других Заветов - а тем более из Седьмого, который способен пробудить саму
Земную Силу. Что-то, Юр-Лорд, что-то такое есть в нас самих, из-за чего мы
терпим неудачу. Я чувствую это своим сердцем. Нам чего-то недостает. Мы не
способны претендовать на власть.
посоха. Кавинант смотрел на него некоторое время. Теплота солнца и
прохлада ветерка подчеркивали суровую самооценку Морэма. А сам Ревлстон
создавал впечатление, что его население - карлики.
силу. Наконец он нашел в себе мужество задать свой самый важный вопрос:
не желает обладать Белым Золотом?
его. Вместо этого он пытается заставить тебя уничтожить самого себя. Я
видел это.
знаю, что говорю. Даже сейчас Лорд Фаул полагает, что его сила не равна
Дикой Магии. Он не готов еще противостоять тебе.
Посохом, и Камнем. Желая еще больше власти - желая обладать всей вообще
возможной властью - он старался влиять на тебя такими способами, которые
Презирающий не избрал бы - способами, которые были расточительными и
глупыми. Друл был безумным. А Лорд Фаул не имел желания учить его
мудрости.
идет на риск, если тот не ведет к достижению цели. Он старается косвенно
заставить тебя исполнять его приказания. И если все подойдет к концу, а ты
все еще будешь непобежденным, он будет сражаться с тобой - но только если
будет уверен в победе. А до тех пор он будет стараться склонить твою волю
к тому, чтобы ты избрал борьбу против Страны, или чтобы ты отказался
защищать нас, так, чтобы он был бы свободен уничтожить нас.
Он боится Дикой Магии. Белое Золото не связано с Аркой Времени, и он будет
пытаться предотвратить его использование до тех пор, пока он не будет
уверен, что оно будет использовано не против него.
много подобных вещей там, на высоте Смотровой Кевина, когда он впервые
появился в Стране. Он содрогнулся при недобром воспоминании о
презрительности Лорда Фаула - содрогнулся и ощутил холод, так, словно
сквозь ясный солнечный свет, сияющий над Ревлстоном, повеяло сырым туманом
Зла, пропитывая его душу ароматом эфира, заполняя его уши низким гулом -
ниже грани слышимости - громом лавин. Глядя в глаза Морэма, он знал, что
тот говорит ему правду и отвечает настолько честно, как только может.
голову от стыда, но он заставил себя выдержать пристальный взгляд Лорда. -
Мне придется идти этим путем. Даже если это не является хорошим ответом -
даже если безумие не единственная опасность в снах. Даже если бы я верил в
эту Дикую Магию. Но я даже не представляю, как использовать ее.
омрачил эту улыбку. Он твердо смотрел в глаза Кавинанту, и его голос был
печален, когда он говорил.
не был готов к такому проявлению симпатии. С трудом он ответил:
направился к выходу из комнаты. Подойдя к двери, он сказал:
способ поблагодарить Морэма. - Разве тебя не ценят здесь?
собой дверь.
многое обдумать, и непросто было все осознать. Но, казалось, его чувства
уже жили в согласии со Страной. Он мог вдыхать запах урожая на полях к
востоку от него - они были уже почти готовы к жатве - и видеть сочность
спелости далеких деревьев. Он чувствовал осень в солнечных лучах,
ласкающих его лицо. Это ощущение усиливало волнение в его нервах и мешало
попыткам ясно осознать все ситуацию. Ни один прокаженный, думал он
мучительно, не один прокаженный не должен иметь даже тень желания жить в
таком здоровом мире.
затруднительном положении Лордов. Он был растроган Страной и людьми,
которые ей служили - несмотря на то, что они вынуждали его так мало
заботиться о себе. С тяжелым сердцем он ушел с балкона и с тоской
посмотрел на поднос с едой, который был поставлен для него в центре
гостиной. Суп и тушеное мясо источали аромат, напоминая ему как он
голоден.
пробуждение нервов - иллюзией, обманом, мечтой. Он не мог...
нерешительности. Он не хотел ни с кем разговаривать, пока у него еще было
время поразмышлять. Но в то же время он не хотел быть один. Страх безумия
всегда усиливался, когда он был один.
нос формулировки, которые вроде бы улучшали его состояние.
крепко сидящих солнцезащитных очках, и снова улыбка на его губах была
слегка таинственной и извиняющейся. Острое болезненное чувство тревоги
появилось в горячей от волнения крови Кавинанта. Он старался не думать об
этом человеке.
приказ. - Лорды сейчас заняты тем, что тебе следовало бы видеть.
врагом, и Кавинант чувствовал это. Но он уже сделал выбор - тогда, когда
открыл дверь. Он смело шагнул в коридор.
повернулся к Стражу Крови. Баннор встретил его взгляд кивком головы,
некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Плоское, смуглое,
непроницаемое лицо Баннора нисколько не изменилось; Кавинант не заметил
никаких признаков старения. Выглядя расслабленным и податливым, Страж
Крови в то же время излучал физическую силу, ощутимую компетентность,
которые пугали и принижали Кавинанта, и все-таки Кавинант почувствовал
что-то грустное в недоступности Баннора времени.
из-за строгой и всепоглощающей Клятвы служения Лордам, в то время как все
люди, которых они когда-то знали - включая великанов и Высокого Лорда
Кевина, который вдохновил их на принесение Клятвы - превратились в пыль.
ногами и в короткой коричневой тунике, Кавинант внезапно интуитивно
почувствовал, что его предыдущее подсознательное восприятие прояснилось.
Сколько раз Баннор спасал его жизнь? Он не смог этого вспомнить сразу.
Неожиданно он почувствовал уверенность, что с высоты своего невероятного
двухтысячелетнего опыта, лишенный непредвиденной силой его Клятвы дома,
сна, смерти, любимых существ, Баннор мог достигнуть знания, которое было
так необходимо Кавинанту.
само время.
просьбу словами так, чтобы они не выглядели нападками на невероятную
верность Стража Крови. Вместо этого, он пробормотал: "Итак, мы снова
вернулись к этому же".
Баннору:
пошел по коридору вслед за Троем. Он знал, что Баннор следует за ним
сзади, хотя Страж Крови шел совершенно бесшумно.
Твердыни. Они быстро миновали залы с высокими сводами, сквозные коридоры и
спускались вниз по лестницам, пока не достигли места, которое Кавинант
узнал: одна из длинных круговых галерей святилища, где обитатели Ревлстона
собирались на вечернюю службу. Вслед за Троем он прошел через одну из
многих дверей на балкон, с которого открывался вид в огромный круглый зал.
В этом зале было семью таких же балконов, вырезанных в стенах, плоский
пол, с возвышением на одной стороне, и куполообразный очень высокий
Шилова Юлия
Маккефри Энн
Максимов Альберт
Мичурин Артем
Лукин Евгений
Корнев Павел