. Ибо Гамчан
ухмылялся маслянисто, злорадно и самодовольно. Не могу сказать, как
неподвижная маска может передать такое выражение. Может, это просто
телепатия. Но он ухмылялся, и отвратительно.
следу. Коджа имел полное право освободить меня, если хотел, хотя его
мотивы при этом оставались непостижимыми для его соплеменников. Но Гамчан,
Черепнин Владимир
Конан-Дойль Артур
Херберт Фрэнк
Володихин Дмитрий
Распопов Дмитрий
Андреев Николай