боль, по его школьным воспоминаниям превосходившие все вместе взятые
травмы от игры в футбол, Майлз чувствовал себя так же хорошо, как и до
драки.
чужак с тигриным лицом. Чак'ка тоже проснулся и смотрел на него. Два клыка
блестели в огне осветительной панели над головой, в то время как массивное
тело по-прежнему наполовину скрывалось в тени. Не понимая выражения лица
своего противника, несмотря на усталость и боль, Майлз почувствовал в себе
нарастающий белый огонь похотливого удовлетворения от убийства,
совершенного во время схватки.
понял, благодаря своей чувствительности к чужим переживаниям, дарованной
ему вместе с новым телом и из-за своего некоего родства с Чак'кой, что он
оказался сильнее по крайней мере хоть одного члена экипажа.
поинтересовался Майлз.
был последним, а сейчас последний - я.
общекорабельном языке, которое Чак'ка использовал в качестве "последний".
Как будто Чак'ка под "последним" в то же время подразумевал и "наихудший".
Майлз не мог уловить тонкий, но несомненный смысл по той причине, что знал
этот странный язык слишком хорошо. Он говорил на нем и одновременно
переводил в уме на английский, но не мог сравнить свой перевод с реальными
звуками, слышимыми им и произносимыми его собственным ртом, из-за того,
что центрогалактиане привили ему этот язык на уровне подсознания. Так же
как человек не может услышать акцент, с которым говорит на родном языке,
так и Майлз больше не мог проанализировать произносимые им странные слова.
потолок своей ниши.
заинтересовавшийся Майлз сделал попытку подняться. Поморщившись, он сумел
опустить ноги с кровати и встать. Тело по-прежнему оставалось онемевшим и
непослушным, но Майлз подумал, что потихоньку все придет в порядок. Он
медленно вышел из комнаты в коридор.
сжался, готовый ко всему, даже к нападению. Но массивный инопланетянин
удостоил его равнодушным быстрым взглядом и пошел дальше. Майлз решил, что
наступило самое подходящее время обследовать корабль, к которому его
приписали.
осмотрел внутренности корабля от носа до кормы, а также сосчитал остальных
членов экипажа. Их в самом деле оказалось двадцать три вместе с ним, и
каждый из них был непохож на другого.
него отсутствовал двигатель, хотя, может быть, его заменяло устройство,
которое лежало спрятанным в небольшой нише за консолью пульта управления в
дугообразной комнате. Кроме центра управления, в котором могли работать
одновременно не более трех членов экипажа, Майлз обнаружил несколько
комнат для экипажа, число коек в них варьировалось от одной до четырех
безо всякой видимой причины и цели. Общая комната, в которой Майлз
оказался в самом начале, занимала большую, среднюю, часть корабля и была
заставлена различными предметами, которые он посчитал за мебель или
устройства для отдыха. Среди них он, к своему удивлению, увидел очень
земное глубокое кресло с маленьким круглым столиком рядом с ним.
двадцать "посадочных мест", напоминающих огневые позиции, по десять с
каждой стороны.
место наводчика, соединенное с тяжелым механизмом-шарниром. На лицевой
стороне механизма с обеих сторон от кресла торчали две ручки, а из
противоположной торчал шарообразный выступ, в котором Майлз с первого
взгляда угадал орудия. Но при более внимательном осмотре выступ оказался
не полым цилиндром, как у любого земного оружия, а Цельным металлическим
стержнем, на конце которого не виднелось ни малейшего намека на отверстие
для выброса какой-нибудь энергии.
аналогично стволам ружей, то энергия, испускаемая ими, должна
беспрепятственно проникать сквозь выступавший перед ними шар. А в этом
случае Орда могла бы защитить свои корабли, снабдив их корпусами из
подобного материала.
не мог. Он нуждался в помощи. К тому же с ним заговорил пока только
Чак'ка. Майлз повернулся в сторону комнаты, в которой остался лежать на
койке инопланетянин с тигриным лицом, но чувство осторожности остановило
его. Чак'ка никуда не денется. Потом будет достаточно времени задать ему
вопросы.
же минуту рядом с ним тихо звякнул маленький столик, в самом центре
которого без малейшего шума непонятно откуда материализовались чашка на
блюдце с налитым дымящимся кофе.
хотел есть, с тех пор как его вылечили и обновили пришельцы. Но при
появлении чашки с кофе он осознал, что где-то очень глубоко в мозгу, в
качестве некоего противовеса непритязательности тела, сидела мысль о кофе.
Заинтересовавшись, Майлз еще раз посмотрел на стол, думая о куске
яблочного пирога, тут же появившегося с вилкой на тарелке рядом с чашкой.
внезапно возник шар из серого непрозрачного материала. Он не смог ничего
разглядеть в комнате. Немного встревоженный, он положил вилку на кофейный
столик, и шар немедленно исчез. Он взял чашку, и вновь его окружил барьер.
экипажу защищали от зрелища, как и что он ест. Скорее всего, подумал
Майлз, по второй причине.
мгновенно исчезли со стола. Как и серый защитный экран. Майлз откинулся на
спинку кресла, чтобы понаблюдать за своими товарищами, входившими в зал
отдыха.
четверти или две трети из двадцати трех существ, находившихся на борту
этого корабля, "прошли" перед его глазами. В разных частях комнаты
появлялись серые пятна, пока члены экипажа занимались едой или другими,
привычными только для них делами. Но Майлз не заметил, чтобы кто-нибудь из
них был занят какой-либо особенной работой или делом. Это впечатление
усиливалось общей атмосферой безделия, безразличия, даже безнадежности,
которая, казалось, висела вокруг корабля и его экипажа.
между собой не общались. Они передвигались поодиночке, и в течение трех
или четырех часов он заметил только двух из них, занятых чем-то отдаленно
похожим на разговор. С другой стороны, все они вели себя довольно странно.
Майлз сначала ПОЧУВСТВОВАЛ эту странность благодаря новой восприимчивости
к чужим эмоциям, разбуженной в нем пришельцами. Он почувствовал ее, даже
не увидев каких-нибудь особых происшествий. Постепенно он сумел
разобраться в том, что почувствовал.
индивидуумов, а к тем, кого не игнорировал, относился с особым вниманием.
Более того, в свою очередь, его игнорировали все те, к кому он относился с
вниманием. Точно так же, понял Майлз, как медведеподобное существо после
одного беглого взгляда, брошенного при встрече в коридоре, перестало
обращать на него внимание.
проигнорировали его.
чисто вертикальная структура: социальная пирамида, в которой каждый
зависел от тех, кто наверху, и совершенно не зависел от тех, кто внизу.
Равных на корабле не было. Отсюда напрашивался вывод: чтобы повысить свой
ранг, нужно пробивать себе путь наверх. Он уже сражался, победил Чак'ку,
сделав его последним и наихудшим. В такой системе новенький, подобно
Майлзу, появившись на корабле без установленного ранга, должен вызвать на
бой слабейшего.
снизу в этой структуре. Воспоминание о схватке мгновенно вернуло ему
ослепляющую ярость. Ничто в процессе драки не угрожало его жизни, по тому
как центрогалактиане предусмотрели на корабле меры безопасности,
предотвращающие смерть в поединках.
напасть на кого-то другого. Ведь с Чак'кой, несмотря на его саблевидные
клыки, Майлз мог расправиться гораздо легче, если бы тот не напал так
неожиданно. Тигроподобный инопланетянин практически ничего не знал о
борьбе. Майлз легко сумел выполнить полный нельсон и выиграть схватку.
медведеподобного, не выглядел немыслимо сильным или опасным противником.
Узнав, что им запрещено убивать или калечить друг друга, Майлз уже не мог
рассчитывать на очередную вспышку сверхсилы, помогшую ему победить Чак'ку.
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Жюль Верн
Пехов Алексей
Семенова Мария