отправили на транспортное судно в должности старшего офицера.
засаду. Таким образом Мишель Сент-Клер оказалась военнопленной.
оптимисткой. В первом же тюремном лагере Мишель стала подсчитывать свои
шансы выжить. Сколько их у военнопленного? Увидев грависани, увозящие
трупы, она содрогнулась и определила: десять против девяноста. Сколько
появится шансов улучшить свое положение, если начать сотрудничать с
врагом? Для подсчета нужно было произвести в уме две операции. Могут
таанцы выиграть войну? Тридцать восемь против шестидесяти двух. Империя?
Шестьдесят - за. Общий подсчет: двадцать семь против семидесяти трех.
рассуждала так: "За мной обязательно увяжется какой-нибудь прощелыга и
провалит все дело, а ведь я, черт возьми, гораздо умнее всех этих
недоносков, вместе взятых!". Она не учла лишь одной детали - все эти
"прощелыги" были солдатами и звездопроходцами, а она - нет.
Угриха. На ее счету числилось более двадцати побегов, почти все из которых
она совершала в одиночку. Поскольку Сент-Клер никогда не удавалось пробыть
на свободе более четырех дней, с ней до сих пор не расправились. Она умела
смягчать гнев коменданта, каждый раз выдумывая какую-нибудь убедительную
причину, по которой заключенный мог оказаться в неположенном месте, - или
возвращаясь обратно до поднятия тревоги и поголовной переклички.
этого процесса. Смешавшись с остальными тридцатью рабочими бригады, Мишель
хмыкнула от удовольствия, в который раз наблюдая за монотонностью
действий.
проведут через тройные ворота центрального святилища, предварительно
обыскав и пересчитав всех заключенных. После этого бригады проводили через
двор к внешним воротам и ожидали, когда они откроются.
обычному маршруту. Когда заключенных прогоняли через внутренний двор.
Сент-Клер протиснулась к левому флангу.
таанцы оборачиваются, вытягиваются в струну и салютуют флагам, висящим по
обеим сторонам от входа в Колдиез.
заключенного и быстро побежала к краю тропинки, ведущей вниз, в город.
тропинка пойдет дальше вниз по наклонной плоскости, что ускорит мой бег.
Восемь к одному - даже если впереди будет скала, я смогу укрыться за одним
из выступов или камней, и пули пролетят мимо".
сделала неверную ставку, и резко остановилась.
Зацепиться было не за что. Сент-Клер не хотелось устраивать аттракцион
"показательное самоубийство".
пули. Сент-Клер высоко подняла вверх руки, развернулась и взглянула на
бросившихся к ней охранников. "И шесть к трем - я уже никогда не научусь
летать".
раз он пытался подцепить маленький металлический зубчик странной по форме
отмычкой, которую смастерили его люди. Ему уже удалось сделать три
поворота и, по идее, остался всего один.
критически оценивали его действия. Алекс не был в этом уверен, потому что
вслух они ничего не говорили.
упрека в свой адрес. - Кажется, нащупал.
торопимся.
ожидании перевода. Пальцы Соренсена замельтешили знаками. Краулшавн с
готовностью закивал головой, выражая согласие. Алекс переключил свое
внимание с замка на "стрекочущие" пальцы Краулшавна.
содержимого комнаты, ожидание стоит того.
Алекс и Стэн уже крепко-накрепко привязали к своей расширяющейся
организации.
пшеничным хлебом, с грудой мускулов и светлой кожей. Лицо его заливалось
ярким румянцем по малейшему поводу. Особенным врожденным умом он вроде бы
не блистал, да и речь его была на уровне ученика начальных классов. Но еще
со времени прохождения подготовки в подразделении "Богомолов" Алекс знал,
что такие люди, как Соренсен, были весьма интересными экземплярами.
Отряды, в которых довелось служить Стэну и Алексу, в основном
сколачивались именно из таких. Они были настоящими боевыми компьютерами.
За их наивными взглядами и внешней нерасторопностью таились умственные
способности крупных мыслителей. По правде говоря. Алекс сильно подозревал,
что Соренсен на самом деле был уцелевшим членом какого-нибудь отряда
"Богомолов". Не было никакого смысла спрашивать его об этом, потому что он
все равно бы не ответил.
подобрать ключи к Соренсену, выяснится, что он действительно является
бойцом "Богомолов"? Тогда, черт побери, у них будет на одну мыслящую
боевую машину больше, что удвоит шансы на успех. Алекс еще раз смерил
Соренсена оценивающим взглядом.
к новым приятелям. Люди его племени были прекрасными мишенями для всякого
рода проходимцев и грабителей. Имперского генерал-губернатора его родной
планеты силой заставили издать строгие законы, запрещающие карнавалы,
цирковые представления и другие шоу, хотя бы отдаленно напоминающие
уличные зрелища, на которые собираются толпы народа. Соренсен был таким
же, как и они, простаком по натуре. Но вместе с тем, если бы ему указали
дальнюю точку, он бы мог немедленно просчитать дистанцию, скорость ветра,
иные факторы и проложить траекторию полета снаряда не хуже любого
компьютера.
благодаря его крепкой дружбе с Краулшавном.
повернул ее. Зубчатые колесики мягко заскользили навстречу друг другу;
внутри замка механизмы должны были встать в ряд таким образом, чтобы
образовалась клиновидная прорезь. Алекс быстро вытащил отмычку и вставил в
отверстие массивный ключ. Раздался щелчок.
отпрянул назад. Дверь, державшаяся на тяжелых петлях, со скрипом
открылась.
означавший "поздравляю". Тем не менее небольшой наклон его шустрых пальцев
подозрительно напоминал жест, в простонародье обозначающий "болван". Алекс
скосил взгляд на Соренсена. Здоровяк являл собой воплощение самой
невинности.
запротестовал Соренсен.
Краулшавна округлился. Из вежливости он прикрыл его покрытой перьями
рукой, пряча беззвучное хихиканье. Алекс ухмыльнулся, оскалив зубы.
ребята. Но предупреждаю, в этой комнате могут водиться барабашки.
недоверчиво. Краулшавн же хлопнул себя рукой по заднице, красноречиво
показывая Алексу, куда нужно засунуть этих самых "барабашек".
таанцев. Они могли бы порассказать вам такие истории, от которых волосы на
голове Закручиваются в мелкие кудряшки.
беззаботность, Соренсен и Краулшавн не решались переступить порог комнаты
добрую минуту.
здравомыслящий и искушенный в житейских делах взрослый струс, Краулшавн
относился к рассказам о мире духов с нескрываемым сарказмом, как к чему-то
вызывающему глубокое пренебрежение. Но при этом истории о привидениях были
важной старинной традицией его общества. Желторотым птенцам, едва
научившимся изображать несколько знаков, рассказывали немудреные сказки
про жутких призраков. В далеком прошлом страх перед неизвестностью был
хорошим подспорьем для клуш, пытавшихся уберечь своих неоперившихся
Мацумото Сэйте
Маккарти Кормак
Сертаков Виталий
Громыко Ольга
Корнев Павел
Шилова Юлия