Но дело даже не в этом, просто он не испытывал желания выдавать кого-либо
Службе Безопасности, в которой работал его шурин. Если бы даже ему это
удалось, пришлось бы сообщить откуда он ее знает, и тут же всплыла бы вся
история с субмариной. Он начинал понимать, насколько тонок слой льда,
поддерживающий мир, который он привык называть нормальным. Уже когда его
спасали, он провалился под этот лед, и теперь тонул все глубже и глубже.
и поставить бокал на поднос.
но она отводила взгляд. Она молча протянула вино и отвернулась в тот миг,
когда он взял бокал. Что это должно означать? Он уже сердился, чувствуя,
что ему отказано. Все эти шарады - для того лишь, чтобы игнорировать его?
Эти вопросы уже вызывали у него раздражение, а от шума и света возникла
головная боль. И не только это - непривычные острые блюда тяжелым комком
засели в желудке. Задерживаться в этом месте не было повода.
просунуть руки в рукава. Ян вышел, застегивая пуговицы, глубоко вдыхая
морозный бодрящий воздух. Снаружи ожидал целый ряд кэбов, и он сделал знак
одному из водителей. Рукам становилось холодно; он натянул перчатку, затем
вторую - и замер.
на клочок бумаги. Он знал, что его не было там, когда он покидал
апартаменты. Секунду он не двигался, затем натянул перчатку до конца. Не
время и не место выяснять. Кэбмен вышел из машины, открыл дверцу,
поздоровался.
кэба.
лифт, даже не заметив оператора, поднявшего его на нужный этаж.
Естественность. Он все время должен вести себя естественно.
времени его ухода утром. Или же это было сделано так хорошо, что не
осталось ни следа, а в этом случае он был бессилен. В его положении
известная доля фаталистического смирения просто необходима.
бумаги.
Дата и время на нем были проставлены в то же утро тремя днями раньше.
Выдавшее его заведение называлось "Смитфилд Джолион", и Ян никогда о нем
не слышал.
перчатке? Нет, не случайность, не может быть, в тот же вечер, в том же
месте, где он встретил Сару. Должно быть это сообщение, причем совершенно
ничего не говорящее тому, кто мог на него случайно наткнуться. Кассовый
чек - такие знакомы любому. Не встреть он ее в посольстве, он удивился бы,
но не придал бы этому значения. Итак, это было сообщение, но о чем оно
говорило?
автоматизированных ресторанов. Он никогда о таких и не слышал, потому что
все они находились в местах, которые он не посещал. Этот же находился хоть
и недалеко, в грязном портовом районе. Что дальше?
сегодня. Дураком надо быть, чтобы не разгадать простейшего кода на клочке
бумаги. Впрочем, чтобы туда идти, тоже надо быть дураком. Если он не
придет, что тогда? Вторая попытка контакта? Вероятно, нет. Подмигивание в
такого рода бизнесе все равно, что кивание.
обдумывает, какой костюм одеть на встречу. Итак, решено. Будь, что будет.
Нечего больше копаться. Он оденет грубое платье и ботинки для полевой
работы в болотном районе. Он не стал похож на прола - да и, честно говоря,
не стремился к этому - но этот наряд, возможно, будет лучшим компромиссом.
автострады, и остаток пути прошел пешком. Улицы здесь были освещены хуже,
и на них выходили глухие стены лачуг. Впереди хорошо видна яркая вывеска
ресторана. Было как раз около часа. Не высказывая колебаний, Ян медленно
подошел к двери и надавил на нее.
рядами столов во всю длину. Но он был и переполнен: тут и там сидели
посетители - одиночки, в одном - двух местах местах они сидели большими
группами. Было жарко, и сильно пахло антисептиком и дымом; чувствовался
отчетливый запах испорченных продуктов. У дальней стены высилась фигура
повара - высокая, в два человеческих роста, смонтированная из пластика,
набитого чем-то, крикливых расцветок. Когда Ян медленно подошел к ней,
рука покачнулась вверх-вниз в жесте приветствия, и компьютерный голос
обратился к нему:
хоть время суток угадано правильно. Затем пустотелое брюхо манекена
осветилось, демонстрируя выбор блюд. Не самое аппетитное место, решил Ян.
освещенное слово "чай", и свет погас.
внимания. Ян дотронулся до сияющего слова "СОСИСОЧНЫЙ РУЛЕТ".
Джолион всегда рад быть к вашим услугам.
стенной нише сервировочного вагончика приподнялся наполовину и застыл,
гудя и вибрируя. Ян открыл его до конца и вытащил поднос с чаем, блюдом и
чеком. Только теперь он повернулся и внимательно осмотрел комнату. Сары
здесь не было. Это он понял не сразу, потому что все одинокие посетители,
кроме тех, кто сидели кучками, были женщинами. Молодыми женщинами. И
многие из них глядели на него. Быстро опустив глаза долу он заметил
пустовавший угол одного из столиков и присел возле него на скамью. В
центре стола находились автоматические диспенсеры, которые функционировали
с различной степенью успеха. Из носика сахарницы, невероятно скрежетавшей,
высыпалось лишь несколько крупинок сахара, горчичница с чрезмерным
энтузиазмом выплеснула на сосисочный рулет чрезмерное количество горчицы.
Кроме того, продукты обладали защитной окраской, и он не испытывал ни
малейшего желания есть. Он отхлебнул чай и огляделся. Сара входила в
дверь.
Шуба была из белого искусственного меха, торчавшего клочьями во все
стороны. Не следовало глядеть на нее слишком пристально; он вновь перенес
внимание на блюдо, автоматически откусил сосисочного рулета и мгновенно
выплеснул откушенный кусок. Затем он торопливо прополоскал рот чаем.
мотнул головой, не зная, что говорить в этих необычных обстоятельствах.
Она затем села сама. Рот ее был густо вымазан помадой, глаза обведены
ядовито-зелеными тенями, лицо под этим покровом было совершенно
невыразительным. Она отпила глоток кофе, затем быстро расстегнула шубу.
существовании таких местечек, их часто посещали его школьные приятели. Но
он здесь был впервые, и потому медлил с ответом, боясь сказать что-нибудь
не то.
женщины из субмарины в этой ситуации, в высшей степени необычной, едва не
вызвала у него улыбку. Но он не улыбнулся, сумев сделать лицо таким же не
выразительным, как у нее. Уловка была хорошей и ничуть не смешной.
принято. Когда она подняла поднос и встала, он тоже встал.
Несколько лиц обернулись в его сторону.
что никто не собирался убирать за ним в автоматизированном заведении.
следуя ее примеру, он сунул поднос в прорезь возле двери и вышел за ней в
холодную ночь.
улице. Он спешил, стараясь не отставать. Ничего больше не было сказано,
пока они не достигли мрачного жилого дома возле Темзы.
комнаты. Когда вспыхнул свет, она приложила палец к губам, требуя
молчания. Лишь когда она заперла дверь и проверила все окна, она
успокоилась.
и времена сейчас необычные. Извини, я удалюсь на секунду. Я должна смыть с
себя эту дрянь. Такова единственная возможность для женщин моего класса
общаться с кем-либо из вас; полиция на это смотрит сквозь пальцы. Но все
равно для женщины это очень некрасиво, совершенно непристойно.
церемониальных торжеств?
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Скальци Джон
Свержин Владимир
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия