получивший степень доктора философии.
Собрание заседает почти непрерывно; короля Людовика судили и приговорили к
смерти. В такой атмосфере многие люди со вкусом, умом и деньгами, уехали.
А те, что остались, не имеют возможности оторваться от повседневной суеты,
чтобы вручить образование своих сыновей и дочерей в руки Пьера дю Борда,
академика.
перечитывая написанное. Нет, нет, все не так. Его письмо Гражданину
Робеспьеру было неуклюжим, сумбурным и детским. Он страстно желал получить
пост в правительстве, но боялся попросить об этом прямо. Потому, не имея
ни опыта, ни таланта администратора, Пьер ограничивался прославлением
свободы и одобрением решения Национального Собрания о казни Людовика. Хотя
согласно идеалам Робеспьера и других монтаньяров, в новой Франции не будет
места рабству, имущественному неравенству и неправедному суду - во всяком
случае, так писалось в их памфлетах, которые были разбросаны по всем
канавам. И не подобало Пьеру дю Борду восхвалять цареубийство перед такими
гуманными, идеалистическими законодателями.
выменяла у белокурой гугенотки, что жила этажом ниже. Когда он качнул его,
один из украшавших его кристаллов впился в палец.
выше, вверх по руке, хотя задет был лишь палец. Пьер уставился на порез и
увидел, как набухает капля крови.
глубока, и капля крови упала на письмо, окончательно испортив его. Пьер
засунул палец в рот.
кристалл перерезал нерв.
торчащий угол. Стекло было чистым, но не отполированным, а остро
обрезанным. Вероятно, какая-то уловка для того, чтобы усилить игру стекла
на свету.
прежде, чем он порезался. Дю Борд взял кристалл, стараясь не пораниться
снова, и потер его большим пальцем. Пятно не поддавалось. Он потер его
указательным. Безуспешно.
драпировщика просунулась в дверь.
называю своим бельем. Перевяжите себя сами! Мужчина!
сведенные края раны. Прежде, чем завязать, он остановился, поднял ткань и
опустил больной палец в стакан с вином по самый сустав, почувствовав
жгучую боль, что, вероятно, было к лучшему. Затем оторвал полоску ткани и
перевязал свою рану.
первый год Новой Эры Свободного Человека. Мы видим - он остановился, чтобы
перевернуть страницу написанной речи...
подхватываемый толпой на улицах.
рекой, на Монмартре, не более чем в двухстах метрах от этого самого места.
Магазин был закрыт и заколочен, пудра и ленты сейчас не находили
покупателей. Но во время своих длинных полуночных прогулок по городу дю
Борд видел, что задние комнаты были освещены. Кто-то прятался там. Кто,
кроме ненавидимых аристократов, неспособных найти более безопасное место
или покинуть страну?
использовал как подиум, и проложил себе путь сквозь толпу. Ближайший мост
через реку был правее, и когда он повернул к нему, толпа последовала за
ним, как цыплята за курицей. Несколько солдат в новых республиканских
кокардах незамеченными присоединились к народу.
времени, когда Пьер пришел в нужное место, вокруг него было сотни сотня
шумных парижан. Он остановился перед темным зданием магазина и указал
рукой на высокое окно, в котором можно было разглядеть слабые отблески
света.
которыми крест-накрест была заколочена дверь.
зажгла толпа.
факелы, толстые дубинки, гнилые овощи, толстые бревна для тарана. Без
единого слова с его стороны, она начала осаду, действуя, как регулярная
армия: разбивая двери, окна, даже оконные рамы; запугивая обитателей шумом
и криками.
дома. Судя по их одежде и бородам, они могли быть кем угодно -
аристократами, нищими или же семьей владельца магазина. Но в свете факелов
они выглядели очень подозрительно, так что их несколько раз ударили
дубинками и передали солдатам.
Пьеру и положил тяжелую руку на его плечо.
застряла в горле. - Я гражданин Борд. По профессии ученый. По вере -
революционер.
относительно таких, как вы.
деревом стены и тяжелые парчовые драпировки были освещены множеством ламп,
с вывернутыми до предела фитилями. Какая чрезмерная трата масла в такое
тяжелое для нации время!
одетый в шелковый сюртук и темные, обтягивающие штаны. Он поднял голову от
бумаг, которые держал в руках, и по-совиному посмотрел на Борда и его
эскорт.
из толпы, которую возглавлял.
Пьера более внимательно. Его глаза сузились, и, казалось, отражали свет
ламп.
по преимуществу греческий.
времен Людовиков. Итак, вы желаете его?
них - мои, как плата за талант руководителя.
"гражданин".
снова углубился в свои бумаги.
Гражданин Борд кивнул и последовал за ним.
Семенова Мария
Шилова Юлия
Круз Андрей
Мацумото Сэйте
Сапковский Анджей
Афанасьев Роман