цвета; платье, которое съеживается под мужским взглядом или
наоборот -- распускается перед сном, как цветок; брюки и блузки с
подвижными изображениями, как на телеэкране. Ордена можно носить
какие угодно и сколько угодно. Можно выращивать на шляпе японские
карликовые растения методом гидропоники, но можно, к счастью, их
не выращивать и не носить. Решил ничего не втыкать ни в уши, ни в
нос. Беглое впечатление: люди, такие красивые, рослые, милые,
вежливые и спокойные, отличаются чем-то еще, какие-то они
особенные, необычные, есть в них нечто такое, что меня удивляет,
или, верней, настораживает. Только вот что -- не могу понять.
-- старинный Луна-парк на Лонг-Айленде. Поразвлекались на славу.
Внимательно слежу за людьми. Что-то в них есть. Что-то в них есть
особенное -- но что? Никак не возьму в толк. Детская мода:
мальчик, переодетый компьютером. Другой планирует на высоте
второго этажа над Пятой авеню, осыпая прохожих сладким драже. А
те кивают ему, улыбаются добродушно. Идиллия. Просто не верится!
сентябрьской погоды. Погода выбирается всеобщим и равным
голосованием на месяц вперед. Результаты сообщаются тут же
благодаря ЭВМ. Чтобы проголосовать, достаточно набрать по
телефону нужный код. В августе будет солнечно, не слишком жарко,
кратковременные дожди. Много радуг и кучевых облаков. Радуги
бывают не только при дожде; можно устроить их как-то иначе.
Представитель Метео извинялся за неудачную облачность 26, 27 и 28
июля -- недосмотр техконтроля! Обедаю в городе, иногда дома.
Эйлин взяла для меня толковый словарь Вебстера -- из библиотеки
ревитария, ведь книг теперь нет. Что вместо них, не знаю. Ее
объяснений не понял, а признаваться в этом неудобно. Еще один
ужин с Эйлин -- в "Бронксе". Милая девушка! Всегда у нее есть что
сказать, не то что у этих девиц в гнаках, которые все заботы по
поддержанию разговора сваливают на ридикюльные миникомпьютеры.
Сегодня в бюро находок видел три таких ридикюля: сперва они
беседовали спокойно, потом перессорились. А насчет прохожих и
вообще всех, кого я здесь вижу, -- они как будто посапывают. То
есть дышат с присвистом. Может, так принято?
встречных о книжном магазине. Те пожимали плечами. Когда двое
мужчин, которым я задал этот вопрос, отошли, до меня донеслось:
"Какой-то закоснелый мерзлянтроп". Неужели к размороженцам
относятся с предубеждением? Записываю новые слова, услышанные на
улице: смысленыш, внедрец, внутреха, самичник, дворцовать,
хрустить, палкать, синтезить. Газеты рекламируют братанций,
чуванций, ванилянт, ласкомобиль (он же ласканчик, ласкетка). И
прочее в том же духе. Заголовок заметки в городской хронике
"Геральд": "От полуматери к полуматери". Это о яйценоше, который
перепутал яйницы. Выписываю из большого "Вебстера": "Полумать
(ср.: полубрат, полуштоф) -- одна из двух женщин, коллективно
производящих на свет ребенка". "Яйценоша -- от "книгоноша"
(устар.); евгенщик, доставляющий лицензионные яйцеклетки на дом".
Не скажу, чтобы очень ясно. "Братанций -- см. сестронций". "Энцик
-- см. пенцик, а также Ватикан". Идиотский словарь -- дает
синонимы, которые для меня что китайская грамота. "Подворцовать,
задворцовать, придворцовать -- временно иметь (не нанять!)
дворец". "Ванилянт -- духороб". Хуже всего слова, с виду не
изменившиеся, но получившие совершенно другой смысл. "Промысловик
-- охотник за чужой мыслью". "Симулянт -- несуществующий объект,
который прикидывается существующим". "Мазурик -- робот-смазчик".
"Множитель -- многожитель, возвращенная к жизни жертва убийства".
Ну и ну! А дальше: "Вставанька -- от "ванька-встанька". Выходит,
оживить труп проще пареной репы? А люди, почти все, посапывают. В
лифте, на улице, всюду. Выглядят превосходно -- румяные, веселые,
загорелые, а дышат с трудом. Я -- нет. Значит, это не
обязательно. Обычай, что ли, такой? Спросил Эйлин -- она меня
высмеяла; ничего, говорит, подобного. Неужели мне только кажется?
нашел, хотя перевернул живальню вверх дном. Эйлин опять меня
высмеяла (впрочем, премилым образом): газета существует не более
суток, а затем материал, на котором она напечатана,
улетучивается. Так легче убирать мусор. Джинджер, подруга Эйлин
(мы танцевали с ней фокстрип в небольшом ресторанчике), спросила:
"Может, дрябнем в субботу на притирочку?" Я ничего не ответил --
просто не понял ее, а чутье мне подсказывало, что лучше не
переспрашивать. По совету Эйлин потратился на действизор.
Телевизоры вышли из моды полвека назад. Поначалу смотреть
непривычно: какието люди, а также собаки, львы, пейзажи, планеты
теснятся в углу комнаты, овеществленные до такой степени, что
ничем не отличаются от реальных. Впрочем, художественный уровень
слабоват. Новые платья называют "прыщами" -- они напрыскиваются
на тело из бутылочек. Больше всего изменился язык. "Живать"
означает теперь: жить несколько раз. А также: читать -- чтиво,
смотреть -- смотриво, страшить -- страшиво. Понятия не имею, что
это значит, а превращать свидания с Эйлин в уроки как-то неловко.
Сниво -- это управляемый сон по заказу. Изготовляется он
электросниксером, а заказы принимаются в местной сонтезаторной
мастерской. Вечером приносят готовые пастилки-приснилки. Я никому
уже не говорю, но теперь для меня несомненно: у них одышка. У
всех до единого. А они не обращают на это внимания -- ни
малейшего. Особенно люди постарше -- те просто сопят. Все же,
наверное, такой здесь обычай, ведь воздух в городе
исключительный, о духоте и речи быть не может. Сегодня видел
соседа, вышедшего из лифта, -- он хватал воздух ртом как рыба, а
лицо у него посинело. Но, присмотревшись к нему поближе, я
убедился, что он прямо-таки пышет здоровьем. Глупость, а не дает
мне покоя. В чем тут дело?
скучаю по нему. Но почему он все время сидел в клетке?
Подсознание виновато или сонтезатор ошибся? Диктор вместо
"большая ошибка" говорит "ошиба". Как "шубка" и "шуба"? Странно.
Оказывается, "действизор", как я написал раньше, -- неправильно.
Я перепутал. Правильно будет "ревизор" (от латинского res --
вещь). Эйлин сегодня дежурит, вечер я провел один, в своей
квартире, то есть живальне. Смотрел беседу "за круглым столом" о
новом уголовном кодексе. Убийство наказывается краткосрочным
арестом -- ведь жертву легко воскресить. Как раз такой
воскрешенный и зовется множителем. Только прецидив --
предумышленное повторное преступление -- грозит тюрьмой (за
многократное убийство одного и того же лица). А наиболее тяжкой
провинностью считается злонамеренное лишение кого-либо
психимических средств, а также воздействие таковыми на граждан
без их ведома и согласия. Ведь так можно добиться чего угодно --
завещания в свою пользу, сердечной взаимности и даже согласия на
участие в заговоре. Очень трудно было следить за ходом
ревизионной дискуссии. Только под конец до меня дошло, что
"тюрьма" означает теперь нечто совершенно иное, чем раньше.
Приговоренного не сажают за решетку, а лишь надевают на него
что-то вроде корсета, или, скорее, оболочки из тонких, но прочных
прутьев; такой внешний скелет находится под непрерывным контролем
зашитого в одежде юрифмометра (юридического мини-компьютера).
Этот недремлющий страж пресекает недозволенные поступки и не дает
наслаждаться радостями жизни. Невидимый, он противодействует
любой попытке полакомиться запретным плодом. Для закоренелых
преступников изобретен какой-то криминол. На лбу у дискутантов --
имена и научные звания. Это, конечно, облегчает беседу, а
все-таки странновато.
ревизор, чтобы приготовиться к свиданию с Эйлин. Но двухметровый
верзила, не понравившийся мне с самого начала спектакля ("Лежанка
мутанга") -- жуткая помесь атлета и клена, с сучковатой,
вывороченной, зелено-коричневой пастью, -- не исчез вместе с
ревизионным изображением, а подошел к моему креслу, взял со стола
цветы, предназначенные для Эйлин, и обломал их о мою голову. Я
буквально остолбенел и даже не пробовал защищаться. Чудище
разбило вазу, расплескало воду, сожрало полкоробки тартинок,
остальное высыпало на ковер, растоптало ногами, набухло,
засветилось и брызнуло дождем фейерверочных искр, а в разложенных
на кровати рубашках появилось множество выжженных дырок. Хотя
глаза у меня были подбиты, а лицо в ссадинах, я пошел на
свидание. Эйлин сразу все поняла. Едва завидев меня, она
всплеснула руками: "Боже, к тебе явился интерферент!"
Оказывается, если программы, передаваемые с разных спутников,
долго интерферируют между собой, может возникнуть помесь
нескольких персонажей ревизионного представления, то есть
интерферент. При своих внушительных габаритах он способен
натворить черт знает что -- как-никак время его существования
Круз Андрей
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Шилова Юлия