человек мог сидеть или лежать, но не стоять. Люди набились в маленький
грузовой трюм как сельди в бочку, поэтому лечь было никак нельзя. Аррен
сидел в переднем углу помещения. Если он поднимал голову, его глаза
оказывались на уровне палубного настила шириной в пару футов, между трюмом
и перилами.
тупика, Аррен помнил очень смутно. Он сражался, его сбили с ног, связали и
потащили куда-то. Какой-то человек говорил что-то странным шепчущим
голосом. Это было в месте, напоминающем кузницу: там пылал кузнечный
горн... Больше он ничего не помнил, хотя догадывался, что находится на
невольничьем корабле и его намереваются продать.
голова раскалывалась. Когда взошло солнце, свет пронзил его глаза копьями
боли.
кожаной фляги, которую им подносил к губам человек с хитрым жестким лицом.
Его шею охватывал широкий, инкрустированный золотом, кожаный обруч,
похожий на собачий ошейник, и когда он заговорил, Аррен узнал этот тихий
странный шепчущий голос.
прояснилось. Для начала юноша взглянул на лица сидящих рядом с ним
собратьев по несчастью - троих в его ряду и четверых за их спинами.
Некоторые сидели, положив головы на поднятые колени; один, больной или
одурманенный наркотиками, безвольно откинулся назад. Рядом с Арреном сидел
парень лет двадцати с широким плоским лицом.
другу - и, ухмыльнувшись, пожал плечами. Наверное, он хотел сказать, что
не знает, решил Аррен, но тут парень зашевелил скованными руками, будто
жестикулируя, и открыл свой все еще скалящийся в ухмылке рот, демонстрируя
черный обрубок на том месте, где должен был быть язык.
Амрунский Рынок, - подхватил другой, но тут человек в ошейнике, казавшийся
вездесущим, нагнулся над трюмом и прошипел:
замолкли.
продают рабов. Их без смущения ставят в ряд перед покупателями, будто
рогатый скот или овец на рынке в Бериле. Он будет стоять там в цепях.
Кто-то купит его, приведет домой и будет приказывать ему, а он откажется
повиноваться. Или подчинится и попытается бежать. И его убьют, так или
иначе. Его душа не восставала при мысли о рабстве, ибо он был слишком
болен и сбит с толку. Аррен просто знал, что не вынесет этого и в течение
недели-другой умрет или будет убит. Несмотря ни на что, его данная
перспектива пугала, и он прекратил размышлять о будущем. Юноша уставился
вниз, на черный от грязи настил трюма. Солнце жгло его плечи, жажда вновь
высушила рот и тисками сжала горло.
звезды. Гулко и размеренно бил барабан, задавая ритм веслам, ибо стоял
мертвый штиль. Теперь неимоверные страдания причинял холод. Спину Аррена
немного согревали скованные ноги сидящего за ним человека, а левый бок -
приткнувшийся к нему немой, который сидел скрючившись и мычал что-то на
одной ноте. Произошла смена гребцов, и барабан забил вновь. Аррен хотел
забыться, но никак не мог уснуть. Его кости ныли, но он не в силах был
изменить позу. Он дрожал, терзаемый болью и жаждой, и смотрел на звезды,
которые плясали по небу с каждым взмахом гребцов, затем возвращались на
свои места и замирали, вновь дергались, возвращались, замирали...
мачтой, на которой раскачивался маленький фонарь, высвечивая силуэты их
голов и плеч.
человека с ошейником. - Откуда мог взяться туман в Южных Проливах в это
время года? Злодейка судьба!
Арреном немой парень вдруг вздрогнул всем телом и, подняв голову, издал
ужасный животный вой.
вздрогнул и умолк, стиснув челюсти.
покрывало тумана. Барабан запнулся, затем забил снова, но уже тише.
головой Аррена. - Держите ритм! Здесь на двадцать миль вокруг нет ни одной
мели!
у лица Аррена и исчезла.
скрип весел. Стук барабана был едва слышен. Промозглая сырость пробирала
до костей. Туман заливал Аррену глаза, конденсируясь на его волосах. Он
старался поймать капли языком и жадно вдыхал влажный воздух, пытаясь
утолить жажду. Но зубы его стучали. Холодный металл цепи натирал ему
бедро, и оно горело огнем. Барабан бил, бил и вдруг умолк.
последовало.
разверзлась пустота. Что-то задело борт корабля. Слабый скрежет прозвучал,
словно удар грома в этой мертвой неземной тишине и мраке.
поглотило его голос.
увидел головы людей, прикованных рядом с ним, блеск капелек влаги в их
волосах. Судно вновь вздрогнуло. Он подался вперед, насколько позволили
цепи, и вытянул шею, пытаясь разглядеть как можно больше. Туман над
палубой сиял, словно луна из-за тонкой тучки, холодный и лучезарный.
Гребцы сидели неподвижно, как статуи. Члены экипажа сгрудились на шкафуте
корабля, их глаза едва заметно светились. Слева по борту одиноко стоял
человек. Это от него исходил свет: от его лица, рук и посоха, горевшего
подобно расплавленному серебру.
света Верховный Маг подошел к нему и опустился на колени на палубу. Аррен
почувствовал прикосновение его руки и услышал его голос. Вдруг оковы на
руках и теле юноши разомкнулись, и по всему трюму зазвенели цепи. Но ни
один человек не пошевелился. Аррен попытался встать, но не смог - все тело
окоченело от долгого бездействия. Верховный Маг крепко сжал его руку и,
опираясь на нее, Аррен выбрался из грузового трюма на палубу.
лица гребцов. Он остановился возле человека, который скрючился у перил.
как магический свет, озаривший туман. - Но во имя правосудия, Эгре, я
возьму этот груз на себя: я приказываю твоему голосу пропасть до тех пор,
пока у тебя не найдутся слова, достойные произнесения.
проковылял вперед и полувполз, полуупал в лодку, качавшуюся у борта
корабля. Парус "Ясноглазки" напоминал в тумане крылышко мотылька.
повернулась и скользнула прочь от корабля. Почти тотчас же утонули во мгле
черная громада борта галеры, тусклый фонарь на мачте и застывшие гребцы.
Аррену показалось, что он слышит голоса, срывающиеся на крик, но звук был
очень тих, а вскоре исчез и он. Прошло немного времени, и туман стал
редеть, распадаться на клочья, уносимые ветром во тьму. Показалось
звездное небо, и "Ясноглазка" бесшумно, как бабочка, летела по морю сквозь
ясную ночь.
плечо мальчика, когда тот вдруг заплакал. Маг ничего не сказал, но в
прикосновении его руки ощущалась нежность и забота. Постепенно, под
влиянием тепла, мягкого покачивания лодки и спокойствия в сердце, Аррен
расслабился и обрел покой.
испускало неземного сияния. Аррен четко различал его черты в ярком свете
звезд.
шептались у ее бортов.
чтобы скрыть шрам на глотке. Похоже, он скатился от пиратства к
работорговле. Но на сей раз он поймал медвежонка. - В его сухом спокойном
голосе проскользнула тень удовлетворения.
хотелось, чтобы узнали о том, что Верховный Маг и Губернатор Рокка рыщет
по трущобам Хорттауна. Я стремился, по мере возможности, по-прежнему
сохранять инкогнито. Я выслеживал то одного человека, то другого, пока,
наконец, не узнал, что галера с рабами покинула гавань на рассвете. Тут
терпение мое лопнуло. Я сел в "Ясноглазку" при полном штиле, приказал
ветру наполнить ее паруса, приклеив между делом весла всех кораблей к
уключинам - на время. Как они объяснят это, если все волшебство - сплошной
обман и надувательство, меня не волнует. Но в запале гнева я упустил
Шилова Юлия
Перумов Ник
Шилова Юлия
Емилина Ника
Прозоров Александр
Суворов Виктор