Множество надсмотрщиков в полосатых красно-белых юбках стояли вокруг,
касаясь самых ленивых заключенных короткими плетками.
костлявого человека с проваленными щеками и зигзагообразными татуировками
надзирателя второго класса. Надсмотрщик уставился на него без всякого
выражения, долгое время смотрел на него, а потом подошел к стене и стоял,
шлепая рукояткой плетки по руке. Он ничего не говорил.
воды?
блестящего фарфора, в котором была впечатана фальшивая печать, на которой
черным лаком была выведена строка красивых курсивных письмен. Все
фараонцы, которые путешествовали за пределами своего родного номарха,
должны были носить с собой такие бруски, которые описывали их личность и
что им разрешено делать.
спустя он хрюкнул и вернул его.
целый медный нинт.
шестиугольную монетку и протянул ее надзирателю. Надзиратель сунул ее в
карман и повернулся к своим подопечным, которые слегка замедлили скорость
работы. Надсмотрщик взбешено закричал на своих подчиненных, они
старательно стали работать плетками.
под драным тентом. В маленьком кусочке тени стояла тренога, которая
поддерживала большую глиняную красную цистерну. В цистерне была вода. Руиз
перескочил через стену и прошел мимо заключенных, которые искоса смотрели
на него покрасневшими глазами.
жирной сажи через весь лоб появился из фургона, держа в руках большой
гаечный ключ. По его грубой коричневой робе, точно такой же, как и у
заключенных, Руиз решил, что это староста заключенных, который завоевал
доверие начальства. Как и все остальные свободнорожденные заключенные, он
носил татуировки, но они плохо были видны из-за блестящих розовых шрамов.
Однако вполне достаточно было видно, чтобы понять, что однажды староста
тоже был продавцом змеиного масла. Руиз подавил дрожь предчувствия.
поможете мне...
мне мерку воды.
что ноги его были сломаны, а потом срослись, но никто не накладывал ему
шины.
миллискорпионы поселятся у него в паху.
пуст. Староста снова горько рассмеялся, выудил из кармашки ключ и отомкнул
цистерну. Он повернул кран, и мутноватая вода полилась в мех Руиза.
зеленым дерьмом от нее заболеешь.
достаточно хорошей.
обещано, вода была мерзкой. Он подавил желание вытошнить ее обратно. Потом
он закупорил мех и повесил его себе на шею.
превратятся в слизь. Я бы тебе дал водички из личных запасов надсмотрщика,
если бы только посмел. Но я не хочу, чтобы мне снова переломали ноги. В
следующий раз я могу не научиться так же хорошо ходить.
него, словно бы его диагноз "сумасшествие" подтвердился.
будет счастливым дураком, а не кислым, - сказал староста.
металлолома.
кошачьих яблонь и прочей сельскохозяйственной продукции. Он лежал в пяти
километрах дальше по этой же дороге, и там агент Лиги держал трактир.
интереса к твоим товарам, но несколько торговцев и ремесленников в этом
городе сводят концы с концами, и, конечно, там есть и свои осколки
блистательной аристократии с навозной кучи.
надзирателя. Староста немедленно посерьезнел, снова подобрал свой гаечный
ключ и растаял в дебрях фургона.
проходил мимо. Он подумал про себя, какое такое преступление совершил
староста, чтобы его присоединили к одному из штрафных батальонов номарха.
Продавцам змеиного масла полагалось несколько больше поблажек, чем обычным
людям, чем остальным мелким торговцам, хоть они и пользовались меньшим
почтением. Их, как правило, считали безумными, из-за того, что они по
необходимости и по доброй воле постоянно пробовали собственный товар,
галлюциногены, которыми торговали, поэтому их эксцентричность принимали
снисходительно, в некоторых местах ими даже восхищались. Принимая во
внимание все это, Руиз был доволен тем камуфляжем, который он выбрал, но
состояние старосты с переломанными ногами указывало на то, что все же это
не было безупречной легендой.
еще более сухую возвышенность, территорию серых небольших камней, скупо
разбросанных на плоской серой гальке и красном кварце. Руиз часами шел по
этой дороге и не видел ничего, кроме случайных паровых фургонов. Эти
грузовые фургоны водили исхудавшие женщины в выцветших голубых одеждах, ни
одна из них не удостоила Руиза даже взглядом. Он быстро научился уходить с
дороги, завидев первое же облачко пыли. Дважды мимо него проезжали люди
верхом на верховых животных - высокие, двуногие, рептильного вида
существа, они были покрыты тонкой чешуей и двигались аккуратной скользящей
походкой. Одно животное было черное, второе - цвета старой бронзы, на
обоих были отделанные серебром седла и украшенные драгоценными камнями
удила. Ни один всадник не ответил на приветствие Руиза, хотя он вежливо
кланялся.
дороге в менее бесплодную долину, в которой цвели обширные сады и,
вдалеке, где долина была поглубже, кучка одно- и двухэтажных глиняных
хатенок стояла в тени пушистых ветвей старых деревьев димвельт. На плоском
возвышении как раз над деревней была публичная площадь, так называемое
Место Искусных страданий, обычное место для каждой деревни и города на
Фараоне. Выше снова начиналась бесплодная земля.
возникло приятное чувство конца пути.
него большими глазами. Они растянулись в ряд, от самого высокого до самого
маленького, и в руках у них были различные предметы, самодельные и
примитивные: обручи на палочке, самозапутывающие веревки,
импровизированные монетницы, с которыми они, вероятно, играли в
фокусников. Руиз улыбнулся им. Они слегка отодвинулись прочь, но ничего не
сказали.
вашего прелестного района?
воняет дубленой ящеричьей шкурой, и они не носят мешковину. Сэры себе
ездят на верховых зверюгах.
подбирая аргументы. Остальные закатили глаза, затем тот, кто говорил
первым, натянул драную шапчонку на лицо малыша.
может, вы поможете мне, поскольку вы столь хорошо осведомлены. Есть ли тут
Каменистый Артем
Конан-Дойль Артур
Маркеев Олег
Мацумото Сэйте
Мичурин Артем
Браун Дэн