Чтение 13–й страницы книги ~Покоренный корабль~

на стене.

- И что будет? Я поджарюсь или испекусь? - подозрительно спросил
Мэрдок.

- Нет. Это действует. Мы вчера испробовали на морских свинках. А
потом Харви Ваш пролил на себя банку масла и вымылся. Похоже на душ.

Росс снял свою поношенную шкуру и сбросил сандалии. И даже от такого
движения скользнул вдоль стены.

- Ну, хорошо. Я готов попробовать, - он встал на пластину, держась
руками за прутья, и нажал круг. Из-под пластины на полу начал подниматься
туман, окутал его ноги, и продолжил ползти вверх. Ренфри закрыл дверь.

- Эй! - запротестовал Тревис. - Он задохнется.

- Все в порядке! - послышался из-за двери голос Росса. - И даже еще
лучше!

Когда несколько минут спустя он вышел из полного туманом помещения,
вся грязь и большая часть краски полностью сошли с тела. Больше того,
свежие кровоточащие царапины превратились в розоватые сморщенные линии.
Росс улыбался.

- Все удобства на дому. Не знаю, что это за штука такая, но прочищает
до второго слоя кожи, и очень приятно. Первая хорошая вещь, которую мы
нашли в этой мышеловке.

Тревис снимал свою шкуру медленнее. Ему не хотелось закрываться в
этой душегубке, но и нынешнее состояние ему не нравилось. Он осторожно
ступил на пластину, поставил устойчивей ноги и нажал круг, задержав
дыхание, когда начал подниматься туман.

Но это оказался не газ, как тут же понял он, и не туман, а что-то
более материальное. Как будто погружаешься в струю пенных пузырей, и они
растирают тело, как полотенцем. Улыбаясь, Тревис расслабился и, закрыв
глаза, нырнул под поверхность. Он чувствовал мягкие прикосновения к лицу и
телу, снимающие боль от ушибов и царапин.

Выйдя из душа, Тревис увидел обновленного Росса. Тот надевал на
широкие плечи верхнюю часть синего костюма, который облегал его тело,
выделяя каждую мышцу. Костюм был сшит из одного куска, ноги облегали нечто
вроде чулок, оканчивавшихся мягкими подошвами, пружинящими при ходьбе.
Росс подобрал с пола другой такой же костюм и бросил его индейцу.

- За счет заведения, - объявил он. - Никогда не думал, что
когда-нибудь снова надену такое.

- Их форма? - Тревис вспомнил мертвого пилота. - Что это, шелк? - он
провел рукой по гладкой поверхности ткани и поразился игре цвета - синий,
зеленый, фиолетовый. Оттенки сменяли друг друга при движении ткани.

- Да. С одной стороны, у него отличные качества, он предохраняет как
от жары, так и от холода. Но с другой, его можно проследить.

Тревис перестал надевать костюм.

- Как это проследить?

- Ну, за мной шли около пятидесяти миль по весьма пересеченной
местности, потому что на мне был такой костюм. И пытались подчинить мое
сознание. Я уснул однажды, а проснувшись, увидел, что иду прямо к тем
парням, которые хотели меня поймать.

Тревис смотрел недоверчиво, но было ясно, что Росс говорит совершенно
серьезно. Тогда апач взглянул на уже надетый костюм, и ему захотелось его
снять. Однако Мэрдок, вопреки своему рассказу, уверенно застегивал кнопки,
проходившие наискосок от плеча к бедру.

- Если бы мы оказались в том времени, я не притронулся бы к этому
костюму и концом пятидесятифутовой палки, - продолжал Росс, сухо улыбаясь.
- Но так как мы в тысячах лет от его хозяев, я рискну. Как я говорил, у
этих костюмов имеются и достоинства.

Тревис застегнул кнопки на своем костюме. Стало легко, приятно, чуть
тепло, и почти так же успокаивающе, как в душе из пузырей, который залечил
его тело и придал ему энергию. И он решил, что будет носить этот костюм:
он несравненно лучше снятой одежды из шкур.

Затем они учились передвигаться в невесомости. Обычный способ
передвижения напоминал плавание, нашлись удобные ручки, за которые можно
было подтягиваться. Если бы Тревис мог забыть, что корабль несет их в
неизвестность, нынешнее положение было бы совсем неплохим. Но когда
примерно час спустя все четверо собрались в рубке, они подготовились со
всей возможной объективностью обсудить главную проблему.

Эш, вполне пришедший в себя, посвежевший после лечения средствами
чужаков, с невысказанного согласия всех принял руководство. Но надежны
трех агентов во времени были связаны с Ренфри. Однако техник мало что мог
предложить.

- Скорее всего, пилот перед смертью настроил приборы на возвращение
домой. Я только высказываю предположение, вы понимаете, но это
единственное объяснение, которое имеет смысл. Когда мы здесь работали, мой
шеф, пользуясь записями с того корабля, который грабили красные, определил
три установки: ту, что позволяет видеть снаружи корабля, - начал он,
указывая на экран, ставший голубым за несколько мгновений до их невольного
старта. - Вторая - это внутренняя коммуникационная система, позволяющая
связаться с любым помещением на корабле. И третье - вот это, - он погрузил
какой-то рычаг в прорезь. На щите вспыхнули три огонька, а из воздуха над
головами послышались звуки, которые вполне могли быть словом на
неизвестном языке.

- И что же это? - Эш с интересом смотрел на огоньки.

- Орудия! Теперь у нас открыты четыре люка, и орудия готовы к
стрельбе. Шеф считает, что это небольшой военный или патрульный
полицейский корабль, - техник вернул рычаг на место, и огоньки погасли.

- Это нам не очень-то поможет, - заметил Росс. - А как насчет шансов
на возвращение домой?

Ренфри пожал плечами.

- Я такой возможности пока не вижу. Откровенно говоря, боюсь трогать
эти приборы в космосе. Очень велика возможность остановиться, а снова
полететь - вперед или назад - мы уже не сможем.

- Это разумно. Итак, нам придется лететь в порт, на который нацелены
твои приборы?

Ренфри кивнул.

- Не мои приборы, сэр. Это, все это намного превышает наши знания.
Может быть, если бы у нас было время и мы бы спокойно стояли на
поверхности, я и сумел бы разобраться, как работают двигатели, но
заставить их работать - это еще одна проблема.

- Атомное горючее?

- Даже это я не могу сказать. Двигатели герметически закрыты. Может,
это защита от радиации. Мы не решились проверять.

- А домашний порт может оказаться в любом месте вселенной, -
размышлял Эш. - У них должен был существовать какой-то способ прыжка:
полет не может длиться столетия.

Ренфри с раздраженным выражением разглядывал ряды кнопок и ручек.

- У них тут может быть любой прибор, придуманный фантастами, сэр, но
мы этого не знаем и не узнаем, пока эта штука не заработает.

- Отличная перспектива, - Эш с осторожностью новичка в невесомости
встал. - Я думаю, пора поближе познакомиться с нашим новым домом.

На корабле нашлись три маленькие каюты, в каждой по две койки-гамака.
Экспериментируя со стенными панелями, агенты во времени обнаружили одежду
и личные вещи экипажа. Тревису не хотелось притрагиваться к вещам
мертвецов. Но он выполнил свою долю поиска. От находок в их нынешнем
положении может зависеть разница между жизнью и смертью. Он порылся в
одном из пустых ящиков и увидел что-то блестящее. Тревис достал этот
предмет. В руках его оказался прямоугольник из какого-то гладкого
материала, похожего на стекло. Но возбуждение от находки улеглось, когда
он с любопытством начал разглядывать ее. По краям пластинки проходила
рамка из крошечных вспыхивающих желтых точек, возможно, драгоценных
камней. А в рамке - не изображение, а сплошная чернота.

Картина! Может, тут был пейзаж какого-то далекого мира? На что он был
похож? А может, семья, дом, друзья? Тревис смотрел на гладкую поверхность
в рамке. Гладкую?.. Там что-то есть! Вначале появился цвет, он менялся,
очертания становились все более четкими. Удивленный, почти испуганный,
Тревис смотрел на появившуюся сцену.

Да, изображение. И знакомое. Он, несомненно, знает это место -
полоска пустыни и горы. Да он смотрит сверху на каньон Красной Лошади! Ему
за хотелось отбросить от себя эту пластинку. Как мог чужак, живший
двенадцать тысяч лет назад, иметь в своем имуществе изображение местности,
которую Тревис знал как свой родной дом? Это невероятно! Не может быть!

- Что это, сынок? - рука Эша реальна, голос теплый. Тревис продолжал
смотреть на вещь, чужую, ужасную, несмотря на знакомую красоту...

- Картина, - пробормотал он. - Картина моей родины... здесь.

- Что? - Эш наклонился и с удивленным восклицанием взял рамку из рук
Тревиса. Молодой человек стер ладонью пот со лба, стараясь стереть и
прикосновение к своим чувствам этой жуткой вещи.

Но, взглянув снова на картину пустыни, он вскрикнул. Картина быстро
тускнела, цвета сливались, сменяясь белизной. И вот пустыня и горы
исчезли. Эш держал пластинку в обеих руках. Снова в глубинах ее началось
движение, что-то заклубилось, и появилась новая яркая сцена.

Но не пустыня, а группа высоких деревьев. Тревис узнал в них сосны.
Под ними полоска серо-белого песка, а дальше волны, ударяющиеся в скалы. И
над беспокойной водой белые птицы...

- Гавань! - Эш неожиданно сел на койку, руки его дрожали. - Это берег
у моего дома в Мейне - в Мейне. Говорю вам! Гавань, Мейн! Но как это сюда
попало? - у него было совершенно ошеломленное выражение лица.

- Мне оно тоже показало мою родину, - медленно сказал Тревис. - А вам
- другую картину. Может, тому, кто жил в этой каюте, оно тоже показывало
родину. Это какое-то волшебство. Но не такое, как ваша наука, и не то, что
у моих предков, - факт, что этот предмет вызвал у белого такое же
недоумение, как и у него, почему-то ослабил страх. Эш оторвал взгляд от