потребовали ответа - а был ли у меня ответ? Может, с солнцем действительно
что-то не ладно и это угрожает безопасности Города? А если так, то угрозу
не следует разглашать? Но я же видел солнце своими глазами, и...
не так, как я думал...
оставалось делать? - Днем его как следует не разглядишь, оно чересчур
яркое. Но на восходе и на закате на него можно смотреть, хоть и не
подолгу. По-моему, оно имеет форму диска. Но это не просто диск, и я не
нахожу слов, чтобы описать его. Понимаешь, из центра диска кверху и книзу
торчит какое-то острие.
толком - солнце такое яркое даже в эти минуты. В прошлую ночь я вышел на
улицу, небо было ясное, светила луна. И представь, луна имеет такую же
форму. Но до конца ее было тоже не разглядеть - луна была неполная.
от них, утверждая, что не знаю ответов. Тогда она предприняла еще одну
попытку выяснить характер моей работы, но я, сам не знаю как, ухитрился
промолчать. Потом я, в свою очередь, стал расспрашивать о ее жизни, и
мало-помалу мы ушли от опасной для меня темы. Конечно, ушли не навсегда,
но я по крайней мере выиграл время, чтобы подумать.
форму и унесла в стирку, оставив меня в комнате одного. Воспользовавшись
ее отсутствием, я помылся и побрился, а затем завалился на кровать и
лежал, пока она не вернулась.
вовсе и не была закаменевшей вонючей тряпкой, в какую превратилась за
десять дней работы вне Города.
Он оказался обширнее и запутаннее, чем представлялось. В сущности, до сих
пор я видел лишь жилые и административные строения, а оказывается, было
еще и множество других помещений. Я поймал себя на мысли, что здесь не
трудно и заблудиться, однако Виктория обратила мое внимание на планы,
вывешенные в определенных местах на каждом этаже.
буквально приковал меня к себе. Мы находились на каком-то из нижних
уровней - и тут возле новенького, недавно вывешенного плана уцелел старый,
прикрытый листком прозрачной пластмассы. Заинтересовало меня прежде всего
то, что надписи на плане были сделаны на нескольких языках, из которых,
помимо английского, я узнал только французский.
вычурные знаки, - китайский.
по соседству. Некоторое сходство прослеживалось, но обращали на себя
внимание значительные изменения в планировке Города.
английский стал в Городе общепринятым языком тысячи миль назад - и все же
так было не всегда. Моя семья, например, французского происхождения.
здесь из древесины и растительного сырья получали заменители белков и
другие органические вещества. Здесь стоял резкий, неприятный запах, и
люди, работавшие на фабрике, были в масках. Мы с Викторией быстро перешли
в следующие помещения, где велись исследования по улучшению состава
продуктов и их вкуса. Тут-то, как еще раз подчеркнула Виктория, ей и
предстояло работать.
и будущие. Но я уже был как-то подготовлен к этому и сумел ее утешить.
"Посмотри на свою маму, - говорил я, - она занята с утра до вечера, и кто
посмеет утверждать, что ее жизнь лишена смысла..." Пришлось пообещать -
под нажимом, - что я буду шире посвящать Викторию в свои дела, и еще, что,
став полноправным гильдиером, приложу все силы, чтобы сделать систему в
целом более открытой. Все это вместе взятое, видимо, успокоило Викторию, и
вечер, а затем и ночь прошли в мире и согласии.
взялась в течение ближайшей мили выяснить, какие надо выполнить
формальности; если удастся, хотелось бы покончить с ними в дни моего
следующего отпуска или, на худой конец, еще через десять дней. Но пока мне
предстояло вернуться к своей работе у Мальчускина.
перемены, происшедшие в мое отсутствие. В окрестностях Города не осталось
никаких следов работы путевых бригад. Ни одной хижины-времянки, ни одного
электромобиля в пунктах перезарядки, - не иначе, все они укатили вперед за
гребень. Но самой большой новостью для меня явились пять канатов на земле
подле путей: они начинались от северной стены Города и исчезали за тем же
гребнем. Пути охранялись: вдоль них выхаживали взад и вперед несколько
стражников.
Едва я добрался до вершины, мои подозрения подтвердились: в отдалении,
там, где рельсы обрывались, суетилось множество людей, особенно вокруг
правого внутреннего пути. Еще дальше две, если не три бригады рабочих
возились у каких-то металлических конструкций, но чем именно они заняты, с
такого расстояния не было видно. Я почти бегом устремился вниз под уклон.
из рельсовых путей протянулся теперь на полторы мили с лишним. Солнце уже
поднялось высоко, и, прежде чем разыскать Мальчускина с его бригадой, я
порядком взмок.
форменную куртку и присоединился к остальным. Нам предстояло дотянуть
правый внутренний путь до той же отметки, что и остальные, но задача
осложнялась тем, что нам попался участок с твердой скальной подпочвой.
Правда, отпадала нужда в бетонных основаниях, но каждую шпалу приходилось
заглублять в грунт с огромным трудом.
вскоре запутанные проблемы, с которыми я столкнулся в Городе, отступили
куда-то далеко-далеко.
пути, все практически готово к перемещению: опоры установлены, канаты
протянуты. Подведя меня к одной из опор, он показал мне стальные балки,
вкопанные глубоко в почву как якоря; к балкам крепились толстые канаты. На
трех окончательно готовых опорах канаты были уже закреплены, на четвертой
все шло к тому же, да и пятая была почти собрана.
предела, и я не мог не поинтересоваться у своего наставника, что бы это
значило.
двадцать три дня. Если не произойдет ничего непредвиденного, мы проведем
новое перемещение завтра. Значит, двадцать четыре дня, так? Город
передвинется менее чем на две мили, но оптимум-то переместился за это
время на две с половиной! Выходит, даже в лучшем случае мы окажемся еще на
полмили дальше от оптимума, чем в прошлый раз.
движенцами, - по их мнению, ближайшее перемещение должно быть совсем
коротким, зато потом последуют два длинных. Их беспокоят те дальние
холмы...
северо-западе холмы вроде бы пониже.
на север. Любое угловое отклонение означает, что придется преодолевать
большее расстояние.
работы начало захватывать и меня.
бандой мартышек. Разведчики обнаружили на севере крупное поселение, и
тамошние жители отчаянно нуждаются в работе. Вот таких я люблю. Чем они
голоднее, тем старательнее - в первую неделю по крайней мере.
Мальчускин и другие гильдиеры-путейцы подгоняли рабочих все более злыми и
забористыми ругательствами. Признаться, у меня не оставалось ни сил, ни
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Громыко Ольга
Акунин Борис
Махров Алексей