Чтение 13–й страницы книги ~Звездный танец~

того получаса трансляции, который купил Кэррингтон, - но не этот крайний
срок дышал мне в спину.

Мак-Джилликади вошел в мою рабочую комнату, когда я занимался
монтажам, и, хотя заметил, что слезы бегут по моему лицу, не сказал ни
слова. Я запустил ленту, а он молча наблюдал, и вскоре его лицо
увлажнилось тоже. Запись закончилась, и он сказал очень мягко: "Настанет
день, и скоро, когда я брошу эту вонючую работу".

Я ничего не ответил.

- Я работал инструктором по карате. Это было здорово. Я могу снова
учить и, может быть, давать показательные выступления, буду зарабатывать
десять процентов того, что получаю сейчас.

Я ничего не ответил.

- Все это чертово Кольцо нашпиговано "жучками", Чарли. Пульт моего
кабинета может включить мой видеофон на Скайфэке и сделать запись.

Собственно говоря, он может записывать одновременно с четырех следящих
камер.

Я ничего не ответил.

- Я видел вас обоих в воздушном шлюзе, когда вы возвращались
последний раз. Я видел, как она упала от изнеможения. Я видел, как ты ее
нес. Я слышал, как она упросила тебя не говорить доктору Пэнзелле.

Я ждал. Зашевелилась надежда.

Он вытер лицо.

- Я пришел сказать тебе, что собирался к Пэнзелле, чтобы рассказать об
этом. Чтобы он накрутил Кэррингтона отправить ее домой прямо сейчас.

- А теперь? - спросил я.

- Я увидел эту запись.

- И ты знаешь, что "Звездный танец", вероятно, убьет ее?

- Да.

- И ты знаешь, что нам придется ей это разрешить?

- Да.

Надежда умерла. Я кивнул.

- Тогда убирайся и дай мне возможность работать.

Он ушел.

На Уолл-стрит и на борту Скайфэка было далеко за полдень, когда я
наконец смонтировал запись так, как хотел. Я позвонил Кэррингтону, сказал,
что буду у него через полчаса, принял душ, побрился, оделся и пошел.

У него там был майор Космической Команды, но его не представили,
поэтому я его проигнорировал. Шера там тоже была, одетая в нечто из
оранжевого дыма, оставляющее ее грудь открытой. Кэррингтон явно заставил
ее это надеть - так подросток пишет грязные слова на алтаре, - но она
носила это одеяние со странным извращенным достоинством, которое, как я
чувствовал, Кэррингтона раздражало. Я взглянул ей в глаза и улыбнулся.

- Привет, детка. Это хорошая запись.

- Давайте посмотрим, - сказал Кэррингтон.

Они с майором сели за пульт, а Шера рядом. Я поставил кассету в видео,
вмонтированное в стенку кабинета, приглушил свет и сел наискосок от
Шеры. Запись продолжалась двадцать минут, без перерыва, без звука, как
есть. Это было чудовищно.

"Поражен ужасом" - странное выражение. Чтобы поразить ужасом, нечто
должно ударить вас по тому месту, где вы не забронированы цинизмом. Я,
похоже, сразу родился циником; насколько помню, я был поражен ужасом
только трижды в жизни. Впервые когда .узнал, в возрасте трех лет, что есть
люди, которые могут намеренно мучить котят. Второй раз - в возрасте
семнадцати лет, когда увидел, что есть люди, которые действительно могут
принять ЛСД и затем издеваться над другими людьми для развлечения.

Третий раз, когда закончился "Масса есть действие" и Кэррингтон сказал
обычным тоном: "Очень приятно, очень грациозно. Мне понравилось".

Тогда, в возрасте сорока пяти лет, я узнал, что есть люди - не дураки, не
кретины, но умные люди, которые могут наблюдать танец Шеры Драммон и
ничего не увидеть. Мы все, даже самые циничные, всегда питаем какие-то
иллюзии.

От Шеры это просто как-то отскочило, но я видел, что майор поражен
ужасом так же, как и я, и с видимым усилием сохраняет прежнее выражение
лица.

Вдруг обрадовавшись возможности отвлечься от своего испуга и ужаса, я
присмотрелся к нему по-внимательнее, в первый раз спросив себя, что же он,
собственно, тут делает. Майор был моих лет, тощий и более потрепанный
жизнью, чем я, с серебристым пушком на макушке и крошечными усиками. Я
сначала принял его за закадычного, друга Кэррингтона, но три вещи
переубедили меня. Что-то не поддающееся определению в его взгляде сказало
мне, что он военный с большим боевым опытом. Что-то равно не
поддающееся определению в его осанке сказало мне, что он в данный момент
выполняет задание. И нечто совершенно определенное в том, как были сжаты
его губы, сказало мне, что он относится с отвращением к тому заданию,
которое выполняет в данный момент.

Когда Кэррингтон вежливым тоном продолжил: "Что вы об этом думаете,
майор?", тот задумался на минуту, собираясь с мыслями и подбирая слова.

Заговорив, он обратился не к Кэррингтону.

- Мисс Драммон, - сказал он тихо, - я майор Вильям Кокс, командир
космического корабля "Чемпион", и я считаю за честь познакомиться с вами.

Это была наиболее глубоко тронувшая меня вещь из всего, что я когда-либо
видел.

Шера поблагодарила его самым серьезным образом.

- Майор, это Чарльз Армстед. Он сделал запись.

Кокс посмотрел на меня с уважением.

- Великолепная работа, мистер Армстед.

Он протянул руку и я ее пожал.

Кэррингтон начал понимать, что у нас троих есть нечто общее, из чего он
исключен.

- Я рад, что вам понравилось, майор, - сказал он без тени искренности.

- Вы сможете сегодня вечером увидеть это по телевизору снова, если не бу-
дете заняты на службе. Через некоторое время, надо полагать, в продаже
появятся кассеты. А сейчас, я думаю, мы можем перейти к текущему вопросу.

Лицо Кокса замкнулось, как будто бы его застегнули на все пуговицы, и
стало непроницаемо формальным. - Как вам угодно, сэр.

Озадаченный, я начал говорить о том, что казалось мне текущим вопросом.

- Я бы хотел, чтобы на этот раз передачей руководил ваш собственный
начальник связи, мистер Кэррингтон. Шера и я будем слишком заняты,
чтобы...

- Мой начальник связи будет руководить трансляцией, Армстед, -
перебил Кэррингтон, - но я не думаю, что вы будете особенно заняты.

Я был как пьяный от усталости и соображал медленно.

Он слегка дотронулся до пульта.

- Мак-Джилликади, явиться тотчас, - сказал он и отпустил кнопку. -
Видите ли, Армстед, вы и Шера возвращаетесь на Землю. Немедленно.

- Что?

- Брюс, ты не можешь! - закричала Шера. - Ты обещал!

- Разве? Дорогая, мы прошлой ночью были одни, без свидетелей. Что к
лучшему, не правда ли?

От гнева я не мог говорить.

Вошел Мак-Джилликади.

- Привет, Том, - ласково сказал Кэррингтон. - Ты уволен. Ты
возвращаешься на Землю немедленно, с мисс Драммон и мистером
Армстедом, на корабле майора Кокса. Отбытие через час и не забудьте здесь
ничего, что вам дорого.

Он перевел взгляд с Мак-Джилликади на меня.

- С пульта Тома вы можете проследить любое видео на Скайфэке. С моего
пульта можно проследить за пультом Тома.

Голос Шеры был низким.

- Брюс, только два дня. Черт тебя побери, назови свою цену. Он слегка
улыбнулся.

- Извини, дорогая. Когда доктору Пэнзелле сообщили о том, что ты упала
от изнеможения, он выразился совершенно недвусмысленно. Ни одного дня
больше. Живая - ты очевидный плюс имиджу Скайфэка, ты мой подарок
миру. А мертвая - ты камень у меня на шее. Я не могу позволить тебе
умереть в моих владениях. Я допускал, что ты можешь сопротивляться
отъезду, поэтому поговорил с другом из... - он взглянул на Кокса и сделал
ударение на следующем слове, - ...высших эшелонов Космической
Команды, который был достаточно любезен и прислал майора сюда для того,
чтобы сопровождать тебя домой. Ты не находишься под арестом в
юридическом смысле слова - но учти, что у тебя нет выбора. Тебе придается
нечто вроде охраны. Прощай, Шера.

Он потянулся за кипой отчетов на столе, и тут я серьезно удивил сам себя.

Я смахнул все со стола, когда, пригнув голову, ударил его прямо в грудь.

Кресло было привинчено к столу, поэтому оно внезапно оказалось пустым. Я
пришел в себя так быстро, что успел увидеть одно славное зрелище, на
которое имел полное право. Знаете, как бывает, когда ударяешь точно по бас-
кетбольному мячу и он отскакивает вверх от пола? Именно это проделала его
голова в пониженной гравитации.

Затем Кокс поднял меня на ноги и оттащил в дальний конец комнаты.

- Не надо, - сказал он мне, и в его голосе, должно быть, прозвучало
столько пресловутой "привычки командовать", что это охладило мой пыл. Я
стоял, тяжело дыша, пока Кокс помогал Кэррингтону подняться.

Мультимиллиардер потрогал расквашенный нос, осмотрел кровь на
пальцах и взглянул на меня с неприкрытой ненавистью.

- Ты больше никогда не будешь работать в видео, Армстед. Для тебя все
кончено. Все. Без-ра-бот-ный, понял?

Кокс тронул его за плечо, и Кэррингтон развернулся к нему.

- Какого черта тебе надо? - рявкнул он. Кокс улыбнулся.