бесполезно. У меня не хватило духу попробовать совершить это в одиночку.
еще.
болтать? Ты тогда даже еще не родился. Тогда еще не родился и твой
пра-пра-пра-дед. Нет, теперь уж слишком поздно.
горе.
сложился у мачты из жесткого как кость, хряща, тело поднялось на огромной
волне, а затем они оказались в спокойных водах узкого, крутостенного и
темного фиорда.
знаю. Я устал и натерпелся страху и возвращаюсь в Сад, чтобы никогда не
вернуться, я думаю.
сила Ипсеваса, и что Хрисенда в нем нуждается. Но зебрилла покачал своей
массивной темной головой.
ты недостаточно сильно хотел прийти мне на помощь, я бы до сих пор качался
на конце веревки. Может быть мы снова встретимся с тобой. Вместе с
Хрисендой.
что у тебя есть шанс против существа, способного создать собственную
личную вселенную?
и имею некоторое везение, у меня есть шанс.
мокром камне.
около часа. К тому времени большое белое тело гистоихтиса стало тонкой
бледной нитью, а Ипсевас - только черной точкой на его оси. Хоть он и
знал, что его нельзя разглядеть, он помахал Ипсевасу и возобновил
восхождение.
карниз на поверхности утеса. Здесь снова засиял яркий солнечный свет. Гора
казалась столь же высокой, как всегда, а путь был таким же тяжелым. С
другой стороны, он не казался более трудным, хотя радоваться было не из-за
чего.
собирался провести ночь тут же, но изменил свое решение. Покуда есть свет,
ему следует им воспользоваться.
выбрали этот маршрут. Ипсевас утверждал, что там где море врезалось в
гору, были и другие проходы, но они были далеко. Он искал признаки того,
что гворлы прошли этой дорогой, и ничего не нашел. Это не означало, что
гворлы выбрали другую тропу - если эту рваную вертикаль можно назвать
тропой.
из самой скалы. Под его кривыми серыми ветвями и пестрыми
коричнево-зелеными листьями валялись пустые ореховые скорлупки и
сердцевины плодов.
позавтракать.
удовлетворить сосанье под ложечкой.
перпендикуляра существовала жизнь, на карнизах, из пещер и трещин росли
маленькие деревья и большие кусты. Изобиловали птицы всех видов и много
мелких животных, которые кормились ягодами и орехами или друг другом. Он
убивал птиц камнями и ел их мясо сырым. Он обнаружил кремень и высек
грубый, но острый нож. С его помощью он сделал короткое копье с деревянным
древком и другим кремнем в качестве наконечника.
коленях, борода у него удлинилась.
быть, находится по меньшей мере в двенадцати тысячах футов над уровнем
моря. И все же воздух был ни разреженнее, ни холоднее, чем когда он начал
восхождение.
выглядело, словно широкая река. За его пределами была грань края мира,
Сад, из которого он отправился в погоню за Хрисендой и гворлами. Она была
такой же узкой, как кошачий усик, а за ней только зеленое небо.
гворлом. Сорока футов длинной, она была покрыта черными пятнами-ромбами и
алыми печатями Соломона. Выстроившиеся по обеим бокам ступни росли без
благословения ног и были омерзительно похожими на человеческие. Челюсти ее
очерчивались тремя рядами акульих зубов.
ее торчал нож, и все еще сочилась свежая кровь. Змея зашипела,
развернулась и начала отступать. Вольф ткнул ее несколько раз, и она
бросилась на него.
Змея громко зашипела и поднялась стоймя, лягая двадцатью парами своих
пятипалых ступней. Вольф вырвал копье из окровавленного глаза и воткнул
его в мертвенно бледный участок как раз под челюстью змеи. Кремень вошел
глубоко, змея дернулась так сильно, что вырвала древко из рук Вольфа.
Тварь упала на бок, глубоко дыша, и через некоторое время умерла.
нырнул вбок и покатился по карнизу. Докатившись до трещины, он заполз в
нее и повернулся посмотреть, что же угрожало ему.
желтоклювых орлиц. Она уже сидела, согнувшись на змее и вырывала куски
мяса клювом, как зубы в челюстях змеи.
пытавшегося еще дальше забиться под защиту трещины.
зоб. Поскольку это заняло весь остаток дня, и орлица не покинула той ночью
два трупа, Вольф стал испытывать голод, жажду и более чем неудобства. К
утру он также стал сердитым.
голову.
откол. Он вылез из щели, морщась от боли в затекших мускулах. Когда он это
сделал, орлица вскинула голову, слегка повернула крылья и заклекотала на
него. Вольф отступил в щель.
убираться. Она немного поела и, казалось, боролась со сном. Время от
времени она рычала. Солнце жарило птицу и два трупа, все трое воняли.
Вольф начал отчаиваться. При всем, что он знал, орлица могла остаться,
пока не обгложет и рептилию и гворла до костей. К тому времени он, Вольф,
будет полумертвым от голода и жажды.
взглядом, зашипела, а потом заклекотала на него.
короткими медленными шагами, слегка покачиваясь.
отскочила назад и снова заклекотала.
не преследовала его. Только когда изгиб скалы скрыл хищницу из виду, Вольф
возобновил восхождение. Он удовлетворился тем, что всегда будет где
укрыться, если птица отправится за ним. Однако никакой тени не упало на
него.
была раздроблена нога, и он сидел привалившись спиной к стволу небольшого
дерева. Он размахивал ножом отгоняя дюжину красных мускулистых
свиноподобных зверей с копытами, как у горных коз.
хрюкали.
останавливался в нескольких футах от махавшего ножа.