Чтение 13–й страницы книги ~Солярис~

- Хорошо.

Она вскочила.

- Почему ты босая? - спросил я, подходя к шкафу и выбирая среди
разноцветных комбинезонов два - для себя и для нее.

- Не знаю... наверное, куда-нибудь закинула туфли, - сказала она
неуверенно.

Я пропустил это мимо ушей.

- В платье ты не сможешь этого надеть, придется тебе его снять.

- Комбинезон? А зачем? - поинтересовалась она, сразу же начиная
стягивать с себя платье. Но тут выяснилась удивительная вещь. Платье
нельзя было снять, у него не было никакой застежки, ни молнии, ни крючков,
ничего. Красные пуговки посредине были только украшением. Хари смущенно
улыбнулась. Сделав вид, что это самая обычная вещь на свете, я поднятым с
пола похожим на скальпель инструментом разрезал платье на спине, в том
месте, где кончалось декольте. Теперь она могла снять платье через голову.
Комбинезон был немного великоват...

- Полетим?.. И ты тоже? - допытывалась она, когда мы оба уже одетыми
покидали комнату. Я только кивнул головой. Я ужасно боялся, что мы
встретим Снаута, но коридор, ведущий на взлетную площадку, был пуст, а
двери радиостанции, мимо которой нам пришлось пройти, закрыты.

Хари следила за тем, как я на небольшой электрической тележке выкатил
из среднего бокса на свободный путь ракету. Я поочередно проверил
исправность микрореактора, дистанционное управление рулей и дюз, потом
вместе со стартовой тележкой перекатил ракету на круглую плоскость
стартового диска под центральной воронкой купола, предварительно убрав
оттуда мой пустой контейнер.

Это была небольшая ракета для поддержания связи между Станцией и
сателлоидом, которая использовалась для перевозки грузов, а не людей. Люди
летали в ней только в исключительных случаях, так как ее нельзя было
открыть изнутри. Именно это и составляло часть моего плана. Я не собирался
на самом деле запустить ракету, но делал все так, как будто по-настоящему
готовил ее к старту. Хари, которая столько раз была моей спутницей в
путешествиях, немного разбиралась в этом. Я еще раз проверил внутри
состояние кислородной аппаратуры и климатической установки, привел все в
действие и, когда после включения главной цепи загорелись сигнальные
лампочки, вылез из тесной кабины и указал на нее Хари, которая стояла у
лесенки:

- Забирайся.

- А ты?

- Я за тобой. Мне нужно будет закрыть за нами люк.

Я был уверен, что она не заметит моей хитрости. Когда она забралась
по лесенке в кабину, я сразу же всунул голову внутрь, спросил, удобно ли
она расположилась, и, услышав глухое сдавленное "да", откачнулся назад и с
размаху захлопнул люк. Двумя движениями я вбил обе задвижки до упора и
приготовленным ключом начал доворачивать пять болтов, торчащих в
углублениях обшивки.

Заостренная сигара стояла вертикально, как будто действительно должна
была через мгновение уйти в пространство. Я знал: с той, которая заперта
внутри, не случится ничего плохого. В ракете было достаточно кислорода и
даже немножко продовольствия. В конце концов я вовсе не собирался держать
ее там до бесконечности.

Я стремился любой ценой добыть хотя бы пару часов свободы, чтобы
составить планы на будущее и наладить контакт со Снаутом. Теперь уже на
равных правах.

Затянув предпоследний болт, я почувствовал, что металлические стойки,
в которых торчала ракета, подвешенная только на трех небольших выступах,
слегка дрожат, но подумал, что это я сам, изо всех сил орудуя большим
ключом, нечаянно раскачал стальную глыбу.

Однако когда я отошел на несколько шагов, то увидел такое, что не
хотел бы увидеть еще раз.

Ракета ходила ходуном, подбрасываемая сериями падающих изнутри
ударов, но каких ударов! Если бы место черноволосой стройной девушки занял
стальной автомат, даже он, наверное, не сумел бы ввергнуть восьмитонную
массу в эту конвульсивную дрожь.

Отражения ламп в полированной поверхности ракеты переливались и
плясали. Я, правда, не слышал никаких ударов, внутри ракеты было
совершенно тихо. Только широко расставленные опоры конструкции, в которой
висела ракета, утратили четкость рисунка, они вибрировали, как струны.
Частота колебаний была такой, что я испугался за целость обшивки.
Трясущимися руками я затянул последний болт, отшвырнул ключ и соскочил с
лесенки. Медленно пятясь задом, я видел, как шпильки амортизаторов,
рассчитанных только на постоянное давление, пляшут в своих гнездах. Мне
показалось, что бронированная оболочка теряет свой однородный монолитный
блеск. Как сумасшедший подскочил я к пульту дистанционного управления,
обеими руками толкнул вверх рычаги запуска реактора и связи. И тогда из
репродуктора вырвался не то визг, не то свист, совершенно непохожий на
человеческий голос, но, несмотря на это, я разобрал в нем повторяющееся,
воющее: "Крис! Крис! Крис!!!"

Не могу сказать, что я слышал это отчетливо. Кровь лилась с моих
ободранных рук, я хаотично, в бешеном темпе стремился запустить ракету.
Желтоватый отсвет упал на стены. Со стартовой площадки под воронкой
клубами взлетела пыль, ее сменил сноп искр, и все звуки покрыл высокий
протяжный гул. Ракета поднялась на трех языках пламени, которые сразу же
слились в одну огненную колонну и вырвались сквозь воронку выбрасывателя.
Заслонки тотчас же закрылись, автоматически включившиеся компрессоры
начали продувать свежим воздухом помещение, в котором клубился едкий дым.

Всего этого я не замечал. Опершись руками о пульт, еще чувствуя на
лице огонь, со взъерошенными, обгоревшими волосами, я судорожно хватал
ртом воздух, полный гари и характерного запаха ионизации. Хоти в момент
старта я инстинктивно закрыл глаза, пламя все же ослепило меня. Некоторое
время я видел только черные, красные и золотые круги. Понемногу это
прошло. Дым и пыль уходили, втягиваясь в протяжно воющие вентиляционные
трубы.

Первое, что я увидел, был зеленый экран локатора. Я начал искать
ракету, маневрируя поисковой антенной. Когда и ее наконец поймал, она уже
проскочила атмосферу. Еще никогда в жизни я не запускал ракет таким
сумасшедшим слепым способом, не имея понятия, ни какое ей дать ускорение,
ни вообще куда ее направить. Я подумал, что проще всего вынести ее на
кольцевую орбиту вокруг Соляриса, на высоте порядка тысячи километров.
Тогда я смогу выключить двигатели: они работали слишком долго, и я не был
уверен, что в результате не произойдет катастрофа. Тысячекилометровая
орбита была, как я убедился по таблице, стационарной. Правда, она тоже
ничего не гарантировала, просто это был единственный выход из положения,
который я видел.

У меня не хватило смелости включить репродуктор, который я выключил
сразу же после старта. Я сделал бы все, что угодно, лишь бы не услышать
снова этот ужасный голос, в котором уже не было ничего человеческого. Все
сомнения - это я мог себе сказать - были уничтожены, и сквозь мнимое лицо
Хари начало проглядывать другое, настоящее, перед которым альтернатива
помешательства действительно казалась освобождением.

Было около часа, когда я покинул ракетодром.

"МАЛЫЙ АПОКРИФ"

Кожа на лице и руках у меня была обожжена. Я вспомнил, что когда
искал снотворное для Хари (сейчас я бы посмеялся над своей наивностью,
если бы только мог), то заметил в аптечке баночку мази от ожогов, и
отправился к себе. Я открыл двери и в красном свете заката увидел, что в
кресле, возле которого перед этим расположилась Хари кто-то сидит. Страх
парализовал меня, я рванулся назад чтобы спастись бегством. Это
продолжалось какую-то долю секунды. Сидящий поднял голову. Я узнал Снаута.
Положив ногу на ногу, повернувшись ко мне спиной, он листал какие-то
бумаги. Большая пачка их лежала рядом на столике. Увидев меня, Снаут
отложил все бумаги и некоторое время хмуро рассматривал меня поверх
спущенных на кончик носа очков.

Я молча подошел к умывальнику, вынул из аптечки полужидкую мазь и
начал смазывать ею наиболее обожженные места на лбу и щеках. К счастью,
лицо опухло не очень. Несколько больших пузырей на виске и щеке я проткнул
стерильной иглой для уколов и выдавил из них жидкость. Потом прилепил два
куска влажной марли. Все это время Снаут внимательно следил за мной. Я не
обращал на него внимания. Наконец я закончил процедуру (а лицо у меня
горело все сильней) и уселся в другое кресло. Сначала мне пришлось снять с
него платье Хари. Это было совсем обычное платье, если не считать
отсутствующей застежки.

Снаут, сложив руки на остром колене, критически следил за моими
действиями.

- Ну что, поговорим? - спросил он, подождав, пока я сяду.

Я не ответил, прижимая кусок марли, который начал сползать со щеки.

- Были "гости", ведь так, Крис?

- Да, - ответил я тихо. У меня не было ни малейшего желания
поддерживать такой тон.

- И тебе удалось избавиться? Ну-ну, здорово ты за это взялся.

Он дотронулся до все еще шелушащегося лба, на котором уже показались
розовые пятна молодой кожи. Я одурело смотрел на них. Почему до сих пор
этот так называемый загар Снаута и Сарториуса не заставил меня задуматься?
Я считал, что это от солнца, - а ведь на Солярисе никто не загорает.

- Но хоть начал-то ты скромно? - сказал Снаут, не обращая внимания
на то, что я весь вспыхнул от осенившей меня догадки. - Разные наркотики,